Но все обошлось, разве что Грин стал чересчур известной личностью среди стрелков, и тягаться с ним больше никто не соглашался. Да Фил и сам остыл к шоу в тире. Ведь главный зритель его больше не посещал. Вика к тому времени прошла отбор в школу диверсантов и уехала в тренировочный лагерь куда-то на север или в Сибирь — Грин точно не знал, куда. Где и пропадала уже целый год, подавая о себе весточки от силы раз в месяц.
Тем не менее ходить в тир Филипп не перестал. Просто теперь старался тренироваться поздним вечером, когда не было зевак. Так что в тире Грин до сих пор чувствовал себя очень уверенно. Даже не как рыба в воде, а как сама вода. А рыбами были все остальные, и Филипп «делал» их не хуже, чем эта девица «сделала» его на полосе.
Грин на деревянных ногах пересек финишную черту и потянулся за бутылочкой воды, но инструктор откатил тележку с водой в сторону и кивком указал на дверь в тир. Филипп погрозил извергу пальцем, но озвучивать протест не стал. Хотя пить хотелось ужасно.
Выручила соперница. Она отдала свою бутылку, и Грин осушил ее залпом.
«Спасибо, добрая женщина, от лица всех дохляков и от себя лично!»
Вряд ли соперница прочитала мысли Фила, но кивнула. Пожалуйста.
«Хорошая пластика, — отметил про себя Грин и незаметно вздохнул. — Почти как у Вики, только порезче. Поспортивнее».
В любимом тире Фил мгновенно преобразился. Развернул плечи, справился с одышкой и приклеил к физиономии новую гримасу. Из замученного дохляка превратился в бывалого стрелка. Правда, все равно замученного.
— Чем сегодня балуемся? — небрежно спросил Фил, явно красуясь перед соперницей. — Автомат, гладкое, базуки?
— Пистолет Макарова, двадцать пять метров. — Инструктор указал на барьеры, а затем на мишени. — Еще вопросы?
— Время?
— Не ограничено, Грин.
— И глаза не завяжете? — Филипп ухмыльнулся. — Детский сад.
— Вы попадите сначала. — Инструктор смерил взглядом девицу. — Чего ждем? К бою!
Пока соперница подходила к барьеру, заряжала и ждала команды «огонь», недисциплинированный Грин отстрелялся и устало рухнул в пластиковое креслице. То самое, в углу, в котором во время спектаклей обычно сидела Вика. Инструктор отреагировал на выходку Фила спокойно, лишь проводил его до кресла укоризненным взглядом. В свое время именно он был первым тренером Грина, а потому знал все замашки Филиппа, ожидал от него чего-то подобного и… был склонен простить Грину, как самому талантливому из учеников, любую выходку.
Терпеливо дождавшись, когда девушка тоже закончит стрельбу, инструктор включил экран и увеличил изображение мишени Грина.
— Десятка. — Инструктор удовлетворенно хмыкнул. — Две девятки, две восьмерки, две семерки и шесть. Вы издеваетесь, Грин?! Что за сердечки вы мне тут рисуете?
— Это не вам, даме. — Грин ухмыльнулся.
— Небось не февраль, валентинки дарить. — Инструктор покачал головой. — Ловелас нашелся! Ладно, считаем… Шестьдесят четыре… хм… сгодится. Общая оценка три балла. А могли бы на четверку вытянуть. Если бы, вон, как напарница, кучно все положили. Вы же умеете, я точно знаю. Сколько тут… Гляньте, Грин, и позавидуйте. Три десятки, четыре девятки и одна восьмерка. Ну, приятно ж посмотреть!
— Вы сибиряк? — вдруг спросила напарница Грина, стягивая маску.
— Ну. — Инструктор вопросительно взглянул на девушку. — А что?
— Ничего, — она улыбнулась. — Буквально вчера из ваших краев. Целый год там прожила. Красивые места, простор, хорошие люди. Только нукают все.
— Есть такое дело. — Инструктор рассмеялся. — Зато никто не говорит «как бы». У нас все по-честному. Не как бы жена, а жена и не как бы работа, а… Ну, вы понимаете. Вам, Марта, пять баллов за этот месяц. Свободны оба. Грин, подъем. Наверх шагом марш!
Грин вскочил с кресла, но не потому, что услышал команду инструктора. Это получилось у него само собой. Вскочил и застыл столбом, ничего не видя и не слыша, поскольку опять отвлекся. Только теперь не на воспоминания о любимом кино и не на мысленную беседу с загадочным голосом извне, а на пожирание взглядом очаровательной напарницы. Ей даже пришлось взять остолбеневшего, оглохшего, а заодно и онемевшего Фила за руку и вывести из тира, как подконвойного.
— Марта? — вновь обретая дар речи, спросил Грин. — Что за козья кличка?
— Много ты понимаешь. — Девушка легонько ткнула его локтем в бок. — И не пялься на меня, как голодающий на булку. Мне нехорошо становится. В животе.
— А мне хорошо, только ниже. — Грин рассмеялся и схватил девушку в охапку. — Вика, я тебя убью!
— Ты хотел сказать «люблю»? — прижимаясь к нему всем телом, уточнила Вика.
— Что хотел, то и сказал! Почему ты не предупредила, что возвращаешься?!
— Сюрпр… — Вика не сумела закончить, помешал Филипп.
«Э-э, ну не здесь же, — пробормотал голос извне. — Целоваться дело хорошее, но…»
«Умолкни, я сказал! — мысленно воскликнул Грин. — До утра чтобы ни слова!»
«Это предвидение, — немного обиженно ответил голос. — На три месяца вперед заглядывать не умею, только ты у нас такой талантливый, но в ближнем бою я лучший, факт».
— Э-э, ну не здесь же, — пробормотал за спиной у Грина инструктор. — Целоваться дело хорошее, но… А вообще-то…
Он махнул рукой и потопал в глубь тоннеля, к стартовой позиции, где его ждали очередные «нормативщики».
«Убедился?»
«Иди к черту!»
Грин представил, что надевает массивные наушники, из которых льется романтическая музыка. Впрочем, можно было и не фантазировать. Вскипевшая в душе гремучая смесь из радости и возбуждения отключила разом все каналы связи с внешним миром. С внутренним тоже.
* * *
Грин почти не помнил, как добрались они до его кубрика, как разделись и рухнули в постель. Ему казалось, что неведомый редактор вырезал все эти несущественные детали из воображаемого фильма. Остались только главные моменты: вот они целуются перед тиром, вот, уже дома, теряя одежду, дрейфуют от прихожей к кровати, вот с головой ныряют в бурную страсть и бесстрашно тонут в ее сладко-терпком, годичной выдержки вине.
Вернулся в реальность Фил, только когда первое лихорадочное погружение осталось позади, и светящаяся от счастья Вика загнала «чумазого ловеласа» в ванную. Вода смыла все лишнее, оставив только чистоту телу и щемящую радость душе. Впервые за год Филипп почувствовал себя цельным, действительно кому-то нужным и просто счастливым. Это было здорово!
А уж как хорошо стало через два часа, после второго, более осмысленного погружения в вино страсти, не вышептать. Кайфа не испортила ни новая манера Вики кусаться на пике наслаждения, ни зверский аппетит, проснувшийся сразу после того, как наступила разрядка.