– Итак, я буду говорить по порядку, – начал Томас. – Новое оружие, пресловутый «Генератор сверхновых», существует. И в своих выкладках я исхожу из того, что он действительно способен путем мгновенного направленного излучения неких частиц превратить обычную звезду в сверхновую. То есть, взорвать ее. Это так, мой адмирал?
– Да, майор, совершенно верно. Но превращение звезды в сверхновую, как вы сами пишете в своем докладе, означает потерю планетной системы. А это не то, за что мы воюем. Мы воюем за власть над целыми, жизнеспособными, богатыми ресурсами системами…
– Совершенно верно, – кивнул Томас, – И тут, по моему глубокому убеждению» в рассуждения командования закрадывается ошибка. Прекрасно посчитаны ресурсы систем и планет, которые подлежат захвату, но издержки рассчитываются некорректно…
– Поясни, майор.
– Конечно, мой адмирал. Я исхожу из ситуации на сегодняшний день. В системе Беты Ацтека сейчас сосредоточена самая мощная группировка флота Конфедерации…
– Это понятно, – пожал плечами адмирал. – Бета Ацтека – самый лакомый кусок во всем космосе…
– И потому считается, что против него не применят «Генератор сверхновых»?
Томас сделал многозначительную паузу, с удовольствием наблюдая, как у полковника встают дыбом волосы от ужаса, а у бравого адмирала отваливается челюсть. Все-таки, разведка научила его мыслить нетривиально, парадоксально и применять в бою, прежде всего, запрещенные приемы, так как это и есть залог победы.
– Уж не хочешь ли ты сказать, майор…
– Так точно, мой адмирал. Я рассматриваю вариант уничтожения Беты Ацтека с помощью нового оружия. Но – вместе со всей флотской группировкой противника.
В лицо адмиралу ударила краска. Он в сердцах ударил себя руками по коленям и воскликнул:
– Ну, ты даешь, майор! Ты, случаем, не балуешься наркотиками? Бета Ацтека – это три населенные планеты, промышленность и море ресурсов! Если это все уничтожить – какой смысл во всей войне?!
– Выслушайте меня до конца, мой адмирал. То, что вы говорите – верно, но лишь отчасти. Вот мои расчеты. Конечно, они очень приблизительные. Но даже из них видно, что, уничтожив эту флотскую группировку врага – пусть даже ценой потери лучшей системы в Галактике, мы однозначно выигрываем в войне. Даже, если конфедераты решатся продолжать сопротивление – все завершится в течение очень короткого времени. В противном случае, война вытянет из нас ресурсов на порядок больше тех, что сосредоточены у Беты Ацтека…
Адмирал и полковник слушали, потрясенные перспективами применения самого страшного оружия в истории. Даже кровавому адмиралу, оказывается, не приходили в голову подобные мысли.
– И ты так спокойно говоришь об уничтожении тридцати миллиардов человек? – дрогнувшим голосом произнес адмирал.
Он сверлил Томаса своим страшным взглядом. Томас же легко это взгляд игнорировал.
– Это того стоит, – заверил Томас. – Я прошу вас лично, мой адмирал: пожалуйста, сообщите о моем плане Главнокомандующему. Он должен знать правду. И сделать это нужно до того, как конфедераты поймут свою ошибку и уведут флот от Беты Ацтека…
– Погоди, майор, ты забыл самое главное. Как доставить «Генератор сверхновых» к самой Бете? Ведь установка срабатывает только на расстоянии одной десятой астрономической единицы от звезды! Ты сам себе противоречишь: усилия по прорыву обороны системы сведут «на нет» весь замысел!
– Я это предусмотрел, мой адмирал. Главное, чтобы мне дали сам «Генератор». Я сумею его доставить по назначению…
– Я даже не знаю, майор, – покачал головой адмирал, – Ничего не могу тебе сказать. Просто не нахожу слов. Но обещаю – Старику о нашем разговоре я доложу сегодня же…
Томас стоял посреди бескрайней степи и смотрел в небо, как когда-то там, далеко, на родной планете Агнессы. Но здесь не было желтых песков, и небо выглядело совсем иначе.
Только далекий стрекот и эта сверкающая гирлянда, что дугой пресекала небо, напоминали о прошлом. Жаль использовать свое прошлое в таком жестоком деле. Но, если не сломать прошлое – не наступит и будущего…
За его спиной стояли пять огромных лихтеров. Это был груз. И Томас ждал перевозчика…
– …Приветствую вас, – степенно произнес капитан Каравана из-под своего черного капюшона.
– Здравствуйте, – отозвался Томас, – Вам привет от Рика.
– Я так и понял, – кивнул капитан, – Вы прислали его код. Как он там?
– Сильно изменился, растет по службе, – ответил Томас, – Вы получили аванс?
– Да, конечно, иначе нас здесь бы не было. Однако, я попросил бы вас удвоить размер оплаты.
– Да? Это почему же?
– Мы тщательно изучили пункт назначения. Орбита внутренней планеты очень близка к светилу. Будут большие энергозатраты… Вы вообще, уверены, что груз там будут ждать?
– Разумеется. Там очень ждут этот груз.
– Плюс усиленный контроль военных. Все-таки, война, а там – мощная флотская группировка…
– Я понял Вас. Хорошо. Оплата будет увеличена вдвое.
– И на этот раз – оплата вперед.
– Э… Хорошо. Сейчас же постараюсь организовать перечисление. Рик говорил, что вам можно доверять.
– Рик – хороший парень. Зря он не остался работать у нас. У него был бы неплохой заработок…
– Я передам ему ваши слова. Может, он и вернется…
Томас набирал коды на кредитной консоли. В складках одежды капитана Каравана пискнуло аналогичное устройство.
– Спасибо, деньги получены, – капитан слегка склонил голову. – Тогда мы немедленно приступам к погрузке.
– Да, приступайте, – сказал Томас, – Не буду вам больше мешать…
…Он брел по степи на планете, названия которой даже не запомнил. Знал он только то, что формально она принадлежала конфедератам. Груз на Бету Ацтека должен был уйти с нейтральной территории.
Если бы капитан Каравана знал, какую штуку он тащил в пяти лихтерах в сторону сытой и уверенной в свой защищенности Беты Ацтека! Но он был настоящим караванщиком, а потому не интересовался содержимым контейнеров.
Томас брел по степи, а следом беззвучно шли за ним давно погибшие друзья. Им не нравилось то, что задумал Томас. Такое вообще не может нравиться нормальному человеку. Но можно ли назвать «нормальным» того, кто одержим настолько сильным чувством к другому человеку, что все остальные люди просто становятся статистами, реквизитом, бесполезным приложением к жизни?
Наверное, судьба сильно надломила душу этого человека. А, может, сказалось то, что у него просто не было ни настоящего лица, ни имени? Как должен относиться к миру человек, который не узнает в зеркале самого себя и с усилием откликается на собственное имя?
