камлать…
— Сколько пальцев говорю? — Рявкнул я на него.
— Ну три…
— А теперь за ними взглядом поводи вверх-вниз, справа на лево…
— Зачем такое? Ты лучше скажи, сам-то как? А то я уж думал, что тебя убили!
— Не дождетесь, — буркнул в ответ я, растроганный искренним беспокойством и заботой, читаемой в глазах нашего Вождя, Лидера и Полководца. А потом, заметив знакомую физиономию, уточнил. — Витек, что там у него с головой?
— Удар сильный был по шлему, — ответил мне ученик. — А потом в сторону ушел, когда Вождь Лга’нхи стал на спину заваливаться. …Хороший шлем ты сделал, никаким копьем не пробить!
— Потому-то вы дурни и подставляете головы свои, чтобы проверить крепость шлема? — Продолжал ворчать я. А потом, вернувшись в реальность, спросил у терпеливо пережидающего мой приступ паники Лга’нхи. — А тут у вас чего?
— Самый главный их лагерь. — С довольной усмешкой ответил мне он. — Мокосай говорит, что ты с Леокаем его ему обещал, а наши хотят сами брать. …А аиотееки крепко засели, вон как шатры да повозки по кругу свалили, тяжело брать будет.
— А надо? — с тоской глядя на укрепленный лагерь аиотееков и заметив мелькание волчьих хвостов за шлемами обороняющих его воинов, спросил я. — Ведь столько народа уже потеряли, а тут еще может не один десяток положим…
— Так как же…? — Вытянулась физиономия Лга’нхи. — Не отпускать же их?
— А почему-бы и нет?
— Да ведь… Не положено так!
— А своих губить понапрасну, положено?
— Почему «понапрасну» — тут ведь самые главные и сильные собрались, их убив большую Ману взять можно.
— Да вы себе за спину гляньте. — Внезапно разозлившись рявкнул я. — Столько трупов валяется, что из скальпов шатер можно сшить, а Маны уже и так выше крыши… это я вам как шаман говорю. А сколько людей уже потеряли?
— Многих! — Довольно согласился Лга’нхи. — У предков сегодня наверное большой праздник будет — столько внуков зараз к ним пришли, то-то они наверное удивятся!
— …А шатер из скальпов, это зачем? Это вроде Знамени будет? — Подхватил Витек. — Большая Мана, должно быть. Будем в том шатре советы держать. Да и почет тоже большой — такого шатра ни у кого нет. Кто посмотрит, сразу поймет, что ирокезы круче всех!
…И ведь самое смешное, что это у них не последствия удара по голове. Они это на полном серьезе говорят. Для них же все просто — схлопотал копьем в брюхо, чуток помучился и к дедам-бабкам на пироги. Зато шатер из скальпов, это же такая круть! Куда там — собственный остров в Полинезии у какого-нибудь олигарха. А то, что вокруг человеческая кожа и волосы, так ведь простыми звериными шкурами уже никого не удивишь, а пыль в глаза пускать как-то надо.
— …Если мы много людей тут потеряем, — начал объяснять я, — то племя ирокезов закончится, и не будет никакого праздника у Предков, потому что без нас и они, вроде как, не живут. Так что людей нам беречь надо. Понятно?
— …Так что, хочешь лагерь Мокосаю отдать? …А ведь ты сам рассказывал, что видел там котлы еще побольше чем у нас… — Опять влез в разговор Витек и донес до меня общее недоумение моей позицией.
— А может договориться с ними попробовать? — Неуверенно предложил я, поскольку дико устал за сегодняшний день от вида смерти и не желал больше гибели ни своих ирокезов, ни даже почти что чужаков — иратугцев. Скажем, оставить тут все барахло, и разрешим уходить в Степь, куда глаза глядят. …Ну в смысле, на запад или север…
— Так ведь они же потом еще своих приведут. — Искренне возмутился Лга’нхи. — Опять же, Вожди самые сильные, самая большая Мана у них. Коли их побьем да себе их Ману заберем — самыми сильными и удачливыми станем, а коли нет…
Судя по лицам окружающих, все они были на стороне Лга’нхи, а меня просто тупо не понимали. Упускать врага — это еще куда ни шло. Но отпускать большую Ману… это как в моем прежнем мире — в пятитысячные купюры сморкаться вместо платочков. Верх идиотизма или убогого позерства, даже для несметно богатого человека. Так что настаивать на переговорах я не стал.
Да и по большому счету, что я реально мог предложить Вожакам аиотееков? Отпустить их восвояси? Но союзное войско мы больше не контролируем. Это до битвы мы все были объединены общей целью и общей угрозой. А теперь, после победы, каждый сам по себе и гребет под себя.
Так что проще возглавить «грёб» и не упустить все возможные ништяки, чем пытаться навязывать местным ребятам свое видение мира.
— А может лучше пошлем людей верблюдов собрать? Тут ведь наверняка и верблюдицы есть, которых ты, Лга’нхи, хотел добыть. Ложки-плошки и даже котлы — оно, конечно, дело хорошее, но верблюды и другой скот — это ведь реально хорошо, от них приплод пойдет, и будет у нас скота много-много!
А то ведь эти… всякие там. Они ведь верблюдов перебьют всех, потому как нет у них таких шаманов, которые верблюдов из злых демонов в обычных зверей переколдовать могут. …Обидно будет!
Мои слова затронули сердце Лга’нхи, но с правильных мыслей не сбили.
— Коли Мана у нас большая будет, — ответил он мне. — То и верблюды с верблюдицами никуда от нас не денутся! А чтобы маны больше всех взять, надо Вождей убить!
— …Так ведь мы же Мокосаю и правда обещали. — Попытался зайти я с другой стороны, безжалостно бросая на алтарь безумной жадности союзных иратугцев. — Ты сам слово давал.
Все задумались, отречься от своего слова, это ведь большой урон не только репутации, но и Мане племени. Вон иратугцы, один разок облажались, нарушив Закон Гостеприимства, и даже сейчас, спустя столько лет, не смогли Удачу за хвост ухватить. Оно конечно, напор их на врага был не слабым. И можно сказать, что только благодаря вовремя ударившим иратугцам союзное войско и добилось победы. Однако Вождей убить им так и не удалось. Облажались, бедолаги, по полной программе.
Так что слово, которое Вождь дал, надо держать, …но жаба дущит!
— Мы их ему на
