Другое дело — радар или сонар. Они напрямую измеряют расстояния по характеристикам отраженных сигналов, а потому рисуют на экране не фронтальный вид, а план местности, как при взгляде сверху. Вот тут и становится видно, что южная часть обрыва чуть ближе к нам, чем северная. Они стоят как ширмы, одна напротив другой, с перекрытием, а между ними, скорее всего, проход или русло реки. С океана его не видать, закрывает южная группа скал.
И, возможно, ширина этого прохода достаточна, чтобы подняться по нему наверх пешком. Вот только на «Шпике» подходить так близко к скалам я опасался. Сонар сонаром, а лучше отправить Алекса в скафандре на прямую разведку.
Услышав мое решение. Алекс обрадовался. Костюм ему пришелся по вкусу, и он был рад отправиться к острову первым, причем, без необходимости колоться грибком и другой гадостью. Я ему поставил задачу осмотреть подходы к острову, прикинуть глубины на возможность прохождения «Шпика» и, конечно, осмотреть саму расщелину в скалах. Мне надо было понять, сможем ли мы по ней подняться без специального снаряжения. Если не выйдет, то можно уже смело будет выкинуть идею посещения острова из головы, никого не обидев при этом.
Уже через полчаса Алекс в скафандре двигался под водой к острову. Мы с Ольгой и Урманом, втиснувшись в тесную рубку, неотрывно глядели на монитор, где прорисовывалась траектория пройденного им пути, и высвечивались посылаемые им текстовые сообщения.
«Видна промоина от реки на шельфе», — сообщил Алекс через некоторое время.
— А как там течение? Есть оно в районе промоины? — уточнил я, стараясь задавать вопросы так, чтобы дать Алексу возможность простых односложных ответов.
«Нет», — пришло в ответ.
Интересно… Получалось, что русло реки было изменено, поэтому на карте видно одно, а в действительности другое. Землетрясение? Или все же какой-то неизвестный нам способ маскировки? Но если так, значит, было что маскировать. Я уже боялся надеяться на чудеса, гнал мысли, но они возвращались помимо моей воли.
Алекс добрался почти до берега и сообщил, что ближе к скалам шельфовая промоина превращается в самый настоящий фарватер, возможно искусственный. На карте этого точно не было обозначено. Глубина, указанная Алексом, позволяла подойти вплотную к обрыву и упереться в него носом не то что на «Шпике», а на любом океанском лайнере. Без всякого риска сесть на мель.
Я ощутил, как вспотели ладони. Если есть фарватер, он не может вести в никуда. И картина, лично для меня, все более прояснялась. Я вот только верить в нее боялся.
«Проход широкий, — сообщил Алекс. — Больше 20 м.».
Я понял, что можно двигать вперед. Осторожно, но можно. Конечно, военные могли запросто завалить проход перед эвакуацией, но по фарватеру это мне пройти не мешало.
Я вывел показания сонара на одну из служебных областей экрана, и самым малым ходом повел «Шпика», казалось, прямо на скалы. Нервы тут же зашалили. Но я больше доверял не глазам, а сонару. Он показывал приличную глубину под килем, а радар не видел никаких препятствий.
«Проход длина 200 м., крутой изгиб на запад, — пришло от Алекса новое сообщение. — Еще 100 м. проход, дальше бухта. Тут корабли. На плаву».
Тут я уже не смог больше сдерживать нервного напряжения. Я закрыл лицо ладонями, откинулся на спинку кресла и попросил Ольгу остановить корабль. Я не мог ей доверить управление в узком проходе, но и сам пока не был в состоянии провести «Шпика» между скалами. Мне надо было успокоиться, хоть немного, но эмоции так и распирали меня. С одной стороны хотелось плясать от радости, а с другой, я ощущал себя как марафонец у финиша, то есть, окончательно обессиленным. Словно вся моя вопя, которая понадобилась мне на прохождение моего, полного опасностей и лишений, пути, кончилась в эту минуту.
А ведь это был именно путь с одного острова на другой! В детстве я покинул родной остров на «Принцессе Регине», и чудом выжил на этом корабле под ударами биотехов, а теперь передо мной снова остров, который может стать моим новым домом, и на этом острове тоже есть корабли. Круг замкнулся, но мало кто представлял, сколько мне сил потребовалось, чтобы его замкнуть.
Говорят, у каждого человека есть свой главный полудень, свой звездный час, ради которого были прожиты все дни до этого. И у меня сомнений не было, что это и есть мой главный полдень. А все, что случится после, будет только его последствиями. И даже если впереди меня ждет еще долгая жизнь, этот миг я никогда не забуду. А может так станется, что он станет отправной точкой новой эры для всего человечества. И может именно тут, на этом острове, воздвигнут когда-нибудь памятник. Мне и моей команде, мудрому Коче, а может и всем другим, кто пойдет по нашим стопам. Охотникам. А как их еще называть?
Я убрал ладони от лица. Часы на мониторе показывали ровно полдень. Но это уже не поразило меня. Это было нормально. Кровь постепенно перестала шуметь в ушах. Мне надо было вести корабль вперед, и теперь я был к этому в полной мере готов. И расправил плечи, и выдвинул рукоять акселератора на самый малый ход. «Шпик» послушно взбил воду винтами и лег на курс.
Потаенный Г-образный проход в скалах мы миновали без всякого труда. Я был готов к девяностоградусному повороту, а места для маневра было достаточно. Ровно в четверть первого «Шпик» уже пересекал акваторию таинственной, идеально круглой бухты, в которую с запада и впадала река. Диаметр гавани был не меньше двух километров, а по ее берегам… Трудно было глазам поверить, что располагалось по ее берегам. Доки, склады, морские краны, причалы… И у причалов три огромных корабля. Сразу видно — военных. Два, скорее всего, были эсминцами, по крайней мере, так я их себе представлял по описаниям в книгах, а третий выглядел более мирно, не ощеривался в пространство жерлами орудий и ракетных бортовых батарей. Скорее всего, это было судно технического обеспечения.
Я отдавал себе отчет, что все три корабля могли быть неисправными, иначе чего их бросили тут, когда покидали остров? Но хоть бы что с ними было, они все равно были на плаву, и в любом случае их ремонт отнимет куда меньше усилий и средств, чем постройка такой флотилии с нуля. И это был такой подарок судьбы, переоценить который было немыслимо.
Велев Ольге занять мое кресло и вести корабль к свободному пирсу, я не смог отказать себе в удовольствии выбраться на обшивку «Шпика». Он резал воду туповатым своим носом, а я купался в состоянии полного, беспредельного счастья, какое бывает лишь в детстве, когда лежишь спиной в траве и глядишь на проплывающие в небесах облака. По бортам с шипением бурлила вода.
