Пациенты нашли меня и в новом доме – велик ли Владимир?
Всё вроде шло хорошо, но осталась в душе заноза – Варя. Как-то у неё сладилось после помолвки? Сыграли ли уже свадебку? Ехать самому не хотелось – кем я ей являюсь? Другом? Неудачливым кандидатом в женихи? А был ли я им? Если Варя и питала ко мне симпатию, то Аристарх после посещения моей амбулатории, думаю, изменил обо мне своё мнение, и боюсь – не в лучшую сторону. Не зря же вскоре и сватовство последовало. Скорее всего, Аристарх долго взвешивал варианты. А то, что варианты у него были, я после сватовства и не сомневался. И в самом деле – безродный и бездомный лекарь против боярина – никто! Надо бы выкинуть из памяти Варю, да не получается. Вот уж не думал, что девушка зацепит так сильно.
Размышления мои прервала служанка.
– Господин, тебя спрашивают.
– Кто?
– Дружинник у ворот – к себе зовёт.
Хм, не иначе – от наместника посыльный.
Вышел во двор. Да, я не ошибся. Уже знакомый ратник из демьяновских прохаживался у ворот.
– Здрав буде, лекарь! Дом купил себе? Давно пора! Поздравляю!
– И тебе доброго здоровья. – Я не стал переубеждать его в том, что дом этот вовсе и не покупал. – С чем приехал?
– А сам не догадываешься? Хозяин зовёт.
– Сейчас буду.
Ездовой, он же конюх, вывел осёдланного Орлика. И ехать всего ничего, но не голытьба же я, чтобы пешком идти на приём к власть предержащему? Надел лёгкий летний кафтан, рубаху новую. Пока одевался, вспоминал – что там ещё с государем могло произойти? Выходило – пока никаких грозных событий. По крайней мере, я ничего такого не вспомнил.
Через несколько минут неспешной езды я уже стучал в ворота дома наместника. Меня здесь давно знали – распахнули ворота, и я, спешившись, завёл коня.
– Хозяин ждёт, в хорошем настроении, – с удовольствием сообщил привратник.
Я взлетел по крыльцу и сразу – направо, в трапезную. И не ошибся. Демьян сидел за столом. Перед ним одиноко стоял кувшин с вином и два кубка.
– А, Юрий! Садись, выпей со мной вина.
Демьян сам разлил вино по кубкам, выказывая тем самым честь.
– У тебя, говорят, свой дом теперь есть?
– Правду говорят, и совсем недавно появился.
– Чего же на новоселье не зовёшь?
– Постеснялся. Ты, Демьян, особа начальственная, а я даже не боярин. Дистанцию блюду.
Демьян раскатисто захохотал.
– Ох, насмешил! Блюду! А сейчас я с тобой за одним столом сижу – значит, честь свою умаляю? Нет, ты должен был меня пригласить, а уж я сам решил бы – идти или не принять приглашение.
– Виноват, боярин-воевода, впредь именно так и поступлю.
– Заруби себе на носу: я хоть и государем на службу посажен и должность куда как высока, однако же с человеком незнатного звания, но достойным, всегда трапезу разделю, спляшу да скоморохов послушаю. Не всё же время делами заниматься.
– Верно говоришь, боярин, промашка вышла.
– Ладно, мыслю – не со зла ты, исправишься ещё.
Демьян внезапно наклонился ко мне и сказал прямо в ухо:
– Видения-то были какие?
Я ответил шёпотом:
– Нет ещё, надо полнолуния дождаться.
Демьян понимающе кивнул.
– Справлялся я в первопрестольной о Симеоне, государем на трон посаженном, как ты и сказывал. Все указы Симеоном пишутся как царём, а государь наш на поклон к нему, как простой боярин, ездит да в челобитных своих к Симеону тому величает себя не более как князем московским Иванцом Васильевичем. Что делается-то, опасаюсь я маскарада сего!
– Ещё год так будет, и сошлет его государь в Тверь. А вот Стефан Баторий, о котором тебе уже говорил, много бед Руси принесёт, коварным злодеем себя явит.
Наместник помолчал, обдумывая мои слова. И уже обычным голосом, не таясь, сказал:
– Я вот что тебя позвал. Был я в первопрестольной, вернулся только как три дня. Знакомец старый встретился, вместе воевали. Ноне вверх поднялся, в Поместном приказе чин большой у него. Помимо прочего сильно интересовался – нет ли у меня лекаря толкового на примете. Я тебя и рекомендовал настоятельно. Съездил бы ты в Москву, чай – недалеко.
– Чем болен твой знакомец?
– Не скажу – не знаю, умолчал он о сем. Ну так как?
– Чего не съездить, коли сам наместник просит. Только ведь я задарма не работаю.
– Я уж ему сказал про это. Думаю, ты в накладе не останешься, боярин в силе. Грамотку я тебе прямо сейчас напишу, вручишь при встрече. А найти его просто.
Наместник объяснил, как можно найти дом боярина, да имя его.
– Когда поедешь?
– Завтра с утра.
– Вот и славно. На словах передавай ему от меня привет.
Наместник крикнул:
– Эй, кто там?
В открывшиеся двери заглянул слуга.
– Перо мне и бумагу, живо!
Когда принесли письменные принадлежности, наместник уселся писать к боярину. Писал долго, старательно, высунув кончик языка, как увлёкшийся школьник. Когда перо перестало скрипеть, Демьян посыпал написанное песком, сдул и протянул мне.
Я взглянул на бумагу и едва не рассмеялся. Воевода корпел над писаниной чуть ли не полчаса, а написано было корявым почерком два предложения, причём строчки уползали вниз.
«Иван прими лекоря как угаваревались. Твой старый знакомец воевода Демьян сын Акинфия».
Ошибок было много, но я заставил себя быть серьёзным.
– Благодарю, Демьян.
– Мелочь! – Демьян небрежно махнул рукой.
Мы попрощались, причём Демьян взял с меня слово по приезду обязательно его посетить. Не знаю, чего он хотел больше – узнать, как прошло лечение его знакомца, или московские сплетни.
Я отдал домашним распоряжения, оставил кухарке деньги – слуг-то кормить надо, коли взял на службу. Собрал инструменты и, отлично выспавшись, утром выехал в Москву.
Поначалу пустынный тракт по мере приближения к столице становился всё оживлённее и шире. Спешил по делам служивый люд, тряслись на повозках крестьяне, везущие в ненасытный город провиант – из-под холстин, укрывающих груз, были видны рыбьи хвосты, свиные ноги, капуста с брюквой и репой. Мчались гонцы, степенно ехали купцы. И над всем трактом стоял шум от множества копыт, криков ямщиков, ржания лошадей, скрипа колёс. И пыль – в горле, на зубах, одежде… Все мечтали об одном – боковом ветерке, который снёс бы пыль в сторону и позволил дышать полной грудью.
На четвёртый день показались посады, а за ними – и луковки и шатры церквей. Добрался!
Следуя объяснениям Демьяна, я ехал по гулкой мостовой среди малых и больших домов, мимо деревянных и каменных церквей с кладбищами. Показались ворота Китай-города, через которые попал в центральную торговую часть столицы. У стен кремля раскинулась огромная площадь. На главном московском торге с множеством рядов лавок, навесов торговали и с возов и прямо с земли. Объехав скопление людей и повозок, поскакал по оживлённым улицам Зарядья, нашёл нужную улицу и дом внутри Китай-города. На стук в ворота выглянул слуга, оглядел лениво, но бумагу от Демьяна взял.
