Загрузились резво. Ног никому не отдавили и фингалов не наставили. Уселись на скамейки. Осетр проверил шесть катеров, занял свое место в седьмом и скомандовал:
- Надеть шлемы.
Головы бойцов оказались под защитой персональных тактических приборов.
- Рота специального назначения к десантированию готова! - доложил Осетр.
- Добро! - отозвался Приднепровский. - Отбой учебной боевой тревоги. Всем вернуться к занятиям согласно распорядка дня.
Осетр мысленно усмехнулся.
Все старшие офицеры одинаковы. Чем бы подчиненные ни занимались, лишь бы не бездельничали! Нет настоящей боевой тревоги, устроим учебную. Хоть и подмена, но свою задачу выполня…
Он замер.
Сидящий рядом Найден снял шлем и повернулся к Осетру:
- Ты чего, командир? Поперхнулся? По спине не стукнуть?
Осетр мотнул головой, снова обретая дыхание.
Пришедшая к нему мгновение назад мысль так его поразила, что он вдохнул, забыв выдохнуть.
- Не надо, все нормально.
Он выскочил из катера, включил говорильник и снова вызвал мостик:
- Господин капитан первого ранга! Это капитан Башаров. Могу я прибыть к вам для решения срочного вопроса?
Приднепровский тут же отозвался:
- Добро! Жду вас немедленно, Башаров.
Каперанг прекрасно понимал, что случилось нечто экстраординарное - иначе бы капитан Башаров сразу после учебной тревоги на срочную аудиенцию напрашиваться не стал.
Они снова уединились в капитанской каюте.
- Слушаю вас. - На лице Приднепровского родилось тоскливое выражение: будто он ждал смертельной опасности.
Правда, продержалось оно всего пару секунд - каперанг быстро справился со своими чувствами.
- Вот что мне пришло в голову… - Осетр не знал, как начать. - Вы знаете мою историю?
- В общих чертах? Я знаю, что вы - незаконнорожденный сын императора Владислава.
- Мне вдруг пришло в голову, что похитители пытаются шантажировать меня вовсе не жизнью княжны Чернятинской. А что если они шантажируют меня жизнью моей матери?
Приднепровский облегченно вздохнул, снял фуражку и поскреб затылок:
- А это, вообще, возможно?
Кажется, он не верил в такой оборот дела.
- Дело в том, что я не видел свою мать мертвой. Ее увезли во время нападения на Медвежий Брод, когда погиб мой… мой отец. Человек, которого я считал отцом. И мать вполне могла провести все прошедшие годы во вражеском плену. А сейчас, когда погибший ребенок обнаружился, про нее вполне могли вспомнить. В сообщении похитителей ведь не называлось имя похищенной. Там было сказано «близкая вам женщина»…И если на Алеуте она, то и не удивительно, что биосканеры не находят княжну Чернятинскую.
Приднепровский пожал плечами:
- Я понимаю ваши чувства, но это все из разряда предположений. Проверить мы сможем только тогда, когда освободим заложницу. Другого варианта у нас с вами попросту нет.
- Но если генетический код моей матери где-нибудь сохранился… - Осетр замолк: у него опять перехватило дыхание.
«Боже мой! - подумал он. - Неужели моя мама жива? Неужели она сейчас совсем рядом?»
- Вы понимаете меня, Иван Петрович?
Капитан «Святого Георгия-Победоносца» покачал головой:
- Понадобится немалое время… Надо уйти за пределы планетной системы Дальнего Алеута, перепрыгнуть куда-нибудь, сообщить о вашей догадке полковнику Засекину-Сонцеву, дождаться, пока его люди отыщут и пришлют генетический код вашей матери, и снова вернуться сюда. За это время заложницу вполне могут эвакуировать из системы.
- А если рискнуть и нарушить режим хивэмолчания?
Осетр тут же пожалел о своих словах: такое предложение было откровенной глупостью.
Приднепровский посмотрел на подчиненного внимательным взглядом:
- Вы в самом деле готовы рискнуть таким образом?
- Нет, конечно! - быстро сказал Осетр. - Ни в коем случае! Извините, я ляпнул, не подумав…
Кап- раз молча кивнул.
Похоже, ему риск тоже казался не смелостью, а глупостью.
- Полагаю, надо срочно предпринимать активную фазу операции, - продолжал Осетр. - У нас нет другого выхода.
Кап- раз снова одобрительно кивнул.
- Вот только мне кажется, прямое открытое десантирование на базу противника - не самый лучший метод решения боевой задачи.
Взгляд Приднепровского снова сделался внимательным.
- У вас есть иное предложение?
Осетр на секунду задумался, еще раз анализируя обстановку.
Ну ладно, предположим, фрегат защитит своими полями баржу или катера от установок планетной артиллерии, и десант доберется до поверхности целым и невредимым. В это время система разведки и целеуказания засечет пушки, и высокоточными ударами плазменников их удастся вывести из боя. Далее должна последовать непосредственная атака базы. А там уже без жертв не обойдешься! Наземная база - это вам не корабль, ее даже стационарной станнерной установкой не прошибешь, не говоря уж про гасильники! А значит, ответный огонь будет вестись - как минимум, из индивидуальных огневых средств. Как минимум, ибо не факт, что командир базы не придержит до поры до времени какую-нибудь пушечку, и она переживет высокоточные удары, а потом кэ-э-эк шандарахнет по наступающим десантникам. И снимайте штаны, ребята, как говаривал капитан Дьяконов. Ее, конечно, тут же накроют, но выкосит она народа немало. А потом еще бои в помещениях базы, где одна укрепленная огневая точка удержит с десяток наступающих.
Да уж, та еще арифметика! Не много ли потерь ляжет вечным грузом на совесть командира? Ой много!… Товарищи ведь погибнут - не враги!
- Я думаю, нужно отказаться от лобового столкновения, от непосредственного десантирования моей роты на базу. Иначе будут гигантские потери.
Приднепровский не перебивал.
- Вместо этого надо послать на поверхность планеты одиночку-диверсанта.
- Стоп! - сказал капитан первого ранга. - Если вы видите в роли диверсанта самого себя, то я категорически возражаю!
- Почему?
- Потому что это стопроцентная и неизбежная гибель. Они вас элементарно не выпустят.
- Конечно, не выпустят. Я сам оттуда выберусь. А вы мне поможете - всей боевой мощью фрегата.
- Вы думаете, это так просто?
- Не думаю. Зато таким образом мы узнаем, чего они добиваются.
- А каким же образом вы сможете донести полученную информацию до нас да еще остаться в живых?
Осетр выпрямился и сказал, приложив все усилия, чтобы в тон не проникла бравада:
- Господин капитан первого ранга, я - «росомаха», причем закончивший полный курс «школы росомах», а не двухмесячную учебку. Я «суворовскую купель» проходил на Крестах… на тюремной планете Угловка.
