— Вы все простудитесь, заболеете и умрете.
Доминик сел, скрестив ноги. Автомат уже лежал поперек колен, одна рука машинально поглаживала пластиковое цевье.
— Почему вы не остались в гнезде? — Теперь шипение Дрога можно было истолковать как ворчание. — Я сделал вкусную пищу, вы сожгли ее на огне.
Пальцы Ван Хеллена расслабились.
Нет, это не кошмар, не бред переутомленного сознания — ворчание Чужого, заботливо укрывающего спящих у потухшего костра людей, заставило его почувствовать что-то непривычное.
Даже исходящий от ксенобианина запах уже не казался таким противным, Доминик еще не дошел до того, чтобы понимать его оттенки, придающие шипяще-щелкающим звукам речи эмоциональную окраску, но, по крайней мере, ужин спокойно оставался в желудке, не подкатывая к горлу тошнотными спазмами.
Это и есть мир? Война между нами действительно закончена и я не сплю?
— Да, мы сожгли приготовленное тобой мясо, Ксеноб, — внезапно хохотнул он. — Садись, попробуй, это вкусно.
Дрог покосился на него, передернул плечами, очевидно, от мысли, что его действительно заставят попробовать экзотическое блюдо, но все же сел на поваленный ствол черного дерева, рядом с Логиновым. Ван Хеллен, опиравшийся спиной о шершавую кору, запрокинул голову.
— А тебе что не спится? — спросил он у Димы.
Логинов пожат плечами.
— Думаю.
Как странно порой оборачивается судьба, будто насмехается над нами…
Они сидели рядом: представители разных поколений двух рас, еще вчера воевавшие друг с другом, каждый по-своему отчаявшиеся выжить… потрескивал остывающими углями догоревший костер, смутными тенями кружила искусственная ночь, над огромной палубой утратившего контроль, одичавшего сектора биологической ассимиляции слышались невнятные шорохи и звуки — не то зверь крался среди молодой поросли хвойных деревьев, не то полуразрушенные системы сипло дышали зарешеченными глотками вентиляционных шахт, и все это складывалось в маленькую, ничтожную по космическим масштабам, хрупкую, полуразрушенную конструкцию, песчинку материи, затерявшуюся в бездне пространства…
— Как ты думаешь, увижу я Землю? — внезапно спросил Ван Хеллен.
— Это зависит от нас самих, — без тени иронии ответил ему Логинов. — А ты, Дрог, хотел бы увидеть родной Ксеноб?
Ксеноморф повернул голову, одновременно втягивая ее в плечи, так что отчетливо хрустнули хитиновые пластины.
— Да, — прошипел он.
— Тогда чего мы тут сидим? — неожиданно спросил Логинов. — Я уже достаточно окреп, ты, — он выразительно посмотрел на Доминика, — судя по всему, выспался, давайте разбудим Андрея и попробуем подняться на командную палубу станции.
— Прямо сейчас?
— А что тянуть?
Ксенобианин, пытавшийся уловить знакомые слова человеческого языка, видимо, не понял сути предложения.
Логинов перевел ему и добавил от себя:
— Я бы хотел, чтобы ты пошел с нами, Дрог.
— Зачем? Станция до монтажа «Тандема» принадлежала людям. Там только ваши системы.
— Мне нужно задать тебе несколько вопросов относительно ИНЫХ, — ответил Логинов. — А заодно увидишь все своими глазами. Так будет лучше.
Ксенобианин, недолго подумав, согласился.
— Ждите. Я должен отдать кое-какие распоряжения, прежде чем мы покинем гнездо.
* * *
Они отправились в путь, когда над просторами смежного сектора начал разгораться бледный рассвет.
Впереди, разделившись на две группы, шел отряд ксенобианских бойцов. Они бесшумно продвигались через молодой лес, то исчезая среди подросших до человеческого роста деревьев, то появлялись вновь там, где растительность не смогла или еще не успела захватить жизненное пространство небольших прогалин.
Сиреневая дымка, постоянно укутывавшая иллюзорный горизонт смежного сектора, постепенно начала редеть — верный признак того, что где-то рядом высятся стены.
— Дрог, ты помнишь, с чего начался конфликт между вами и ИНЫМИ?
— Мы допустили ошибку, — признался ксенобианин. — Если использовать понятные вам термины… мы не заметили их. Не обратили на них внимания.
— Как такое возможно? — недоверчиво усмехнулся Ван Хеллен, внимательно прислушивавшийся к разговору.
— Они — не живое, — попытался пояснить свою мысль Дрог. — Для нас мертвая материя никогда не имела значения. Вы же не обращаете внимания на мелкие камни под ногами, пока случайно не споткнетесь о более крупный…
— Все равно непонятно. Как можно не заметить цивилизацию?
— Можно, — вступился за Дрога Логинов. — Ксенобиане сначала заселили брошенные колонии ИНЫХ, где действительно не было ничего, кроме руин и пришедших в негодность механизмов. Для вас они являлись не более чем частью неживой природы, я правильно понял, Дрог?
Ксенобианин утвердительно щелкнул в ответ.
— История Ксеноба, — прошипел он. — Нужно понять наш путь развития, прежде чем судить. — Он покосился в сторону Ван Хеллена и пояснил:
— Наше общество исторически состояло из отдельных семей. Каждая семья владела гнездом и небольшим участком Ксеноба. Это перед самой войной все смешалось, а раньше мы жили обособленно друг от друга.
— Между вами существовали различия? — поинтересовался Андрей, так же внимательно прислушивавшийся к разговору.
— В биологическом плане — нет, если не учитывать форму жвал и цвет хитина. Семьи различались по внутренней иерархии и сформировавшемуся на протяжении веков стереотипу поведения Одни были более агрессивны, другие, наоборот, предпочитали не проявлять территориальных притязаний, решая внутренние проблемы роста путем развития… науки. — Последнее слово он произнес на языке землян. — По вашим меркам нас трудно назвать единой цивилизацией, и, тем не менее, это так. Мы никогда не воевали в крупных масштабах: если две или три семьи вступали в конфликт, все завершалось, как только одна из популяций достигала минимального предела…
— Побежденных просто оставляли в покое, отобрав часть излишних для сократившейся популяции территорий? — уточнил Логинов, не заметив, что прервал Дрога встречным вопросом.
— Да. Именно так, — подтвердил ксенобианин.
— А наука? Как вы сумели достичь таких высот в вопросах генной инженерии? — поинтересовался Лозин.
— Это сложно назвать наукой в вашем понимании, человек. Способность воздействовать на окружающую природу выработалась у нас в процессе эволюционного развития. Если человек изобретал орудия труда, учился рубить деревья, строить дома, то мы… — Он замялся, подбирая наиболее близкий по семантике термин — Мы не пользовались внешними приспособлениями, все изменения происходили внутри наших организмов. На протяжении миллионов лет выживали лишь те представители нашей расы, которые могли воздействовать вырабатывающимися внутри организма веществами на окружающую природу. Например, чтобы построить гнездо, молодой ксенобианин находил ростки дерева кронг, надкусывал точки роста и вводил в порез особое органическое вещество, которое вы называете ДНК. После этого деревья продолжали расти, постепенно сплетаясь друг с другом, даже срастаясь в некоторых точках…
