— Мне придется подняться с ними, чтобы отдавать указания.
— Хорошо, мы подождем внизу. Нам нужно три прочно закрепленных вверху каната. Ты понимаешь меня?
— Вполне. Это не займет много времени.
Ксенобиане стали карабкаться вверх.
Логинов подошел к Ван Хеллену.
— Ты зря пытаешься пренебречь их помощью, — сказал он. Доминик сощурился.
— С каких это пор ты начал командовать мной? — с вызовом осведомился он.
Дима пожал плечами.
— С тех пор, как проснулся, — не обратив внимания на тон Доминика, ответил Логинов. — Сейчас я старший офицер корабля.
Ван Хеллен хотел резко возразить, но передумал, демонстративно отвернувшись от секции подъемников, будто его на самом деле нисколько не интересовало происходящее наверху.
В принципе, он не имел ничего против Логинова.
Ему было трудно сжиться с мыслью о том, что с Чужими можно сотрудничать, вот где скрывался корень проблемы, не дававшей покоя Ван Хеллену.
Он не верил им и не мог ничего поделать с этим предубеждением.
* * *
Пока ксенобианские бойцы карабкались наверх, Андрей отозвал в сторону капитана Логинова.
— Дмитрий Николаевич, надо поговорить.
В обращении Лозина ощущалась нервозность. С момента пробуждения Логинова они еще ни разу не общались тет-а-тет, словно оба подсознательно побаивались этого.
— Называй меня по имени, Андрюша, — попросил капитан.
Андрюша…
Отеческое обращение полоснуло по нервам.
— Я репликант, — Лозин вскинул голову, хотел что-то добавить, но Логинов остановил его, полуобняв за плечи.
— У тебя суровый взгляд. Как у отца. Иван мечтал о втором сыне, и мне кажется, его мечта сбылась. — Дима улыбнулся. Несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, он не испытывал дискомфорта в общении — война быстро учит людей коммуникабельности. На старой Земле, еще до вторжения ксенобиан, Логинов привык делить невзгоды с быстро повзрослевшими восемнадцатилетними ребятами, которые чаще называли его «товарищ лейтенант» или просто Дым, по позывному.
— О чем ты хотел поговорить? — нарушая неловкую паузу, спросил он.
— Да я сам толком не знаю, как это сформулировать. Ты слышал, наверное, про Николая Астафьева?
— Да, Доминик подробно рассказывал мне о нем.
— Он упоминал о покушении, которое едва не состоялось накануне выхода нашей штурмовой группы?
Логинов кивнул.
— Есть новая информация?
— Я говорил по этому поводу с Дрогом. Это он послал боевую особь, чтобы уничтожить Астафьева.
— Причина? — Голос Логинова вдруг утратил отеческую мягкость, став деловым.
Андрей подробно пересказал ему разговор с ксенобианином, добавив от себя:
— Я не стал делиться информацией с Ван Хелленом.
— А что ты ему сказал?
Лозин отвел взгляд.
— Пришлось солгать, — признался он. — Свалил все на кибернетический протез.
— И правильно сделал. — Логинов помрачнел, новая информация не просто насторожила его — с самого пробуждения, как только капитан понял, какие страшные коллизии претерпел «Тандем», его не покидало интуитивное предчувствие, словно внутренний голос постоянно нашептывал: они где-то рядом.
В памяти Логинова были свежи воспоминания о микромодуле, извлеченном из височной области Джона Херберта.
Можно ли допустить, что действиями Астафьева руководил ИНОЙ?
Да, вне сомнения, если у чуждой формы был мотив, руководствуясь которым он вернул отдельно взятому человеку частицу утраченных знаний.
Значит, и репликанты могли пройти соответствующую обработку, сами не подозревая того? Но какую, и главное — зачем?
— Андрей, сними боевой шлем.
Лозин машинально повиновался, лишь мельком недоуменно взглянув на Логинова.
— Стой смирно. Я отсканирую твои имплант. Дима закрыл глаза. Так ему было удобнее работать.
Через минуту, с облегчением выдохнув, он произнес:
— Все чисто.
— Что ты искал?
— Любые аномальные структуры. В моей жизни был случай, когда микромодуль ИНЫХ управлял действиями человека. При этом носитель не подозревал, что находится под контролем.
Андрей надел шлем.
— Мне показалось, что Дрог имел в виду нечто подобное, когда говорил про Астафьева.
— Может быть. — Дима поморщился. Мысль о том, что они перестанут доверять друг другу, подействовала на него удручающим образом.
— Никому не говори о разговоре с Дрогом и о проверке, которую я сейчас произвел. Смертельно обидеть человека подозрением легко, труднее потом вновь завоевать его доверие. Но ситуация не позволяет нам быть беспечными. Поэтому я отсканирую всех репликантов. Но не стану оповещать их об этом, договорились?
— Да.
Вернувшись к неработающим секциям подъемников, они обнаружили, что ксенобиане уже спустили вниз черные, легко гнущиеся, но прочные подобия тросов, а Ван Хеллен нервно озирается по сторонам.
— Где вы ходите?
Логинов улыбнулся краешком губ.
— Все в порядке, Доминик. Естество. — Он выразительно посмотрел на кусты.
Ван Хеллен фыркнул. Он замечал эту странность за репликангами — стесняться друг друга, ища укрытие, чтобы отлить, будто находишься под огнем врага.
— Давайте подниматься. Все готово.
Они привязали страховочные тросы кремням экипировки и начали восхождение, поднимаясь по разбитым секциям подъемников.
Первым, наступив ногой на непрочно закрепленный осколок пластика, сорвался Ван Хеллен, но не пролетел и метра: по мере подъема людей ксенобианские бойцы постоянно укорачивали страховку, так что Доминик лишь внутренне обмер, на секунду ощутив чувство свободного падения.
Разглядев метрах в двадцати под собой заостренные, погнутые бачки, он, раскачиваясь, успел мысленно поблагодарить Логинова за предусмотрительность.
— Не дергайся, — тут же услышал он его голос. — Постарайся схватиться за опору.
Ван Хеллен, поборов тошноту, внял его совету, поймав руками первую, оказавшуюся в зоне досягаемости металлоконструкцию.
Дальше пошло уже без приключении, и через десять минут все трое стояли на верхней площадке, где гулял ощутимый ветер.
— Здесь запертые люки, — сообщил Дрог.
— Сейчас разберемся, — откликнулся Логинов.
* * *
Несмотря на прозвучавший в голосе Димы оптимизм, провозиться с люками пришлось около часа, пока один из них не поддатся механическому напору ручного привода.
— Старая конструкция, — прокомментировал Логинов. — Но надежная, — добавил он, первым входя в тамбур шлюзовой камеры.
