– Филд, ваше сиятельство, – тихо произнес соглядатай, кланяясь.
– Ну, это и неважно, в любом случае в лицо я его помню. Итак, капитан, что заставило вас подумать, что это человек из Вердена?
– Я попросил Филда описать его, ваше сиятельство. Он сказал, что у незнакомца была благородная осанка. Я спросил, не похож ли он осанкой на кавалериста на королевском параде, и Филд сказал, что да, очень похож. Ну, я и подумал, что раз он, проехав много миль, не сутулился, значит, это бывший королевский офицер. Такую выправку не скроешь.
Граф поежился и поплотнее закутался в черную суконную накидку.
– Он был один?
– Нет, ваше сиятельство, с ним были два оруженосца.
– Вот как?
Граф поднялся и, выйдя из-за стола, прошелся до жаровни, чтобы подставить под тепло углей свои зябнувшие ладони.
Только что он прочитал донесение, доставленное из Вердена курьером. Агент сообщал, что тайный посланник будет ехать в сопровождении двух оруженосцев, являющихся тайными лейтенантами войска бунтовщиков.
– Как выглядели эти оруженосцы, капитан?
– Это молодые люди примерно двадцати лет. Один шел, опираясь на посох, – тут Соммерсет покосился на Филда, и тот кивнул, – а другой был вооружен ножом, хотя, я полагаю, под куртками они прятали кинжалы.
– Почему вы так решили?
– Такие люди не могут полагаться на посох или какой-то нож. А кинжал – это кинжал.
– Ну что ж, тут я с вами согласен. Скажите, Филд, остался кто-нибудь у ворот?
– Так точно, ваше сиятельство, Голворд остался, – ответил соглядатай, довольный тем, что обратились лично к нему.
– Что ж, возвращайтесь к нему на подмогу и так же вовремя сообщайте обо всех новостях.
– Слушаюсь, ваше сиятельство! – воскликнул Филд и вышел за дверь.
Граф еще немного постоял у жаровни, потом с неохотой оставил ее и вернулся за стол.
– Как называется то место, где остановился человек из Вердена?
– «Берлога зайца», ваше сиятельство.
– Дурацкое название…
– Совершенно с вами согласен, ваше сиятельство!
– Прекратите этот балаган, капитан, вы даже льстите неискренне.
– Прошу прощения, ваше сиятельство.
– Если это действительно человек из Вердена, его нужно захватить.
– Захватим, ваше сиятельство.
– Живым, Соммерсет, живым. И его, и этих двух лейтенантов. Если они умрут, они умрут на дыбе, сообщив нам множество важных сведений. Кстати, вы знаете, в чем ценность человека из Вердена?
– Нет, ваше сиятельство, меня в это никто не посвящал.
– Правильно. Это я приказал держать секрет даже внутри нашего департамента, но сейчас я могу рассказать вам. Человек из Вердена – офицер мятежников и одновременно курьер, который должен доставить список высокопоставленных лиц, готовых примкнуть к мятежу. Теперь понимаете, какова цена этой компании?
– Так точно, ваше сиятельство.
– Разумеется, списки будут зашифрованы, нам придется постараться, чтобы выведать у этого курьера тайный слог шифра.
– Он может и не знать его, ваше сиятельство.
– Может и не знать, – согласился граф. – А может и знать. Вот поэтому он нужен нам только живой, слышите?
– Так точно, ваше сиятельство. Прикажете собирать людей?
– Прикажу. Только отсюда никого не берите. Возьмите из резерва с восточной стороны, там люди проверенные, они штурмовали дом альбионских лазутчиков в Феттирсборге.
– И уцелела их только половина…
– Да, уцелела половина, зато они взяли барона Вяги, а он под пытками выдал нам всю сеть агентов на побережье.
Запоздалые прохожие, спешившие домой по улицам мастерового квартала, пугались и немели, когда редкие полоски света пересекали возникавшие из темноты фигуры в черных одеждах.
Группа за группой они собирались во дворе пустовавшего дома, некогда принадлежавшего городскому судье. Пришедших пересчитывали сержанты и докладывали Соммерсету о количестве прибывающих сил.
Решив подстраховаться больше обычного, капитан приказал стянуть силы не с одного, а с двух тайных резервных гарнизонов.
– Сэр, вернулся Коберт, – доложил писарь.
– Какой Коберт? Ах да, конечно. Давай его сюда.
Соммерсет отошел в угол двора, где находилась прикрытая плащом лампа. Здесь был его временный штаб.
Подошел соглядатай, невзрачный щуплый человечек в курайской шляпе с опущенными полями.
– Ну, что там?
– Расположились в угловом апартаменте, ваше благородие, на втором этаже.
– Что внутри, видел? Все в одном апартаменте?
– Так точно, ваше благородие. Мне с соседней крыши плохо видно было, чего они там делали, но напротив окна маячили трое и чего-то на полу разбирали – должно, багаж.
– Или оружие, – произнес капитан, глядя в темноту.
– Не могу знать, ваше благородие. Потом еще лакей приходил – воду приносил. Должно, мыться собирались. И приказчик, а может, даже хозяин наведывался, улыбался им и даже кланялся.
– Хорошо. Возвращайся и смотри в оба, если выйдут – сразу сюда.
– Понял, ваш благородие.
– Хоппер! – позвал капитан, и к нему выскочил невысокий широкоплечий сержант.
– Я здесь, ваш благородие!
– Возьми пару человек в помощь и выходи на рекогносцировку. Одного отправь на крышу, очень может быть, что придется потолок разбирать.
Хоппер взял двух солдат, и эта троица выскользнула на улицу, а вместо них во дворик стали заходить новые солдаты.
– Сержанты, арбалетчики все здесь?
– Так точно, ваше благородие, двенадцать человек!
– Хорошо. Арбалетчикам подойти ближе.
Стрелки стали выходить из толпы солдат и располагаться перед Соммерсетом полукругом.
– Итак, эти преступники особой важности, поэтому стрелять только в ноги. Если нет хорошей позиции, лучше не стрелять совсем. Понятно?
– Так точно, ваше благородие, – ответил старший.
– На этом все. Выдвигаться будете загодя, впереди всех. Разберитесь пока, кто будет с улицы окна держать, а кто пойдет во двор.
– Разберем, ваше благородие, – пообещал старший.
– Пока все. Сидим и ждем.
И все стали ждать, прислушиваясь к далекому лаю собак, скрипу ставен и шуму редких проезжавших экипажей.
Прошло не менее получаса, пока с улицы донесся негромкий шум – шарканье ног, сопение и приглушенные ругательства.
– Это наши, – сказал капитан. – Помогите им.
Несколько человек выскочили из дворика на улицу и вскоре вернулись, помогая коллегам нести изворачивающегося и брыкающегося приказчика.
Его подтащили к штабному углу, поставили на ноги, и писарь Ларгос направил на лицо пленника свет лампы. Тот замычал и замотал головой, пытаясь сбросить зажимавшую ему рот ладонь, но Ларгос поднес к носу приказчика острие кинжала, и тот замер, зачарованно глядя на игру пламени в полированной стали.
