— Когда вместе собирается большое количество Офицеров, обладающих сопоставимой энергетикой, то инстинктивно они пытаются завоевать лидерство. Обычно это проявляется в агрессивной форме. Не всякий сможет противиться этому зову. Но если среди Офицеров появляется лидер, обладающий силами, явно превышающими возможности прочих, тогда он просто берет над ними контроль! — Полковник удовлетворенно кивнул сам себе, будто верно ответил на сложный экзаменационный вопрос.
Получается…
— Получается, в вашем Сопротивлении есть Офицер, стоящий на вершине? И кто он?
Этот вопрос меня действительно сильно взволновал: фактически, один человек единолично решает судьбы тысяч человек — какие у него цели? Просто борьба с Демонами? Не верится… Сложно представить себе личность такого масштаба, которая была бы в состоянии держать под контролем десятки далеко не слабых Офицеров.
— Он хранит инкогнито. Связывается с остальными исключительно с помощью телепатии.
— А сколько в составе Сопротивления Офицеров всего?
После каждого моего вопроса полковник расцветал все больше, а довольная улыбка на его лице становилась все шире:
— Точно не скажу, но одно крыло защитников — то есть тех, кто непосредственно сражается с Демонами, насчитывает в своем составе не менее пяти десятков Офицеров. И это я считаю только тех, кто имеет свои боевые отряды — как у меня, — он обернулся на суетящихся бойцов своего подразделения, и, не позволяя мне опомниться, продолжил:
— Офицеры, которые только готовятся стать защитниками, проходят стажировку с более опытными наставниками, отправляясь с ними в рейды. Это новый для всех нас опыт, но результаты говорят сами за себя: потенциальных защитников у нас в несколько раз больше, чем действующих. И не стоит забывать о тех Офицерах, которые занимаются более, скажем так, «мирной» деятельностью. Исследования, поддержка, администрирование…всего и не перечислить! — он снисходительно посмотрел на меня, явно наслаждаясь произведенным эффектом, и закончил:
— Это в общих чертах. Каждый день их количество увеличивается за счет прибывающих. Я надеюсь, ты согласишься стать частью Сопротивления — уничтожать тварей лучше вместе!
В моей голове царил бардак. Но не оттого, что я чего-то не понял, нет-нет! Дело в том, что моя Офицерская гордость не давала покоя: я-то считал себя исключительной личностью, а оказалось — все не так. Я вполне заурядный — и это еще мягко говоря — Офицер. Хороший урок мне только что преподали: «не зазнавайся, парнишка». Учту…
Несколько раз нашу с полковником беседу прерывали его Миньоны, подбегающие с докладами: некоторые мысли оказывались слишком сложными для телепатической передачи, и приходилось действовать по старинке. Как только пузан собрал все интересующие его сведения, наш разговор сразу перетек в иное русло:
— Ладно, Денис, хватит вопросов — их ты сможешь задать позже более осведомленным Офицерам. Угроза повторных волн никуда не исчезла — об этом говорят наши яйцеголовые, так что следует вплотную заняться подготовкой к новым испытаниям. Мне уже известно, что у вашей группы достаточно транспорта для переезда в более…ммм…надежное место. Я, к сожалению, не смогу убедить твоих людей следовать за мной, но их защитник… — он многозначительно посмотрел на меня:
— Ты должен вывести этих людей в зеленую зону — условно безопасную территорию, круглосуточно контролируемую нашими Офицерами: там и мышь не проскочит незамеченной. Она располагается на территории Москвы, так что ехать недалеко, ты справишься. Тем более с поддержкой четырех Офицеров! Я обеспечу вам поддержку с воздуха: нужно будет еще связаться с Центром, доложить о вас.
Полковник кивнул и довольно прищурился, и я решил все же задать ему неудобный вопрос, который крутился в моей голове последнюю минуту:
— Слушайте, а зачем вам заниматься спасением людей? Только не надо петь мне песни о спасении и долге — я сам Офицер, и прекрасно понимаю, что это не так.
Открывший было рот для ответа полковник замер, оценивающе глядя на меня:
— Ну, во-первых, я бы не стал говорить подобные слова так громко, он скосил взгляд на стоящих неподалеку жителей лагеря, — а во-вторых…есть вполне прозаичные причины. Выдворение Демонов — задача непростая, и очень важная. Но подумай о том, кто будет восстанавливать разрушенный мир после нашей окончательной победы?
Я в который раз удивился словам столичного гостя: выходит, он не подвергает сомнению будущую победу человечества над захватчиками? Однако следующая фраза вернула меня в реальность:
— Есть Офицеры — те, кто командует. И есть слуги — те, кем командуют. Так было всегда, уверяю, просто сейчас это подтвердилось на более глубоком уровне. Нынешняя война и таинственная энергия сильно ускорила эволюцию человека. Сейчас мы — это мы из будущего! — он вновь усмехнулся, а я решил придержать свое мнение при себе: ну не верил я, что люди через какое-то время, пусть пятьсот, пусть даже тысячу лет, пришли бы к этому! Вслух я сказал:
— Значит, вы спасаете простых людей ради себя?
— Само собой. Странно слышать подобные вопросы от Офицера! Ладно, это все теории, пора переходить к практике: занимайся агитацией, а я пока раздам указания своим парням. Через час максимум мы должны отправляться в Москву. — он повернулся ко мне спиной, и зашагал к вертолету. Я удивленно покачал головой: все же среди Офицеров нет единства мнений, потому сила того, кто смог их объединить, заслуживает уважения. Надеюсь, им действительно движет желание сохранить жизни как можно большему количеству Миньонов, а не что-то иное. В конце концов, этот полковник не так уж и неправ: разве в мирное время люди жили не по схожим принципам? Есть Офицеры: чиновники, директора, бизнесмены… И есть их Миньоны: обслуживающий персонал, работяги, и разного рода подчиненные… По большому счету — так ли много изменений с собой несет новая жизнь? Правда, подводить все к одной лишь к социальной лестнице я бы не стал: слишком упрощенная модель получается, на мой взгляд. Но за неимением лучшего…я пожал плечами, и побрел в сторону санчасти — нужно убедить Майора сейчас же включаться в жизнь лагеря. Мы отправимся в Москву — это решение я уже принял, остается претворить его в жизнь.
Колобок сидел на кровати, но, как только я вошел в палату, встал навстречу.
— Прошу прощения, но у нас нет даже того времени, которое я отвел.
Он решительно кивнул:
— Я в курсе того, что произошло, слышал твой разговор с тем полковником. Нам нужно выбираться — видимо, люди из Центра знают, что делают.
