— Откуда он? Чей? Что за нафиг?
— Это твой сын, Алёшка. Твой сын, — чуть не по слогам, как дебилу, сказала ему Ольга.
— Откуда?
— Что значит откуда? Из тех же ворот, что и весь народ. Родила вот, пока тебя не было. Но не сомневайся — он твой. Твой и мой. Я тебе хотела сказать… перед тем как раз, когда мы в этот дом поехали. Я того, что там было, не помню. Я помню, что очнулась в машине, твоей машине, в каком-то подземном гараже. Потом появился этот человек, который приходил к нам с заказом, и сказал, что ты пропал. Исчез. Зашел в дом и не вышел. Предложил мне скрыться, так как, мол, те силы, что сокрыты в доме, могут быть опасны для меня и будущего ребёнка. Я спросила, откуда он знает про ребёнка. Он ответил, что долго общался с женщинами в «интересном положении». И все видит буквально по глазам. Он предложил мне… исчезнуть на время. Родить в спокойном месте. А потом вернуться. Все расходы обещал взять на себя. Он так и сделал, как обещал. Правда, повёл меня пешком, потом мы взяли такси и поехали. Поехали куда-то за город. И попали в чудное место. Понимаешь, как будто санаторий для рожениц, но я там была одна. То есть там были люди, странные, правда, очень молчаливые. Но такие… радушные. За мной и малышом отменно ухаживали. Роды прошли без осложнений.
Потом снова появился Илья, когда Алёшке — Алексею Алексеевичу — исполнилось ровно три месяца, и перевез нас обратно. Сюда, к нам домой.
— Илья? Ты сказала Илья?
— Да, а что?
— Ничего… ничего. Продолжай.
— Пойдем в гостиную. Сядем. Его покормить надо.
Женщина прошла мимо Алексея в коридор. Он уловил лёгкий запах каких-то духов, молока и ещё незнакомый, но тревожный аромат.
В большой комнате Ольга опять заняла кресло, в котором сидела до этого, расстегнула блузку и стала кормить малыша.
— А я думал, что ты будешь кормить его из бутылочки. Ты всегда так переживала за свою грудь.
— Глупый, ребёнка нужно кормить естественно. Не травить химией с первых дней. Успеет ещё.
Алексей-младший тем временем, блаженно прикрыв глаза, сосал грудь.
— Я вот не пойму, как же так. Я не видел тебя три дня. На видео записана твоя смерть. А ты говоришь, что меня не было…
— Ровно девять месяцев. Я была уже на третьем, когда ты пропал.
— Да не пропадал я, Оля. Не пропадал, — теперь настал черед Алексея втолковывать непонятливой Ольге, как за несколько минут до этого она объясняла ему, что сын его. — Три дня — это не девять месяцев. Тут что-то не так. Крепко не так. Где тут мышь, не пойму. Оля, не может этого быть! Не может!
Он повысил голос. Сын (пока Алексей принял это, как данность) приоткрыл глазки, глянул на расшумевшегося папашку, и раздражение улеглось само собой. Как не было.
— Правда он прелесть? — невпопад спросила Ольга.
— Правда… — буркнул молодой отец. — Начнем с того, что ты не хотела ребёнка. Пила эти проклятые таблетки, считала дни цикла…
— Я перестала их пить. Но не сказала тебе. Чтобы ты особо не воодушевлялся. Между приёмами надо делать перерыв. Вот в этот перерыв ты и успел. — Она лукаво улыбнулась. — Я сначала не хотела его оставлять. А потом, знаешь, как будто он меня в сердце толкнул: это наш сын. Но вот долго думала, говорить тебе или нет. Только решилась, и ты исчез.
— Да не исчезал я!!!
— Ладно, ладно… не исчезал. Но все равно. Тебя почему-то очень долго не было.
— Оля, я говорил, что не видел тебя три дня. И, леший меня возьми, не надеялся увидеть! ТЫ по-гиб-ла! Есть свидетели! Есть видеозапись. Её и Олег видел. И вообще, я не пойму, как я тут у тебя оказался! Мы с Олегом были в том самом доме! Доделывали дело, которое начали с тобой! Я поднялся по лестнице, мне показалось, что ты зовёшь на помощь, и вот я тут! И ты тут, и пытаешься доказать мне, что я стал счастливым папочкой, но, бляха-муха, пропустил момент рождения сына! И чуть было не пропустил момент зачатия! Бред! Как такое может быть?!
— Да, я звала тебя, — очень тихо, опустив глаза, сказала она. — Каждую ночь, ложась одна в холодную постель. Каждый день, ловя на себе взгляды мужиков в метро, на улице в магазине… Звала. Ты был нужен мне. Теперь я немного привыкла справляться одна, но все же мне тяжело без тебя. Ты даже не представляешь, как мне тебя не хватало все эти месяцы.
— Опять то же и потому же! — воскликнул Алексей. — Ладно, допустим, что меня не было где-то около года. Допустим? Примем за точку отсчета. Вопрос: где я был в этом случае? Я ответить не могу. Ты тоже. Кто может? Кто знает ответ? Едем дальше! Ты родила сына.
Алексей стал нервно расхаживать по комнате, рубя правой ладонью воздух.
— Допустим, что это мой ребенок. Тогда вопрос номер два: кто тебя нянчил на протяжении года, в какой пансионат возили? Ты прекрасно знаешь, что у меня нет таких друзей, которые могли бы вывезти тебя в рай для рожениц за пределы страны, да ещё почти на год. Пусть на девять месяцев — хрен редьки не слаще! Вопрос третий: почему тебя не удивляет, что я тут? Спустя столько времени? Всякая нормальная баба махнула бы рукой, да и забыла. И я скажу, зная твой характер, что ты так и поступила бы.
— Оказывается, ты меня совсем не знаешь, — грустно пробормотала она и закусила губу.
— Может, и так. Но сейчас я немного взвинчен. Видишь ли, на протяжении последних трёх суток меня только и делают, что пытаются убить! Вокруг меня гибли люди! Знакомые и не очень! Меня швыряет из мира в мир, из отражения в отражение, как пушинку ветром! А тут ещё это! — Алексей указал подбородком на ребёнка. — Ничего такого, чему стоило бы верить! И в свете случившегося твое поведение мне кажется немного странным… Хотя, по моему, малыш несколько похож на меня. Объясни мне, забодай меня комар, что тут происходит!
— Объяснить? А ты уверен, что хотел бы услышать правду? — раздался тихий голос из-за спины.
Алексей резко крутанулся на месте, приседая, одновременно чертя в воздухе руну защиты. По коже резво побежали мурашки, будто кто-то сыпанул за шиворот пригоршню снега.
В дверном проеме, привалившись спиной к косяку, стоял давешний знакомец из заштатной провинциальной гостиницы.
Широкие плечи, белый пиджак, расстегнутая на груди сорочка. Золотая цепь на широченной груди.
И спокойная улыбка, как будто приклеившаяся к физиономии с массивной нижней челюстью.
— Уверен, Охотник, что захочешь знать правду? Обо всем, что происходило? Приятно ли будет тебе узнать, что ты всего лишь марионетка? А я дёргал тебя всё это время за веревочки? Признаюсь, не сам. Некий Антиквар составил этот план, а меня выбрал исполнителем. За что мне, скромному, но амбициозному Коллекционеру, было обещано невиданное. Признаться, можно было заламывать цену выше, поскольку задуманное и вовсе невероятно. С твоего позволения, я присяду, в ногах правды нет.
