— Ты всегда так стыдишься, когда я ласкаю тебя здесь, — он снова надавил.
Аудроне уперлась лбом в его плечо, пряча от Киарана раскрасневшееся лицо.
— Совсем, как сейчас…
Он прижался губами к кромке волос на ее затылке.
— Почему ты стесняешься?
— Не знаю… — пропищала она.
— На дженерийском, — подсказал Киаран.
— Не зна-а-айю!
— О, как же меня возбуждает твой луитанский акцент! Если бы ты начала на дженерийском рассказывать мне в подробностях, как именно меня хочешь, я бы уже, наверное, кончил, — Киаран снова заскользил по ее складкам.
Аудроне выпрямилась и потянулась к нижним пуговицам на его камзоле. Расстегнув их, начала возиться с застежкой его брюк.
— Милая, если ты не поторопишься…
Он не договорил. Аудроне справилась с миссией и высвободила из оков боксеров слишком возбужденную часть его тела. Приподнялась и медленно опустилась. И замерла. Она смотрела в глаза Киарану, чувствуя наполненность и завершенность. Как будто он сложил в правильном порядке все детали, собрал ее по запчастям и подарил новую жизнь, ничего не попросив взамен.
— Я льюблью тьебя, мой Тьемный Шквал-л-л… — дрожь в голосе выдавала ее упоение моментом.
— Больше, чем идею мира во Вселенной?
— Бьольше…
Она потянулась к его губам и коснулась их, вкладывая в поцелуй всю нежность, что в данный момент переполняла ее. Киаран ответил. Без напора, скованной силой момента и желанием только дарить.
Аудроне медленно приподнялась и снова опустилась, сплетая их языки, их губы в единое целое, у которого не было ни конца, ни края. Плавное движение, и стало так хорошо, будто тело погрузили в облако из ваты и отпустили плыть по небу ее удовольствия. Порыв ветра подхватил его, поднимая все выше от земли ее бренности, по которой ходить давно стало больно. Конечно, полет не будет длиться вечность. Рано или поздно облако испарится, и Аудроне камнем рухнет вниз, чтобы разбиться о поверхность плоского мира, в котором оказалась случайно. Но это будет потом. А сейчас ей хорошо. Ей безмятежно и легко.
Наслаждение пронизывало тело и проникало во все клетки, предвещая будущий взлет и яркую вспышку оргазма. Аудроне ускорилась, спеша встретиться с ним, и застонала Киарану в губы.
Еще немного — и она достигнет наивысшей точки! Осталось чуть-чуть. Но сердце… Сердце в груди билось слишком часто, а воздуха стало не хватать. Аудроне стремительно теряла силы, не в состоянии больше верховодить.
Она остановилась, пытаясь отдышаться, и Киаран испугался за нее.
— Милая, — он заглядывал ей в лицо, — только не отключайся. Я дурак. Прости меня. Пожалуйста, прости меня.
— Все нормально, — она попыталась улыбнуться. — Я сейчас… приду в себя.
— Ничего не нормально! — он прижал ее к себе. — Сейчас отнесу тебя обратно, в комнату.
— Нет! — прозвенел ее голос.
Она вцепилась ему в плечи и с силой сжала.
— Нет, пожалуйста, — зашептала с мольбой. — Киаран, я хочу поставить точку. Здесь. В этом кабинете.
— Ценой собственного здоровья?! — набатом звенел его голос. — Своей жизни?!
— Да, — она повернула голову к его лицу. — Лучше я умру в этом кресле, чем…
Аудроне не договорила. Он понял и без слов. «Чем умру позже, зная, что не смогла победить свою тень».
— Неужели ты думаешь, что я смогу кончить, зная, что тебе плохо? С меня уже проку мало, если ты заметила! — в укор сообщил Киаран.
— Но ты еще во мне, — она погладила его по щекам и прижалась лбом к его лбу. — Я чувствую тебя. И от этого мне хорошо.
— Аудроне, вернемся сюда завтра, — мягко ответил он, пытаясь убедить ее отступить. — Или послезавтра.
— Завтра сервера, которые ты сломал, могут уже починить. И камеры будут работать. А с ними ты… Нет, я хочу поставить точку сегодня.
— Зря я подбил тебя на это, — обреченно простонал он. — Твой жених — тупой идиот.
— Не смей себя оскорблять. Этим ты унижаешь меня и мой выбор.
— А был ли у тебя выбор? — в сердцах выпалил он.
Аудроне специально поерзала на нем, и Киаран зажмурился, чувствуя новую волну возбуждения.
— Я давно люблю тебя, если ты об этом не знал, — прошептала она. — Так давно, что кажется, будто целую жизнь прожила с этим чувством. Ты хотя бы представляешь, как это мучительно — испытывать эмоции к тому, кто даже не знает о твоем существовании?..
Киаран внимательно на нее смотрел.
— И как давно… ты меня любишь? — очень тихо спросил он.
— Всю свою новую жизнь, — ответила она.
Киаран смотрел на нее и молчал.
— Я не постигла сингулярность, Киаран, но она постигла меня.
Аудроне снова коснулась его губ и поцеловала. Нежно, ласково, делясь своей любовью и будто прощаясь с ним навсегда.
— Что ты увидела там? — он сильнее сжал ее в объятиях. — Что узнала?
Аудроне отстранилась и прижала указательный палец к его губам.
— Тш-ш-ш. Я больше не задыхаюсь. И чувствую себя лучше. Так может… — она пытливо изогнула бровь, — ты воспользуешься этим и перестанешь задавать вопросы, на которые я все равно не отвечу?
— То есть так, да? — с вызовом произнес он.
— Именно, — кивнула она.
— Тогда… — Киаран задумался. — Тогда нам стоит сменить позу, — заявил он и подхватил ее на руки, поднимаясь с кресла.
Усадил в него ее, встал на колени и поднял ноги Аудроне, пристраивая их у себя на плечах.
— Это единственные погоны, — он погладил ее щиколотки, — от которых я никогда не откажусь.
Аудроне охнула от толчка. Одного, второго, третьего. Она запрокинула руки и вцепилась в спинку кресла, забывая, как дышать. Сейчас у нее будет впечатляющий оргазм, и Сюзанна Мэль может отправляться в пекло.
Аудроне громко застонала, подавая бедра навстречу Киарану. И у него будто предохранитель сорвало. От порывистости и напора у Аудроне перед глазами начали взрываться фейерверки. Последний толчок, и она завыла протяжное «Киар-р-ран!» в унисон его стону, завершая «лечение ума» финальным залпом их обоюдного оглушительного оргазма.
Киаран практически рухнул на нее, а Аудроне так и продолжала полулежать в кресле в заковыристой позе с ногами, прижатыми к его настоящим погонам капитана первого ранга ВКФА.
Он даже заговорить не сразу смог, хотя от него это и не требовалось. Аудроне смотрела в потолок и совершенно по-дурацки улыбалась. Умная и гениальная профессор А. Мэль превратилась в женщину, которой стало на все наплевать. И для обретения этой внутренней свободы ей не понадобилось опустошать запасы спиртного в баре, что казалось непостижимым и впечатляющим одновременно.
— Спасибо, — прошептала она, обращаясь, скорее, ко Вселенной, а не к Киарану.
Он поднял голову и взглянул на ее лицо.
— Я люблю тебя, моя Буря, — произнес на дженерийском со всей серьезностью. — И не понимаю, за что ты благодаришь меня.
Она одарила его покровительственной улыбкой и подмигнула:
— За то, чьито ты у мьеня ес-с-сть.
Аудроне опустила ноги и обхватила бедрами талию Киарана, а он подсунул руки ей на спину и прижал к себе.
— Если бы кто-то вернул меня в прошлое и спросил, хочу ли я изменить свое будущее и никогда не встречаться с тобой, я бы послал интересующегося к Сахиде. Ты не просто глоток свежего воздуха в моей скучной и однообразной сексуальной жизни, милая. Ты Буря, которая сметает все на своем пути. И этот мир может катиться куда угодно, пока ты рядом со мной.
— Какое гор-р-рячье пр-р-ризнанье, — заулыбалась она. — Я пр-р-рьямо снова начьинаю воз-з-збьюждаться…
— Дженерийцы могут быть внешне очень спокойными и холодными. Но внутри… Внутри у нас горит огонь, которым мы делимся только с теми, кого любим. Мой огонь горит для тебя. И так будет всегда, пока я существую.
* * *
Вильям лежал на диване с гостиной съемной квартиры и неспешно попивал атероль из стакана. Из головы не лезли мысли о необходимости принести в жертву Аудроне. Почему все делается чужими руками? Почему именно его, Вильяма, заставляют так жестоко и страшно поступить? Неужели не существует варианта счастливого финала, в котором бы все близкие ему люди остались живы?
