моей-то рожей, и отказался от этой затеи…
Да, воспитатель мой был далеко не красавец, но чтоб до такой степени думать о себе так плохо…
— Прохор, может, тебе бабу в Москве завести? — ухмыльнулся я. — Как в усадьбе было… Смотришь, и полегчает… — Мне вспомнилась Маришка, наша повариха, с которой мой воспитатель последние года три активно дружил организмами.
Прохор замер и, такое ощущение, что начал прислушиваться к себе. Видимо, получив какой-то ответ, он заулыбался и сказал:
— Устами младенца глаголет истина! Но баба-то сейчас нужна, шляпа дымит, времени на поиски и ухаживания нет.
— Давай из борделя вызовем, туда тебя отпускать нельзя. — Я еле сдерживал смех.
Он посмотрел на меня скептически, но через пару мгновений тяжело вздохнул, махнул рукой и запричитал:
— Докатился Прошка на старости лет! Воспитанник уже предлагает шлюх на дом вызвать! Куда катится этот мир?.. — Он сделал трагическую паузу, и заявил: — Чую, одной точно будет мало, вызовем двоих! Давай, малой, тащи свой планшет, будем кастинг проституток проводить!
Я уже смеялся не сдерживаясь, но, кинув свои вещи, на поиски планшета все же отправился.
— Прохор, я готов! — сообщил я ему, расположившись на диване в гостиной.
— Лешка, может, ты меня сначала посмотришь? — спросил он, выходя из ванной и вытирая руки и лицо полотенцем. — Я тут размечтался, а может, мне и бабу-то нельзя?
— Садитесь в кресло, больной! — ухмыльнулся я. — Доктор вам сейчас все расскажет!
Он послушно сел и приготовился к «сеансу», а я перешел на темп и настроился на ментальный доспех Прохора. С каждым разом у меня это получалось все легче и легче, и закономерно возникало два варианта: или у меня вырабатывается навык, или это все касается настройки только моего воспитателя.
На этот раз созерцать ментальный доспех Прохора я позволил себе чуть дольше, секунд пять. Процесс формирования правильной и более сложной энергетической решетки успешно продолжался: доспех стал светиться ярче, интенсивнее, появились новые тоненькие энергетические жгутики, которые слегка пульсировали, питаясь силой от ее основных магистралей. По сравнению со вчерашним днем, прогресс был налицо, недаром моего воспитателя так плющит, но до полной гармонии, как я себе ее представлял, было еще далеко.
— Ну, что, Прохор, — сказал я ему, вернувшись в свое обычное состояние, — все настраивается и приходит в норму. Сколько осталось до конца этого процесса, сказать не могу. — Я замолчал.
— Скажите, доктор, — мой воспитатель сделал умоляющее лицо, — а что насчет женщин? А то я уже настроился…
— Не вижу противопоказаний, больной! — торжественно заявил я и опять расхохотался.
Прохор дождался, когда я закончу смеяться, и сказал уже серьезно:
— Давай с бабами чуть позже разберемся, что-то понесло меня не туда. Совсем с твоими этими экспериментами ничего не соображаю! — Он тяжело вздохнул. — Звони Леське своей, узнавай, когда она дома будет, ты уйдешь к ней, а я нимф желтобилетных вызову. Ужин сейчас разогрею, что-то проголодался я…
— Хорошо, Прохор.
Я, продолжая улыбаться, отложил пока не пригодившийся планшет и достал телефон. Алексия пообещала быть дома часа через полтора.
— Полтора часа выдержишь? — усмехаясь, поинтересовался я у своего воспитателя.
— Выдержу, — буркнул он. — Садись есть, все готово. — Он указал мне на барную стойку.
Когда мы с ним доедали второе, я спросил его:
— Прохор, у меня сегодня в университете случился ряд ситуаций, есть серьезный разговор по этому поводу. Ты как?
— В норме. Адекватность не потерял. Говори.
Сперва я рассказал про выставку.
— Решишь с дедом. Не думаю, что он откажет.
Потом очередь дошла до военки.
— С рангом ты, однако, поскромничал, — усмехнулся Прохор. — Тренировки в корпусе это доказали со всей наглядностью. Да и эта твоя жуть… С военкой в одном из гвардейских полков хорошо придумал. Забыл я совсем про эту часть твоей учебы, моя недоработка… А насчет жандармов из первого отдела вопрос надо решать только с главой рода. Похоже, корпус все же надеется на сотрудничество с тобой. — Что интересно, этот вывод моего воспитателя уже не вызвал во мне былого неприятия. — Получается, у тебя завтра полностью свободный день? — Я кивнул. — Звони деду, договаривайся о встрече.
Но звонить никому не пришлось, глава рода позвонил сам.
— Здравствуй, Лешенька!
— Привет, деда! — настороженно ответил я.
— Почему мне не звонишь, новостями не делишься? — Голос деда был ласков, что не предвещало ничего хорошего.
— Как раз собирался, просто с Прохором новости обсуждали…
— Не про кафедру ли военной подготовки разговор был?
— Про нее.
— Тогда ладно. — Голос главы рода потерял большую часть «ласковости». — Завтра к десяти утра жду тебя в особняке вместе с Прохором. Форма одежды для тебя — один из твоих новых костюмов, для Прохора то же самое. Все понятно?
— Да, деда! — чуть ли не рявкнул я.
— До завтра. — Глава рода положил трубку.
Спросить у него, зачем, куда и почему, мне в голову даже не пришло — когда дед начинал разговаривать в подобном тоне, было это бесполезно, и, что еще хуже, могло вызвать непредсказуемую реакцию главы рода…
— И?.. — Прохор смотрел на меня вопросительно.
— Спросил про то, почему не звоню по поводу военки, и сказал явиться завтра к нему к десяти при полном параде. Тебе тоже.
— Понятно… — задумчиво кивнул Прохор. — Это точно жандармы зашевелились, но совсем не полковник Орлов. К нему на аудиенцию тебе костюм не нужно надевать, особенно после того, как ты ему в ухо засадил! — довольно ухмыльнулся мой воспитатель и добавил уже серьезным тоном: — Значит, будет птица другого полета…
— Кто?
— Ну откуда я знаю? — развел руками Прохор. — Завтра дед нам с тобой все расскажет. И еще, Лешка! Надо выспаться, и тебе, и мне. Ты с Леськой там давай не особо увлекайся, и у меня бабы с желтыми билетами сегодня отменяются. Договорились? — Он смотрел на меня серьезно.
— Договорились, — кивнул я и в свою очередь спросил: — Как себя чувствуешь?
Прохор понял меня правильно.
— Легче. Как только у тебя что-то происходит, у меня появляются заботы. И жизнь снова
