уже направившись к трубе гранатомета.
— Ты только гранатку свою спрячь, я еще, как-никак, выжить планирую.
Вскоре, сидя на асфальте, мы соорудили связку из двух гранат, между которых ремнем от моего «Калаша» был прикручен заряд гранатомета. Хлипковата конструкция, но нам надежность особенно не нужна, лишь бы сама идея сработала, другой попытки уже не будет. Вдвоём мы подошли к призрачной твари, примерно в предполагаемое место расположения её желудка, я зажал обеими руками скобы, а Дикий вырвал по очереди чеку у каждой из гранат. Я посмотрел, как он отошел в сторону, отжал обе скобы одновременно, услышав при этом как негромко щелкнули запалы, и, закрыв глаза, разместил бомбу в тварь. Открыв глаза, я увидел лишь две свои руки в зеленоватом призраке твари и ничего больше, мысленно посчитал до трех, потом до четырех, а когда счет дошел до десяти я понял, что все прошло именно так, как надо. Теперь ни от кого из нас дальнейшее не зависит, вся надежда на замещение и взрыв, которого может не хватить, чтобы свалить такую матерую элитку.
— Слушай, Дикий, — прервал я затишье, — с высокой долей вероятности у меня будет откат после активации времени, и что-то мне подсказывает, что нехилый. Я, когда призраком до последнего досидел, так что меня из него выкинуло, потом чуть не сдох, хорошо, что в присутствии знахаря экспериментировал. А сейчас я тут до тебя долго торчал и с тобой уже не первый час тут, все шансы сдохнуть от отката налицо.
— Есть такая вероятность, но, не попробовав, не узнаешь, — решил он меня подбодрить.
— Короче, Дикий, если я тут ласты склею, имущество моё, включая то, что на счету, уходит равными долями команде Глыбы и девушке из «Оазиса», её Галой зовут, больше я тут никого знаю.
— Кончай нюни распускать, давай завязывать с этим всем, может, сейчас оба тут и сдохнем, не хватит заряда на тварь, и все, мне-то кому завещание диктовать?
— Тогда пора завязывать, — решил я подвести итог.
— Давай, только есть у меня одна мысль, она на случай, если все получится, а если нет, то и вспомнить некому будет.
— А подробнее, интригой попахивает?
— Ты сможешь меня обратно переместить, сделав таким же прозрачным?
— Думаю, да, — предположил я.
— Тогда делай, — при этих словах он достал из внутреннего кармана разгрузки солнцезащитные очки и надел их, сигару перекинул в угол рта и взял винтовку на манер охотников, что фотографируются возле дичи, уложив ствол на правый локоть согнутой руки.
— Это что за херня? — удивился я такому виду.
— Это история, делай давай, не спрашивай.
— Глупость это, — выразил я своё непонимание и с легкостью вывел его из этого пространства, только остаток дыма сигары одиноко продолжал подниматься вверх.
Я еще раз оглянулся, оценил количество висящих по периметру купола пуль, устремлявшихся вглубь зеленоватого морока, особенно порадовали те, что по задумке должны были снести все зубы твари на кузове грузовика, и пожелал проявиться. Ничего не произошло, ясно-понятно, видимо, я могу покинуть этот купол, только коснувшись его края. Я не спеша выбрал место, куда мы не стреляли, и подошел к краю, коснувшись его.
Дикий лишь увидел, как мир снова ожил, а стоявший перед ним напарник исчез, тут же он был оглушен грохотом, который раздался вокруг и состоял из хора его собственных выстрелов, прозвучавших как многоголосая бомба. Разъярённая элита, махая лапами в попытке достать тех, кто только что был перед ней, сделала шаг, остановилась на мгновенье, потеряв цель, после чего в один прыжок оказалась наверху бронемашины. Внутри кто-то истошно заорал и пара крупнокалиберных пулеметов, вывернувшись, насколько это было возможно, вверх, принялась выпускать непрерывную очередь прямо в пузо агрессору.
Тварь, вытянувшись во весь рост, занесла лапы так, чтобы выломать башню вместе со стрелявшими пулеметами, продолжавшими безрезультатно беспокоить её брюхо. Приглушённый хлопок внутри твари заставил её вздрогнуть и распрямиться вверх как струну, вознося лапы к солнцу, а из раскрывшейся пасти хлынул фонтан крови вперемешку с останками внутренностей. Через несколько секунд, прекратив фонтанировать, тело элитника, картинно растопырив лапы звездочкой, упало на спину, распластавшись возле БТРа, который еще некоторое время продолжал грохотать пулеметами. Тело твари слегка продолжало конвульсировать и изливать остатки своего содержимого через пасть.
Матерый рубер по правому флангу, выбравший себе целью уничтожение внедорожника и стоявших перед ним рейдеров, в затяжном прыжке отбросил все свои конечности, как взлетающий космический корабль отработанные разгонные ступени. После он юзом прокатился почти до стоявших перед ним людей, завалившись набок, демонстрируя огромное выходное отверстие вместо глаза и снесенную верхушку спорового мешка. Рейдеры и пулеметчик на внедорожнике еще продолжали вести по нему огонь, но уже перешли с непрерывного зажима на короткие очереди.
Одновременно с падением первого рубера на пузо элитника упала часть челюсти второго, а за ней и он сам свалился с грузовика. Тварь крутилась, издавая рев с булькающими звуками, заливая все вокруг кровавой кашей, при этом дико махая лапами и крутясь вокруг себя. Конец этого странного танца обозначил пулемётчик бронемашины, опустивший стволы и выдавший по твари очередь на остаток ленты, несмотря на то, что не далее, чем в десяти метрах, стоял Дикий и вальяжно продолжал курить сигару. Пулеметчик видел его через прицел, но не придавал этому никакого значения до тех пор, пока оба пулемета не прекратили извергать из себя огонь.
Звук боя почти разом стих, лишь отдельные выстрелы продолжали звучать отголосками хаоса, да снайперы вели точечный огонь по целям, которых не было видно со стороны колонны бронетехники. Многие поняли, что все твари разом самоликвидировались, но продолжали озираться в поисках других, пока не остановили свои взгляды на рейдере, стоявшем в странной позе и вальяжно потягивавшим сигарету, несмотря на то, что он почти весь был облит внутренностями тварей.
— Что, мать вашу, за херня? — раздался крик из рации, который докатился до Дикого сразу с нескольких сторон одновременно, раздавшись в почти полной тишине.
— Крупных больше не чувствую, — чуть замешкавшись, ответил один из сенсов.
— А что с элиткой? Он ушёл? — поинтересовался голос другого сенса, также достигший ушей Дикого с нескольких сторон, он предположил, что в момент отмены тишины все выкрутили свои приемники на максимум, чтобы не пропустить команд старших, но сейчас это давало странный стереофонический эффект.
Дикий снял с пояса свою радиостанцию, вытащил наушник из уха, поднес её к лицу и, нажав тангенту, сказал в эфир:
— Элитник ушел, — немного помедлив, добавил, — ушел в мир иной, как и
