У нас по ночам без документов не ходят, так что нашел и у одного, и у другого. Даже имя успел прочитать на удостоверении личности у убитого первым — Расул Бекмурзаев, то есть тот, про которого на сервисе и говорили. Нет, не ошибся я, всех их валить надо было. Всех, никого не жалко.
— К Федьке поехали!
Джип с опознавательными знаками Горбезопасности рванул с места, выбросив фонтаны снега сразу всеми колесами. На повороте машину чуть занесло, но Настя вела ее уверенно. Пока на ней — наша пусть так в заднем дворе и остается: может, казенный автомобиль нам где-то лишнюю минуту жизни выиграет, а лишняя минута — она многое решить может. Очень многое.
Снег, серые стены, темные провалы окон, голые кусты мелькают в свете фар, и кажется, что за каждым притаилась какая-то темная тварь, готовая броситься. Темно еще, светать не скоро начнет.
Прыгучую машину изрядно потряхивает на выбоинах — их здесь полно, а под снегом еще и не видно толком. Поскрипывает подвеска, что-то громыхает сзади, рычит басовито двигатель. Тент только сверху и по бокам совсем чуть-чуть, задувает морозом. Надо было очки надеть мотоциклетные, но они далеко, в сумке. А Настя не забыла, но они у нее всегда с собой.
Кстати, а вальтер бесшумный в сумке: не было времени набить магазины, их всего два. Это плохо. Ну ладно.
По мере приближения к общаге Горсвета скинули скорость, но совсем таиться не стали. Если это действительно операция самой Горбезопасности, то к Федьке вошли одновременно со мной, людей у них хватает. И мы в любом случае опоздали. Но очень я в этом сомневаюсь — думаю, что это все исполняет «группа заинтересованных лиц». И если у них дефицит личного состава, во что легко верится, потому что нас двоих шли брать или убивать всего трое, то они бы выставили здесь скорее всего наблюдателя, в машине, естественно, и ждали бы как раз этот «виллис» и второй автомобиль. По ночам у нас пешком не ходят. Вот «виллис» и подъедет. А мы в нем.
Наблюдателя я вычислил сразу — темный «опель Олимпия» с цепями на колесах. Я его и раньше здесь не видел, а у меня зрительная память очень хорошая, и еще он стоит «мордой» в другую сторону, а так парковаться неудобно: улочка узкая. Так специально заезжать нужно, задом, а потом и выезжать против движения. А вот за подъездом так наблюдать — в самый раз.
Человек внутри, я его вижу, его уже фарами осветило.
— Помигай.
Отозвался. Как фары джипа мигнули, так мигнули и фары опеля. А сидящий в кабине человек распахнул водительскую дверь, вылез наружу. Точно, это тот, кто нам и нужен. И нас он не видит: его сейчас фары слепят.
— Прямо к нему подъезжай, — сказал я тихо, вытаскивая из кобуры кольт, улегшийся своей увесистой тушкой в ладонь так ловко, словно жил там. За это его и люблю. И черт с ним, что глушителя нет.
Когда машина остановилась, человек — среднего роста, кажущийся грузным в своем волчьем полушубке — шагнул прямо ко мне: с докладом, видать. Когда он разглядел меня — просто замер в недоумении. Наверняка мои фотографии видел, но осознать, почему так вышло, почему я там, где меня быть не должно, не успел. Руки его метнулись к немецкому автомату, висящему на груди, но он стоял совсем вплотную, и поэтому я просто притянул его левой рукой за шубу, с силой ткнул ему пистолетом в верх груди и дважды выстрелил.
Выстрелы прозвучали глухо и совсем негромко. Человек дернулся, а потом обмяк и как-то боком завалился на снег. Я огляделся — больше на нас никто не нападал. Сменил магазин в пистолете, убрал его в кобуру, после чего оттащил труп с проезжей части, бросив его у самого забора.
— Давай к воротам! — сказал я Насте, плюхнувшись обратно в машину.
Она кивнула, резко врубила первую, машина рывком проскочила оставшуюся сотню метров, лихо вписавшись в поворот.
— Пошли.
— А вещи?
— Да кто их возьмет в это время? — удивился я. — А если кто появится, то уже точно не за вещами. Пошли вдвоем, так спокойней будет.
* * *
К Федьке прорвались не сразу — сначала минут пять пытались разбудить наряд, благополучно спавший в караулке. Потом молодой парень с растрепанными волосами и сонными глазами никак не мог найти, куда положил переноску, а мы топтались в решетчатом тамбуре, ожидая результатов его поисков. Потом колотили в дверь комнаты: Федька спал крепко. Разбудили и его. А вот объяснять, к счастью, ничего не понадобилось: увидев нас двоих на пороге своей комнаты, Федька бросился собираться. Оно и понятно — просто так мы бы в такое время не приехали.
Потом понеслись все по коридору, топая сапогами по рассохшемуся паркету с разболтанными плашками. Наружу наряд нас выпустил без задержки — уснуть заново еще не успели. К моему удивлению, никакого отходняка после стрельбы и шести убийств я не чувствовал, голова была холодной, сознание чистым как лед. Почему? Наверное, потому, что ждал чего-то подобного со дня на день, был готов. А может, и по какой-то другой причине, мне не принципиально в сущности.
Настя тоже была сосредоточена, молчалива — и спокойна. Все же я счастливейший из смертных, потому что сумел влюбиться в женщину, которую не надо сейчас тащить на руках, попутно успокаивая и обещая, что сейчас все будет хорошо. Эта, если потребуется, еще и меня потащит. А еще вернее — пинками погонит.
— Блин, а опель мой так бросим? — возмутился Федька после того, как мы его потащили к «виллису».
Лезть в джип он не пожелал, к тому же притащил канистру с водой, чтобы опелю в радиатор залить.
— А что ты предлагаешь? — обернулся я к нему. — К самолетам бежим — как еще за КПП выйдешь?
— А ты уверен, что туда кто-то вообще тревогу давал? — с сомнением посмотрел на меня Федька. — Ну сам прикинь: на нас же наезд за то, что мы комендачей на всю эту шоблу натравили. Чтобы на КПП стоп-список закинуть, надо сперва с комендантом договариваться. А тот уже наши имена знает. Хрен чего будет.
— Федь, я там, у своего дома, пять человек положил. Как ты думаешь, комендант уже успел позвонить? А если успел, то нас ищут?
Федька вздохнул и головой покачал:
— Вас с аэродрома искать и начнут, неужели не понятно? А вот с КПП — очень сомнительно. Я же сказал, что процедура непростая. Землей поехали, или точно в засаду влетим.
Уговорил Федька. Потому что прав, пожалуй. Где бы я стал искать нас в первую очередь? У аэродрома, тут к гадалке не ходи. И быстро взлететь не получится: пока самолеты из ворот вытащим, пока прогреем — достанут. Надо машиной уходить, вариантов нет. И вот еще что, насчет машин…
— Настя, к «блицу» подгони нас, пожалуйста.
«Виллис» рыкнул мотором, развернулся почти на месте, подняв колесами фонтаны снега, рывком тронулся с места и резко оттормозился у грузовика. Все мешки и сумки перебросили в кузов, куда я вскарабкался, невзирая на протесты Насти.
