– Тормозите! – приказал Леша, и тут скользящий выше остальных Викс вскрикнул.
Он дернулся, засучил ногами. Голова откинулась, по спине между лопаток побежала кровь. Тонкая струйка, ярко поблескивающая в изумрудном свете, протянулась книзу, соединив терианца с зеленой бездной Главного Портала.
– Викс атона нора! – закричал Гумача.
– Павел, прикрывай! – Леша, сдавив рычаги, остановился.
Выстрелы стали чаще, пули летели со всех сторон, тонко посвистывали вокруг. Одна попала ему в бок, другая – в ногу, удары отдавались тупой болью в теле, но, пущенные с большого расстояния, они не могли пробить пропитанную силикатами бронекожу. Леша с Гумачей сняли со спин арбалеты, распрямили сложенные дуги, взвели. Клац! Клац! – две 'кошки', разматывая за собой тонкие тросы, полетели к галерее.
Обе достигли цели: тройной крюк, выпущенный полковником, зацепился за верхнюю часть балюстрады, а тот, которым выстрелил Гумача, – за одну из толстых каменных балясин прямо под ним.
– Павел, держись за Гумачу!
– А Викс?! – крикнул Багрянец в паузе между выстрелами своего скорча.
– Выполняй!
Толстяк висел, запрокинув голову, лицом кверху, руки и ноги покачивались. Сдвинув штырек фиксатора, Леша отстегнул от арбалета маленький блок с тросиком, прицепил к груди, арбалет повесил на спину. Дернул ногами в одну сторону, в другую – веревка начала покачиваться. Павел обхватил за пояс Гумачу, и тот, быстро перебирая руками, стал подтягивать их к галерее. Багрянец над его плечом стрелял в бегущих по галерее варханов.
Леша наконец смог дотянуться до Викса, пальцы скользнули под ремень на груди.
– Живой?! – крикнул он.
Глаза толстяка закатились, рот был широко раскрыт, кровь текла из раны у основания шеи. Полковник дернул Викса к себе, схватил один из карабинов на его жилете и прицепил к скобе на своем ремне.
Освободив таким образом обе руки, Леша стал быстро тянуть за тросик, который уходил внутрь блока, где наматывался на лебедку благодаря взведенной пружине. Иногда полковнику приходилось немного стравливать протянувшуюся вверх веревку, чтобы по мере приближения к галерее его не приподнимало над нею. Гуманча с Багрянцем были уже на полпути. Павел стрелял и быстро перезаряжал, не позволяя защитником пирамиды подобраться к тому месту, где зацепились крюки.
Наконец двое диверсантов добрались до галереи и перевалились через балюстраду. Гумача отцепил блок от груди, захлестнул за балясину ремешок. Теперь веревка висела наискось – от дыры в далеком своде Центравроса к галерее, почти параллельно стене.
Когда Леша был уже возле них, Викс дернулся и прохрипел что-то.
– Ничего, терпи! – крикнул полковник. – Почти на месте!
Викс повернул голову, пытаясь понять, что происходит, взгляд стал осмысленным. Он потянулся к карабину, которым Леша пристегнул его к себе.
– Нет, погоди… – полковник схватился за балюстраду.
Гумача залег под ней и стрелял вдоль галереи, а Багрянец перегнулся и схватил Лешу за плечо.
– Держу, товарищ полковник!
– Павел, погоди, он хочет…
Викс, промычав что-то, отстегнул карабин.
– Отставить! – заорал Леша и попытался схватить его за волосы.
Терианец качнулся маятником. Преодолев две трети расстояния до вертикальной оси, отстегнулся и рухнул вниз. В полете он сорвал с себя две гранаты, широко расставил руки.
– Он взорвет Сиб?! – ахнул Багрянец. – Или… нет, не выйдет!
Тело Викса исчезло в воронке портала. Сквозь изумрудный свет мигнула вспышка, туман взбурлил, испустив тяжелую волну сияния – и снова пригас.
– Прикрывай! – Леша шагнул к треугольной двери.
Полковник думал, что она будет заперта, но дверь оказалась открыта. За нею – длинная узкая комната, казавшаяся еще уже из-за столов под стенами и висящих над ними полок. В комнате находились двое.
Нагнувшись над краем пролома, Батур трижды выстрелил в коридор технического этажа, и появившиеся там варханы отскочили. Один упал.
Он успел распрямить и кое-как залатать стойку, хотя серьезной нагрузки шасси не выдержит. Теперь великан делил свое внимание между теми, кто пытался приблизиться к самолету от ангаров, и варханами внизу, которые могли перерезать веревки.
Пулемет гранча стрелял с короткими паузами. Ствол его мог поворачиваться на незначительный угол, но, с учетом расстояния до ангаров, этого хватало, чтобы накрыть большой сектор. Пули варханов давно разбили фонарь, изрешетили носовую часть, но судя по тому, что пулемет работал, Зента была цела.
Батур перезарядил скорч, встал на одно колено на самом краю пролома, целясь в коридор, и краем глаза уловил движение на самолете. Поднял голову и увидел, что по крылу – тому самому, со сломанным шасси – бежит вархан. Великан бросился вокруг пролома, на ходу выстрелил, но противник исчез за фюзеляжем. Вскочив на другое крыло, Батур заметил спину вархана, склонившегося над фонарем. Пулемет смолк. Выстрелом в голову Батур сбил противника на бетон. Когда пулемет стих, больше десятка варханов врассыпную побежали от ангаров к гранчу.
Сквозь дыру он сунулся в кабину. Зента полулежала, запрокинув голову, вся в крови, и дрожащей рукой тянулась к гашетке. Пальцы коснулись ее, и пулемет снова начал стрелять.
Нападающие попадали, некоторые остались лежать неподвижно, остальные поползли вперед.
Если один из них подобрался слева, то и другие могут. Батур выпрямился – и вовремя: с той стороны бежали трое.
Он выстрелил, потом бросил гранату далеко через взлетно-посадочные полосы. Пулемет опять затих. Зента, с трудом повернув голову, прохрипела: 'Патронов нет, а их еще мно…' – и умолкла на полуслове. Глаза ее остекленели.
Великан спрыгнул в кабину, между сидениями протиснулся в заднюю часть и распахнул длинный ящик. Вытащил из него пулемет с четырьмя стволами, подхватил коробку, полную снаряженных патронных лент, и распрямился с оружием на плече. На земле подобный агрегат назвали бы "гатлингом", а у терианцев его именовали "барлаг" – "многоствол".
Еще несколько варханов показались слева, они бежали по самому краю площади. От ангаров к гранчу приближалась целая толпа.
Выставив оружие, Леша метнулся вперед. Стволом он врезал по лбу молодого мужчину в грязных штанах и фартуке, который замахивался топориком с короткой рукоятью.
Терианец опрокинулся, второй – в такой же одежде, но старше, седой и обрюзгший – попятился и вдруг упал на колени. Зашамкал на лингвейке, сильно шепелявя, тряся головой. Лицо его было диким от ужаса. Молодой начал вставать, Леша ногой оттолкнул от него топорик, шагнув вбок, поднял его и сунул за поясной ремень сзади.
Огляделся. Здесь было много всего, но ничего похожего на фильтр, как его описывал Омний.
Снаружи непрерывно стреляли. Сквозь раскрытую дверь доносился топот ног, лязг затворов и стук падающих на пол гильз.
– Ринчи? – спросил Леша.
