– Ринчи? – спросил Леша.
Молодой приподнялся, оскалившись. Полковник снова сбил его с ног, заставил встать на колени. Приставил ствол к переносице второго работника.
– Ринчи?!
– Им… имбагор. – Пожилой неуверенно протянул руку влево, и тогда молодой наотмашь ударил его тыльной стороной кулака по лицу.
– Слангач! – крикнул молодой терианец.
Леша едва не выстрелил. Ругнувшись, прикладом врезал парню в висок, и когда тот упал, кинул такой яростный взгляд на второго, что тот, тихо взвизгнув от ужаса, показал под стол.
Там стоял сейф с рукояткой и кругом выпуклых цифр на дверце.
– Открывай!
Леша сделал выразительный жест. Пожилой на четвереньках подобрался к железному ящику под столом, защелкал замком.
Снаружи, будто медведь, которого травят гончие, взревел Багрянец.
– Быстрей! – крикнул Леша.
Дверца распахнулась. Внутри стояли два прибора из материала, напоминающего мутно-прозрачное толстое стекло, в форме песочных часов, высотой с полметра. Внутри клубилась зеленая субстанция, в ней посверкивали искры.
Молодой зашевелился, полковник ударил его носком ботинка по голове, потом обрушил приклад на затылок второго. Когда тот повалился лицом на сейф, оттолкнул тело в сторону и вытащил из сейфа один фильтр. Тот оказался тяжел, Леша сразу поставил его на стол.
– Товарищ полковник! – заорал Павел снаружи. – Быстрее!
Стрельба еще усилилась, если такое вообще было возможно. Леша бросился к двери, но тут в склад ввалился Багрянец. Рожа у него была перекошена, нос разбит, над ухом ото лба к затылку шел разрез, короткие волосы слиплись от крови.
– Закрывай! – выдохнул Павел, за которым в комнату влетел Гумача.
Леша шагнул между ними к двери, захлопнул ее и навалился на восьмиугольное запорное колесо. Внутри двери лязгнуло.
– Трое добежали! – прохрипел Павел, вращая глазами. – Я одного… вниз скинул… Другого ножом, а третий меня… Но Гумача его…
В дверь ударили, и она дрогнула.
– Рюкзак! – приказал Леша.
– Там толпа валит! Какие-то офицеры появились, слева и справа, один худой, другой толстый, в кителях с полосками, командуют…
– Рюкзак!
– И там, и там, лезут, гады, прямо на…
Леша закатил Багрянцу оплеуху. Тот покачнулся и, отступив, замолчал. Изумленно глянув на полковника, поднял руку, словно хотел дать сдачи, потом громко выдохнул и сорвал рюкзак со спины.
В дверь снова ударили, после чего снаружи стало тише.
– Тонто, – сказал Гумача. Рубаха на его груди была изорвана пулями, сплюснутые металлические кружочки поблескивали в бронекоже жилета, которая в нескольких местах треснула, словно была из пластика или дерева.
– Тонто.
– Взорвать могут, – кивнул Леша. – Павел, фильтр на столе – пакуй!
Он бросился в другую часть склада. По форме помещения Леша понял, что это не обычная комната, а часть коридора. Они находились на том уровне, где заканчивался один ярус и начинался второй, здесь коридоры соединяли внешнюю и внутреннюю галереи. Один из них и переделали под склад, а это означало…
Полковник не ошибся: за большой шкурой, скрывающей дальнюю стену, была дверь. Прежде чем открыть ее, Леша обернулся. Гумача шел за ним с поднятым скорчем, Багрянец застегивал рюкзак, оттуда лилось зеленое мерцание. В дверь, через которую они попали сюда, трижды ударили. Много времени на то, чтобы вскрыть ее, варханам не понадобится.
Натягивая на плечи лямки рюкзака, Багрянец нагнал Гумачу, и вдвоем они остановились перед Лешей.
– Не знаю, есть там кто-то или нет, – сказал полковник. – Если есть, валим его и выходим по коридору на галерею. Готовы? Вперед!
Сдвинув засов, он распахнул вторую дверь.
Длинный каменный коридор оказался пуст. Он заканчивался треугольником дневного света, и они побежали.
– Товарищ полковник, на мне пуль – как блох! – пожаловался Багрянец. – Раз семь попали или десять, синячищи по всему телу. Хорошо, что не в башку, а то синяком не отделался бы…
– Молчи! – приказал Леша.
Он заглянул в проем, повернул ствол влево, вправо, отступил и сказал:
– На этой галерее пушек нет, слишком высоко, они на нижней. Пока тут никого, все сбежались в центральный зал. Слева – рельсы.
– Чего? – удивился Павел.
– И к вершине, и к подножию идут. Я на это и рассчитывал: им же иногда надо доставлять наверх какие-то тяжелые блоки для самолетов. В мастерские, на склады… Стена не очень крутая, по рельсам можно залезть.
В дальнем конце склада рвануло, дверь с лязгом опрокинулась.
– За мной! – Леша побежал по галерее.
До рельсов оказалось недалеко. Гумачу пустили первым, следом полез Багрянец, полковник прикрывал. Между рельсами было подобие шпал – тонкие железные штанги. Все вместе это напоминало лестницу, вот только штанги нижними плоскостями касались камня, а то и были погружены в щели между блоками, так что обхватить их целиком не получалось. Но в них можно было упирать носки ботинок, хвататься за них – и ползти.
Они поднимались быстро. Когда преследователи открыли огонь, диверсанты были уже на середине стены. Варханы полезли за ними. У Гумачи оставалась одна граната, и он через головы спутников швырнул ее вниз – она взорвалась точно там, где в тот момент находились варханы. Несколько тел полетели на галерею, сбив тех, кто карабкался следом.
Вскоре диверсанты миновали небольшую железную площадку, прилепившуюся к стене возле рельс. На площадке стоял ящик с инструментами, в стене над нею была закрытая дверь. До верхнего края оставалось всего ничего, оттуда доносились частые взрывы, в паузе между ними слышались выстрелы.
– Что это там? – спросил Багрянец, оглядываясь.
– Батур… – начал Леша, и тут из двери на площадку шагнул толстый вархан с большой черной родинкой на лбу. На плече его были пять красных полосок, а в руках – черный пистолет-дробовик с серебряной инкрустацией и свисающей с рукоятки цепочки, которая шла к расшитой узорами кобуре.
Офицер поднял пистолет. После взрыва гранаты Гумачи, когда стало ясно, что они на время оторвались, Леша повесил скорч на плечо стволом книзу – подниматься с оружием в руках было очень неудобно. Патроны в револьвере на бедре закончились уже давно, и полковник вырвал топорик из-за ремня. Пятиполосочник выстрелил, дробь ударила Лешу под мышку руки с топором, а он рубанул офицера по ключице.
Мир потемнел… дернулся кверху… закачался…
Темнота расступилась, и Леша понял, что лежит на наклонной стене, и что его держат за шкирку, как щенка. На железной площадке дергался, пытаясь вытащить из себя топор, офицер.
– Товарищ полковник! Полковник!