— Приветствую доблестного Скиллура и его прославленную сестру Орику, — сдержанно поздоровалась Юстина.
Ага! Насчет родственных связей я угадал!
— Будь здрав, Валент! — Это «рыжику», причем с ухмылкой. — С чем пожаловали?
— Це вы завитали, мы ж вдома сидэли, — хмыкнул в ответ пират.
Ба! Да он украинец. Откуда в наших северных пенатах взялся?
— Но это ничего. Гостям рады, — мелодичным голосом вставила Орика. — Иначе пришлось бы посылать к вам альбатросов, и то неизвестно, успели бы мы или нет.
— Навищо вирфь спалили, лиходии? — упрекнул «рыжик». — Заважала она вам, чи ни? Захисникив порубали!
— Твои защитники открыли огонь первыми. Между прочим, положили три десятка наших гвардейцев в рубке. Что-то они у тебя начали здорово воевать, а, Валент? Кто помогает, колись?
— Та тренируемося трохи, — улыбнулся Валент.
Удивительно, но потери, похоже, не заботили ни тех, ни этих. Никак не мог привыкнуть к их бесчувственности!
— Вы продолжаете беспокоить набегами наши берега. Угоняете в плен юнитов, грабите деревни и посевы. Чего вы ожидаете в ответ? — резонно возразила Юстина.
— Вит тебе? Тильки любови та ласки! — ухмыльнулся пират и в притворной печали покрутил головой. — Тильки у тебе допросишься. Швидче у нас на апельсинах банани взростуть!
— Оставим старые распри. Мы пришли с миром и предложением военного союза, — решительно произнес Скиллур.
— Сильно прижало? — проницательно спросил Северин.
Скиллур кивнул.
— Прилично. Дакия восстала против Кезона. Его ставленники низложены.
— Ого! — вырвалось у кого-то из наших.
Вот это дали ребята стране угля! А я слышал о них лишь то, что всю свою историю Дакия лижет зад правителям Баркида да втихомолку промышляет разбоем и поощряет пиратство. Фортис, поймав мой ошарашенный взгляд, показал мне оттопыренный большой палец. Чем больше неразберихи, тем для нас лучше. Будет легче поймать нашу рыбку в мутной луже.
— А что Кезон? — спросил Северин, не поддавшийся общему ликованию.
— Ничего. Но от Баркида отошел курсом на Дакию флот усмирения. Не менее двадцати вымпелов. Пара эннер, штук восемь многопалубников, остальные либурны. Мы не хотим давать им возможность причалить и выпустить на свои равнины тысячу преторианцев. Если Альба Лонга по-прежнему враг Кезону, мы просим вашей помощи и поддержки. Идите с нами в битву.
— За вашу независимость? — как бы рассеянно уточнил Северин. — Вообще-то мы не воюем с Баркидом.
Валент презрительно хмыкнул:
— Ясно вси з вами. Скиллур, та вони вороги тильки на словах. Моя хата з краю — ось ихня политика. День пройшов — та и ладно. Знайшов, у кого пидмоги просити…
Этот украинский разбойник начинал мне импонировать своим бескомпромиссным и дерзким характером. Куда лучше, чем хитрован Северин. Они со Спириусом, как двухголовая гидра с одними мыслями и повадками. Хорошо хоть банкомет за нашим столиком не он, а Юстина. Эта бой-девка заднего не врубит, тут к гадалке не ходи. Она из другого мяса сделана. Северин, словно услышав мои мысли, обратился со следующей фразой именно к ней:
— Для такого решения нужен Совет Авгуров. Только он вправе заключать союзы и объявлять войны от имени всей Альба Лонга.
— Валяйте. Радьтеся. А ми пидтримаемо дакийцев усими своими силами. Нехай Баркид сломае нам хребет. Мертвы сорому не мають. — Валент махнул рукой и с отвращением отвернулся.
— Понятное дело. Анархисты всегда выступят за свободу, — парировал Северин. — По-другому быть не может.
Скиллур и Орика молчали, упершись взглядами в непроницаемое лицо Юстины. Они ждали.
— Нет, Валент, ты торопишься, обвиняя нас в трусости. Эскадра Альба Лонга присоединяется к вашему объединенному флоту.
— Ты не имеешь права… — начал свою бодягу Северин, но был мгновенно бесцеремонно перебит нашей обольстительной командиршей:
— Мы идем в бой под дакийскими штандартами, и это будет добровольное решение каждого. Официально Альба Лонга сохранит нейтралитет. По праву главы Лиги Веймаров я веду эскадру на битву с Кезоном и готова потом отвечать на Совете Авгуров за свой проступок. Кто не пожелает следовать за мной — может перейти на монеру и вернуться домой. Но не ждите, что ваши имена будут воспеты потомками за храбрость!
Ай да Юстина! Всех сделала! Попробуй теперь откажись!
— Ты рискуешь будущим… — не унимался Северин.
— Повторяю, здесь проходит локальная военная операция, в рамках которой я командую безраздельно и не нуждаюсь ни в чьих указаниях и советах. Я приняла решение, полагаю, дальнейшие разговоры — пустая трата времени. — Так-то, старый хрыч, знай свое место.
Юстина повернулась к дакийцам:
— Ну что, старые соперники, достанет у вас для нас флагов по числу наших кораблей?
— Найдем, — улыбнулся Скиллур и благодарно протянул Юстине руку.
— Мы теж можемо пошукати, — хохотнул Валент. — Десяток лежав десь… памятаю…
— Ну-ну, не раскрывай секретов, — в шутку буркнула Орика.
— Тоже мне, секрет Полишинеля. А то мы не знаем про ваши штуки с флагами, — фыркнула Юстина, пожимая протянутые к ней руки. — Когда выступаем?
— Через три часа, — сразу посерьезнела Орика. — Утром встретимся с остальным дакийским флотом.
— Ночью можем потеряться, — засомневалась Юстина.
— Мы дадим вам лоцманов. И зажжем сигнальные огни на мачтах, как на новогодних елках. Баркидцы сегодня ложатся на течение Майесты. Ближе к полудню они сойдут с него для перегруппировки и потом двинут в боевом построении к нашим берегам. В момент перестроения мы их и перехватим.
— Хорошо. Отдавая должное вашей информированности, позволю все же вопрос — Кезон сам ведет свой флот? — невинно спросил Северин.
Я сразу почувствовал, как все тут же напряглись. Воодушевление как рукой сняло. Да что это за мужик такой? Сумел нагнать жути на весь народ только упоминанием имени. А ведь люди здесь бывалые, повидавшие немало.
— Нет. Кезон остался в Баркиде, — твердо сказал Скиллур ко всеобщему облегчению. — Как и все его приближенные. Воевать будем только с неофитами и молодыми карьеристами. Но таких, к сожалению, в Баркиде сейчас немало.
— Это точно? — засомневался Северин.
— Точно. Точнее не бывает.
— А почему? И по каким причинам вы можете это так решительно утверждать?
Скиллур ответил спокойно, глядя Северину прямо в глаза:
