– Вот что, Вера, тебе придется запастись терпением. Без па… Игоря я тебе ничего рассказывать не стану.
– Стало быть, есть что?
– Ты ведь и сама уже понимаешь, что есть. Я, разумеется, не буду тебя неволить. Если хочешь, можешь отбыть из нашего дома хоть сейчас, но если тебе нужны ответы, ступай, пожалуйста, в свою комнату и дождись моего… брата. А из меня, прости, сейчас тот еще собеседник.
Поняв, что от сестры Игоря пока ничего не добиться, Вера пожала плечами, вышла из комнаты и направилась к себе. Первоначальный шок и страх схлынули. Теперь в ней превалировали интерес и надежда. Надежда на то, что ее таинственные спасители, которые, несмотря ни на что, не казались ей опасными, помогут ей разрушить каменную стену, выросшую между настоящим моментом и тем, что было до… несчастного случая. (Вера предпочитала думать именно так, хотя понимала, что дело, вероятнее всего, обстоит иначе.)
Моргана появилась в дверях ее комнаты примерно через час. На лице ее не осталось и следа тех мрачных туч, что заполоняли его во время их разговора. Глаза блестели.
– Могу тебя обрадовать: мой брат скоро будет здесь, а стало быть, ситуация прояснится. Осталось лишь немного подождать.
Глава 33
Ответы на некоторые вопросы
(Из воспоминаний Игоря Логинова)
Благовещенск и окрестности. 10 ноября 2010 г. Вечер
Смеркалось. Сколько раз мне приходилось читать и слышать это слово-фразу? Только почти везде оно означало лишь время суток, в которое происходит действие, а вот у меня оказалось наполненным чрезвычайным удивлением. Дело в том, что наша встреча-схватка с Данирой в парке началась примерно в начале четвертого дня и длилась, по моим оценкам, уж никак не более получаса. Но, вернувшись в точку начала наших телепортационных скачков, я увидел, что солнце обнаруживает явное желание закатиться за горизонт. Веры, естественно, в обозримых окрестностях не наблюдалось, как, впрочем, и кого бы то ни было еще.
– Я вообще-то полагал, что телепортация – это мгновенное перемещение в пространстве, – озвучил я свое удивление.
– Так оно и есть, – подтвердила ламия.
– Тогда что означает это? – Я кивнул на заходящее солнце.
– Закат, – сострила криганка, но, очевидно, увидев в моих глазах недобрый блеск, резко поменяла тон: – Видите ли… – С того момента как в ее сознании побывала Лилит, ламия почему-то стала обращаться ко мне исключительно на «вы». Неужели обещанная психологическая корректировка матерью Морганы была все же проведена? – …Когда я пыталась от вас сбежать, то в панике не особо следила за своими скачками. Вот ненароком и угодила в один из миров Щита.
– И что же из этого?
– А то, что каждый Демиург создавал свой мир по собственному разумению, а потому время в каждом из них течет по-разному. Где-то быстро, как во Внешнем ободе, где-то примерно как в Базовом мире. Ну а в том месте, куда мы попали, оно шло очень медленно, и пятнадцать минут там обернулись несколькими часами здесь. Хорошо еще, что не годами.
– То есть берег моря, где закончилось твое бегство…
– Это и был мир Щита. Я с перепугу не слишком хорошо соображала и не сразу обнаружила, куда попала.
Мои мысли тем временем приняли новое направление.
– А в мире Щита анхоры в состоянии засечь вспышки Э-магии?
– Из Внутреннего обода – нет. Если предположить, что кто-то из них был одновременно с нами в том же мире, то да. Но это вряд ли.
– Почему?
– Демиурги не слишком приветствуют появление в своих мирах Вторых, даже если это их союзники – светлые.
– Значит, их погони можно не опасаться?
– Можно.
– Хорошая новость. Только чего ж ты тогда так вздрогнула, когда я упомянул анхоров?
– Причина не в них. Именно в тот момент я сообразила, где нахожусь, и испугалась хозяина мира.
– Ты что, с ним знакома?
– Что вы?! Подобные знакомства – не мой уровень. Просто Первые к кригам, мягко говоря, не очень благосклонны. Особенно некоторые.
– Кстати, а чего ж ты сразу не скакнула к себе во Внешний обод?
– Смеетесь? Такой скачок даже арху не под силу. Куда уж ламии! Я вообще в шоке от себя, что мне удалось в мир Щита вылететь сквозь Внутренний обод. Видимо, стресс сил придал.
– Ладно. Туда – стресс, а обратно? Сил-то у тебя было не слишком много.
– Не знаю. Честно – не знаю! Это вообще-то считается невозможным.
Я покачал головой. Не нравилась мне эта несообразность. Что-то в ней скрывалось не очень хорошее, но я пока слишком мало знал о законах строения Вселенной, чтобы толково проанализировать ситуацию. Надо будет потом у Морганы проконсультироваться, если не забуду.
– Однако пора нам домой, – вновь повернулся я к ламии. – Коль скоро телепортироваться ты пока не в состоянии, остается автобус. А то меня уже, наверное, обыскались.
Я полез в карман за мобильным, чтобы отзвониться Моргане и разузнать насчет Веры, но телефон вдруг зазвонил сам.
– Алло, Марина?
– Слава Создателю, это ты! Я уже места себе не нахожу. Где ты был? Играл в кошки-мышки с какой-то криганкой или анхорийкой? И почему ты называешь меня этим именем? Ты что, не один?
– Притормози – слишком много вопросов сразу. Впрочем, ответ на все один и тот же: ты угадала.
– Ясно. И с кем именно?
Я бросил взгляд на свою спутницу.
– С ламией.
– Вот даже как? – Моргана, похоже, была здорово удивлена. – С той самой?
– Да.
– Занятно! Думаешь, это совпадение?
– Сомневаюсь.
– Она искала тебя или нашу воскресшую из мертвых квартирантку?
– Ни то ни другое. Но когда мы столкнулись, интерес она проявила именно к нашей подопечной.
– Надо полагать, не для того, чтобы дружески ее обнять?
– Ты вновь угадала.
– А я у тебя вообще ужас какая догадливая, папочка!
– Вера, надеюсь, тебя не слышит?
– Нет, она в своей комнате.
– Проверила?
– За кого ты меня принимаешь? – несколько обиженно отозвалась Моргана. – Чтобы почувствовать энергетику живого разумного существа поблизости, мне даже напрягаться не надо – это получается само собой. Кстати, о Вере. Ваше с ламией эффектное исчезновение вызвало у нее лавину вопросов, которую она и обрушила на меня. Я, конечно, до твоего прихода говорить на эту тему отказалась, но разговора не избежать. Так что надо решать, что мы ей скажем.
– Ладно, в автобусе подумаю. А ты пока прикинь, где нам разместить еще одну гостью, чтобы они с Верой пореже встречались.
Выражение лица ламии после этой моей реплики выразило самое живое с ней согласие. Очевидно, коль скоро убивать Веру было нельзя, видеть ее для криганки было худшим из зол.
