– Мы построим крепость здесь.
– Разрешите мне взять на себя эту обязанность, – вдруг воскликнул Халхидорог.
Он хотел поддержать короля, ибо увидел в его словах надежду на мирный исход войны. Кроме того, Халхидорог устал от Коны и чувствовал, что грязный, душный город не может осчастливить Осерту. Поэтому молодой гхалхалтар рвался на свободу, от войска, куда угодно, хоть обратно в степь, лишь бы снова остаться вдвоем с возлюбленной.
Некромант внимательно посмотрел на ученика.
– Если ты хочешь, пусть будет так. Я поручаю тебе основать новый город.
Халхидорог обрадовано кивнул.
– Твой корпус невелик, а потому я даю тебе вспомогательный отряд барона Ригерга. Вы готовы, барон?
Все взгляды переместились на сидевшего в углу светловолосого гхалхалтара.
– Да, конечно, ваше величество.
– Я знал, что вы поддержите меня. – Улыбка бессмертного стала шире, чем обычно. – Однако нужна вторая крепость. Предлагаю расположить её вот здесь, – жезл уперся в самую южную оконечность Парзийского полуострова.
– Разрешите мне, – неожиданно для всех вызвался Гамар.
– Нет, тебе нельзя. Это сделает Дадужх.
***
Осерта все же пошла на рынок.
Народу, несмотря на жару, было много. Укрывшиеся под навесами торговцы надрывались, сиплыми голосами расхваливали товар. Покупатели брезгливо осматривали прилавки, пожимали плечами:
– Что это за работа? Да за такое больше пяти медяков не дашь.
– Мало. Золотой.
– Эк ты хватил!
– Ползолотого!
– Пять медяков!
– Ну, добрый человек, смеешься!
Девушка с интересом прислушивалась к спорам и дивилась: на севере никто не торговался с таким жаром, даже мастер Орлог.
– Посторонись!
Осерта быстро отступила. Согнувшись под тяжестью мешка, рядом прошел ободранный человек.
– Не видишь, куда прешь! – раздался крик сзади.
Она обернулась – благообразный старик замахнулся на грузчика палкой. Завязалась потасовка, но быстро прекратилась. Осерта направилась дальше и оказалась на улице, где продавались ткани.
– Шелк! Антимагюрский шелк! Высшего качества!
– И как только Вседержитель не отсушил твой лживый язык, ведь в Антимагюре шелку отродясь не было!
– Посмотри! – возмущался торговец.
Девушка замедлила шаги, разглядывая пестрые накидки и красивые, яркие рулоны.
– Покупай, хозяйка! – вдруг раздалось у неё над самым ухом.
Купец с залихватски закрученными усами раскрыл перед ней платье, белое, с кружевами, наверное, очень дорогое.
– Бери, дешево отдам.
Осерта наклонилась, чтобы поближе разглядеть роскошное одеяние.
– Да это ж гхалхалтарка!
Она вздрогнула и подняла глаза – рядом с ней стоял маленький человечек, тот самый купчишка, которого солдаты Халхидорога так бесцеремонно вышвырнули из дома.
– Она же с гхалхалтарами заодно. Вишь ты, ходит, разведывает. Ждите, завтра повешают вас.
Вокруг начала собираться толпа. Чуя недоброе, торговец с залихватскими усами стал незаметно убирать товар.
– Хватайте её, держите ведьму! – кричал обиженный человек. – Я, честный антимагюрский гражданин, через неё пострадал!
Парзийцы слушали без азарта, однако их становилось все больше, и задние, напирая на передних, сжимали кольцо вокруг девушки.
– Вот, смотрите, что сделала? – антимагюрец поднял рукав, оголив огромный синяк.
Парзийцы оживленно зашевелились, пытаясь поближе рассмотреть ушиб и норовя потрогать.
– В этой женщине сила тролля, – сочувственно покачал головой благообразный старик.
Осерту схватили за руку.
– Ух, потерявшая стыд! Думаешь, если приемлешь в свое лоно гхалхалтаров, так тебе добрых людей обижать можно?
– Давай её, давай! – поддержали боязливо мнущиеся сзади.
Вдруг из толпы вырвался человек. Расставив руки, он закрыл девушку.
– Вы что, последний ум растеряли? Сейчас вы её, а завтра вас за это по трое над каждыми воротами вздернут!
Парзийцы, смутившись, приутихли. Антимагюрец что-то закричал, но в этот момент на улице показался отряд гхалхалтаров. Толпа поспешно распалась, как будто ничего и не случилось.
Солдаты приблизились.
– Что здесь произошло? – лениво поинтересовался начальник отряда.
Человек, защитивший Осерту, пожал плечами:
– Ничего особенного, ваша милость.
Он умоляюще посмотрел в глаза девушки.
– Да, да, конечно ничего, – подтвердила она.
Благодарно улыбнувшись, начальник пошел дальше, торопясь как можно быстрее кончить обход и укрыться в тени.
***
– Почему тот человек называл тебя гхалхалтаркой?
Осерта только сейчас внимательно посмотрела на своего неожиданного защитника. Он был невысок, загорел, но светловолос, и глаза у него были серые. Не парзиец.
– Просто я… – девушка замолчала, думая, как бы лучше охарактеризовать свое положение. – Я живу с гхалхалтарами.
– То есть как?
– Разделяю с ними все тяготы похода, – Осерта почувствовала себя увереннее и улыбнулась.
– Но почему? Они же завоеватели, убийцы. Откуда ты?
– Из Королевства Трех Мысов.
– Ого! Длинный же ты проделала путь.
– Дорогу! – раздался крик. Телега, груженная здоровенными ящиками, разделила их.
Потеряв своего спутника, Осерта в нерешительности остановилась, озираясь вокруг.
– Я здесь, – он вынырнул из-за подводы, оказавшись рядом.
– Простите, – девушка замялась, не зная, как обратиться.
– Зови меня Володиром. Я кормчий, – он махнул рукой в сторону порта, скрытого от них шумными прилавками, словно хотел показать корабль, на котором служил.
– Значит, вы тоже издалека?
– Из самой Слатии. Это за тридевять земель отсюда. Надо плыть через все Внутреннее море до Скелетора, а потом оттуда далеко на север.
Они выбились из базарной толчеи и пошли спокойнее.
– И все же ты не ответила мне: что такого в гхалхалтарах, отчего ты последовала за ними?
– А вас это так интересует?
– Не надо "вас". Я – человек простой, к этому не привык.
– Значит, интересно?
– Да. Царь Альфред Черный тоже сказывал, что гхалхалтары очень добрые, а их король мудрый. Может, ты мне поможешь уяснить, почему?
Девушка задумалась. Володир неотрывно смотрел на её повернутое в профиль лицо, пытаясь угадать ответ. Наконец она произнесла:
– Сегодня толпа готова была растерзать меня по наущению человека, которому я в жизни не сделала никакого зла, а гхалхалтары на такое неспособны. Конечно, они тоже могут наказать, даже более жестоко, чем люди, но никогда не сделают этого, не разобравшись. Они не милосерднее, но справедливее.
– А война – это тоже справедливость?
– Не знаю. Возможно, они считают себя обиженными за то, что несколько тысячелетий назад люди заточили их за Магический Щит.
