Внутри все было готово к празднеству: просторный зал сплошь покрыт мягкими ворсистыми коврами, свисавшие с потолка светильники распространяли сладковатый дурманящий аромат, по стенам расположились несколько десятков чернокожих мальчиков с опахалами. Для Кельзана и Хамрака стояли два приземистых стула с изогнутыми ножками в виде львиных лап.
Гамар с неудовольствием наблюдал, как парзийцы и гхалхалтарские военачальники садятся на ковры и принимаются за подносимую им еду.
– Благословенный воин, почему ты стоишь? – обратился к нему один из людей.
Гамар не ответил, но подозвал слугу и попросил стул. Его просьба вызвала замешательство. Парзийцы зашептались, указывая на своенравного гхалхалтара. Визирь был уже рядом, готовый исправить неловкое положение:
– Рад доставить вам радость, но по обычаю все должны сидеть на полу, лишь только царственные особы имеют стулья.
– Это по вашйему обычаю, а уменья на родинье все едйат за столом. Так что извольте приньестй стул, – не унимался Гамар.
Тогда советник подошел к Хамраку и кивнул на стоящего военачальника. Бессмертный улыбнулся:
– Боюсь, вам придется дать ему стул. В войске его любят.
Поняв намек, князь велел уважить просьбу гостя. Тогда Гамар сел и принялся за еду, с чувством собственного превосходства взирая на расположившихся у его ног людей и гхалхалтаров.
***
Кельзан много говорил, стараясь развлечь бессмертного:
– Вы ловили рыбу в заливе? Нет? Вы многое упустили, ваше величество. Это сходно с нисхождением благодати Вседержителя. Незабываемо!
– Я вообще не люблю охоту.
– Жаль. Времяпрепровождение для воина, дабы глаз не утратил своей зоркости, а рука силы.
– Вам дано не так много времени, чтобы его проводить.
Князь поперхнулся, закашлялся.
– Не волнуйтесь, – некромант улыбнулся. – Это к слову.
– Вы мало едите, ваше величество. Попробуйте вот это блюдо, – предложил отдышавшийся Кельзан.
– Спасибо, мяса не ем.
– Вашими устами глаголет истина. Знахари предупреждают, что оно плохо влияет на желудок. Однако я слабый человек и не в силах отказаться от него.
Кельзан с удовольствием засунул в рот сочный кусок и стал жевать. Хамрак посмотрел на его дородное лицо, измазанные жиром губы и произнес:
– Мне надо поговорить с вами наедине.
Князь кивнул. Они поднялись и вышли, оставив своих подданных наслаждаться трапезой.
***
– Вы больше не поддерживаете связей с Антимагюром?
– Нет. Вседержитель тому свидетель! – Кельзан приложил руку к груди.
– Что ж, вы знаете: я начал строительство двух крепостей на территории вашего княжества.
– Ваше величество, стройте, сколько вам угодно.
– И эти крепости будут принадлежать не вам, а мне, – продолжал Хамрак.
Князь поник, но согласился.
– Признаете ли вы мою власть?
– Она осияна божественным светом.
– В таком случае, согласны ли вы войти в состав моего королевства?
Кельзан опустил глаза. Решение было серьезное.
– Ваше величество, ниспошлите мне несколько дней своего милостивого ожидания. Я должен подумать.
– Я уже три месяца живу в вашей столице. У вас был достаточный срок, чтобы оглядеться и подумать. Отвечайте: да или нет? Войдете ли вы добровольно или принудить вас силой? Как видите, Антимагюр не спешит высылать вам помощь.
– О Вседержитель, какой Антимагюр! С этим покончено.
– Отвечайте же: да или нет?
В комнате воцарилось долгое молчание. Некромант смотрел на сгорбившегося князя. Судьба сотен людей зависела от одного слова. Допустит ли Кельзан кровопролитие? Решение было слишком важным, и бессмертному стало даже чуть жалко князя. Но чему он противился? Ему предлагали войти в состав гхалхалтарского королевства, сильнейшего государства в мире. Хамрак же не собирался ограничивать свободы парзийцев. Кельзан поднял глаза, встретился со спокойным взглядом некроманта, и, словно через силу, выдавил:
– Да. Хорошо. Я повинуюсь вам.
Хамрак кивнул:
– Я знал, что вы благоразумны. А теперь идемте. Вы объявите о своем решении народу.
147 год, начавшийся с отхода хамраковской армии от Фортейдена и с Хафродугского сражения, завершился. За это время Ульриг и Кельзан успели потерять власть, один – из-за собственной безалаберности, другой – из-за слабости; принц Удгерф стал королем; Халхидорог – комендантом нового города, названного им Осерд; а все жители планеты постарели на год.
Летом 147-го скелеты, возглавляемые талантливым полководцем Сакром, заняли западные территории Королевства Трех Мысов. Основные армии людей находились на востоке, в погоне за войском отступающего бессмертного, и Иоанну пришлось смириться с потерей двух городов. Правда, лорд Толокамп предпринял несколько попыток атаковать скелетов ополчением, но потери оказались столь велики, что лорд был вынужден отступить.
Сакр меж тем обустраивался, обнес захваченные города крепкими стенами и даже выписал из Скелетора библиотеку.
***
Ворота медленно отворились. С десяток всадников-скелетов заехали во двор, а вслед за ними, громыхая, вкатила крытая телега. Кони без поводьев беспрекословно слушались своего кучера. Стоило скелету взмахнуть рукой, как они замерли. Всадники стали спешиваться. Кучер соскочил с козел.
Приезжих обступили, сдернули. Один из скелетов сдернул с телеги покрывала. Под ними лежали аккуратно сложенные, обернутые в листы пергамента книги. Скелет взял толстый фолиант, любовно погладил его дорогой кожаный переплет:
– Его разумность останется доволен. Тут столько книг – за десять лет не перечитать.
– А я за жизнь прочел лишь двенадцать книг, – с завистью отозвался другой скелет.
– О, среди остальных народов ты бы уже считался книгочеем. Вы представляете – многие из них даже не знают, что такое буквы! Они не знакомы с печатным словом.
– Мне жаль их, – покачал головой кучер.
За разговорами скелеты начали разгружать телегу, любуясь роскошными фолиантами, бережно передавая их с рук на руки.
***
Сакр смотрел в окно на привезенную библиотеку. Солнечный свет выпукло обрисовывал его высокий лоб, выдающиеся вперед дуги челюстей и ровные белые зубы. Золотые искры лучей дрожали на гранях драгоценных камней, украшавших пальцы полководца. Длинные зеленые волосы изумрудным дождем низвергались на позолоченные наплечники. Сакр, как военачальник, носил доспехи и так привык к ним, что не снимал даже в мирное время. Впрочем, несмотря на то, что нападение лорда Толокампа было отбито, в окрестностях по-прежнему шалили низшие и появлялись шайки озлобленных ополченцев.
