— Привет! — махнул ему рукой младший штурман Масви, приглашая к себе. — Рад тебя видеть. Мы все переживали, когда ты принял предложение командора на акцию против крейсера. Но теперь ты просто номер первый среди пилотов семьи — да, пожалуй, и всего Вольного Мира. Думаю, никто до тебя не пытался проложить тоннель так близко к цели. Мы чуть не обделались, идя за тобой.
— Я все просчитал и был уверен в результате… — Амос чувствовал себя неловко в шкуре героя.
— Ты-то, может, и был уверен. Но мы никогда не сталкивались с такими точными прыжками! — Курт хотел сказать еще что-то, но, заметив подходившего к ним капитана «Аваттара», ретировался.
— Рад приветствовать вас, Мердок, на «Аваттаре»! — Капитан Престос радушно улыбнулся. — Хочу кое-что вам сказать. Я был не прав при нашей первой встрече. Вы всем доказали, что вы — один из лучших. Признаюсь, всем нам пришлось немного поволноваться. Особенно когда вы сближались с целью. Мне даже на миг показалось, что мои канониры промахнулись и вместо незначительных повреждений вас по-настоящему подбили. Так натурально сыграть мог только первоклассный пилот. И я рад, что вы назначены, хоть и с оговорками, первым пилотом на мой корабль.
— Спасибо, господин капитан… — Амос понял, что ему пора сматываться в свою каюту — пока не началась звездная болезнь. — Услышать такие слова от вас для меня честь. Надеюсь и еще показать себя.
— Но я подошел не только для того, чтобы высказать вам свое уважение… — Стэн Престос посерьезнел. — То, что вы смогли выйти из тоннеля так близко к цели, — это случайность или риск?
— Нет, сэр, это, скорее всего, ни то ни другое. Я проделывал похожее на других кораблях. Правда, на одноместных и не в боевых акциях. Я использую свою неправильную схему расчета. А что касается риска… Рискует даже тот, кто тужится в туалете.
— Неправильная схема? — Капитан удивленно вскинул брови.
— Да. Я составил ее, когда сходил с ума в долгих полетах на дальних маршрутах. У нее иные принципы, чем у официально принятой. Поэтому я называю ее неправильной. Вы ведь знаете: официальная схема существует уже слишком долго, чтобы быть хорошей.
— Думаю, Мердок, вы понимаете, что только что раскрыли огромный стратегический секрет? Командор в курсе существования вашей схемы?
— Нет. Не было необходимости и повода говорить о ней.
— Никому больше, пожалуйста, не рассказывайте об этом. Так будет лучше и для вашей личной безопасности. А с командором, с вашего позволения, я поговорю прямо сейчас. Он меня вызвал.
— Поговорите. Мы ведь в дальнем походе. Может пригодиться.
Капитан, кивнув, удалился. А Мердок, уйдя с командного мостика, направился в комнату отдыха, где находились неплохие кафе и бар.
Там было довольно многолюдно. Свободные от вахты никак не могли угомониться. Их нисколько не останавливала даже близость межпространственного прыжка. Амос, поискав глазами свободное место за столиками кафе, пробрался в дальний угол.
— Разрешите подсесть к вам? — Пилот наклонился, спрашивая разрешения у единственного за столиком человека в просторном комбинезоне без нашивок и опознавательных знаков. Наклонился и замер. На него смотрели огромные светло-зеленые глаза, расположенные на милом, чуть веснушчатом личике, обрамленном огненно-рыжими волосами в мелких кудряшках.
— Вот это место свободно. — Девушка ткнула пальцем в один из двух свободных стульев, но пилот все смотрел, не отрываясь, на ее лицо, не слыша слов, не замечая ничего вокруг. — У тебя что, столбняк?
— Внимание! Пилоту Мердоку срочно прибыть в кабинет командора! — Жесткий голос из динамиков громкой связи, словно ушат холодной воды, привел Амоса в чувство. Проклиная все на свете, в первую очередь командора Дикаева, он покинул кафе.
— Ты что же, собака, молчишь про свои расчеты? — Пират сидел за своим рабочим столом. В уголке рта привычно дымила толстая сигара, скрученная на его сигарной фабрике из листьев выращенного на его плантациях табака.
— Не было случая.
— Не было случая? Да при использовании твоей схемы у нас появится такое же преимущество, как при использовании «пиявок». Тем более что век «пиявок», похоже, заканчивается. Так что за схема? — Дик откинулся на спинку кресла. — Согласишься ли ты отдать свою разработку моим пилотам и какова твоя цена?
— Я еще не видел обещанных результатов моей последней работы! — Амос почувствовал, что идиот, сидящий где-то в его голове, начал опять просыпаться.
— Ты мне в который уже раз хамишь. — Командор нахмурился. — Ты хочешь наконец достать меня? Или считаешь, что я все тебе прощу за талант пилота? Если ты еще раз напомнишь мне о моих словах, которые я, по твоему мнению, не помню, клянусь, я тебя накажу!
Дикаев сказал все это спокойным, холодным голосом, но у Мердока вдруг зашевелились мурашки на спине, и упрямец в его голове прикусил язык. Пилот почувствовал, что действительно зашел слишком далеко, на самую грань, за которой, возможно, для него не будет ничего.
— Прошу прощения, сэр, — выдавил он, будто палец командора вновь лег на курок «Тагет Эф-Эс 20». — Я, конечно, отдам схему и готов натаскать по ней пилотов семьи.
— Иди. О цене я сам подумаю.
— Да я готов…
— Я сказал — иди. — Взгляд командора, словно невидимый манипулятор, выбросил Мердока из кресла, заставив, не задерживаясь, покинуть кабинет.
* * *
Йовович не ушел с посадочного поля совсем. Он лишь скрылся от взоров находящихся на нем. Теперь он, вдыхая полной грудью сухой морозный воздух, ждал, стоя недалеко от бронированных створов. Он не нервничал и не злился. Стефан давно научился изгонять отрицательные эмоции. Он ждал, когда улетят корабли незваных гостей, зная, что они захотят вернуться вновь. Йовович хорошо понимал Бергштайна. Халил Амат слишком привык брать все, не ограничиваясь рамками договоров и договоренностей, не делясь ни с кем. Поэтому Стефан ни на миг не сомневался, что его старый враг, возможно, уже сейчас строит планы повторения визита. А этого Йовович допустить не мог. В быстро темнеющее небо метнулись два светящихся шара. Проводив их взглядом, седовласый ученый не спеша вернулся домой. Очутившись в своем кабинете, он уселся за стол и придвинул настольный коммуникатор. Тот, чей код был набран, не сразу ответил на вызов. Затем на том конце ответили, не включая изображения.
— Да? — Голос был тихий, но густой и сильный.
— Здравствуй Тингдт! — Седовласый, пользуясь тем, что его не видно, потер ладонями лицо. — Мне нужна кое-какая помощь.
— Чего ты хочешь, Стефан? — Голос звучал совершенно нейтрально — без заинтересованности, без неприязни.
