Седрик кивнул.
Пандора ждала.
— Да.
Его глаза сверкали гневом и ненавистью. Пандора ощутила неожиданный приступ желания — проклятые таблетки, после них всегда так. Она всегда предпочитала молоденьких — дразнить их и ускользать, и ускользать, и смотреть, как похоть становится мукой, переходит все пределы и мальчик перестает что-либо соображать и бросается вперед как бешеный, а еще лучше — кончает, не успев даже начать, нет, наблюдать такое — истинное наслаждение. А уж обработать вот такого, который заранее переполнен дикой, первобытной яростью… Делу время, потехе час. Не отвлекайся!
— Сегодня Седрику поручили сообщить нам официальную точку зрения его бабушки.., точку зрения Института. Я не ошиблась, Седи?
— Совершенно верно, доктор Экклес. Почти осязаемая волна ненависти и презрения заставила Пандору поежиться. Желание стало еще острее. (Это что же, скоро не он будет краснеть, а я?) — Называй меня просто “Пандора”. Хорошо, так почему же Институт хранил это событие в секрете? Почему не признал он правду раньше, до того, как ее рассказали мы?
— Какую правду, доктор Экклес?
— Неопровержимые свидетельства наличия на Ниле разумных существ!
Она увидела, как в огромных серых глазах расцвело торжество, и тут же весь мир взорвался тревожным, набатным боем.
— Нет никаких свидетельств наличия на Ниле разумных существ.
— Никаких свидетельств? — Нужно выиграть время — но при этом не проявлять неуверенности, не вызывать ни малейших сомнений. — Ты что же, хочешь сказать, что показанные сегодня записи — фальшивка? — Только не это, Господи, только не это! Да нет, люди пропали, их родственники в трауре — такое не подделаешь. Боже всемилостивый, прошу тебя, сделай, чтобы диск был настоящим!
— Нет. Диск самый настоящий — хотя и ворованный. Все, показанное вами сегодня, правда.
Словно гора с плеч! Однако не успела Пандора раскрыть рта, как Седрик бросился в атаку. Его хорошо натаскали.
— Дело в том, что вы знакомы только с крохотной частью информации. Мы основываем свои выводы на записях, полученных не одной камерой, а двадцатью с лишним, не говоря уже о данных из других источников. Вот, например…
— Сколько я помню, окно было открыто пятого апреля, верно? — Нужно отобрать у него мяч. Если удастся сбить этого недоростка с наизусть заученного текста, он начнет беспомощно барахтаться.
— Да.
Крошечная заминка Седрика, и Пандора не дала ему продолжить, рванулась вперед:
— В таком случае Институт имел на изготовление фальшивок целых три дня. Я верю, что вы продемонстрируете нам какие-то там записи, только с какой стати мы обязаны им верить?
Но нет, они предвидели такой поворот.
— Я не собираюсь показывать вам никаких записей.
Еще легче. А не может ли статься, что вся эта чушь с опровержением — не более чем личная инициатива долговязого недотепы?
— Так мы что же… — высоко поднятые брови выражают Нескрываемый Скептицизм, — ..должны поверить тебе на слово?
— Да. Во всяком случае — на ближайшее время. Снова, мать твою, предусмотренный ими вариант!
Но выбора нет, нужно катиться по той же колее дальше.
— И с какой бы это, спрашивается, стати? Почему вы не хотите предъявить общественности доказательства?
— Потому что по этим событиям возбуждено уголовное дело.
— Уголовное? — Неожиданный удар бросил Пандору на канаты. Почти в буквальном смысле — она инстинктивно откинулась на спинку кресла. — Неужели вы намерены арестовать этих троглодитов, людей каменного века, обитающих на…
— Произошло убийство! — В глазах брехливого щенка сверкнула неподдельная ярость. — Кошмарное, заранее спланированное убийство. Следствие зацапало.., ну, то есть изъяло и приобщило к делу все, до последней, записи. Вещественные доказательства. Именно поэтому я и не могу вам ничего показать.
Он нехорошо усмехнулся и замер в ожидании.
— Следствие? Какое еще следствие? Неужели у туземцев есть своя полиция? — Нет, легкомысленный тон здесь совсем некстати. Не то ты делаешь, Пандора, совсем не то. — Ладно, оставим этот вопрос. Так, значит, молодой человек, вам нужно объяснить смерть двух мужчин и исчезновение женщины. Убийство в закрытом помещении, прямо как в детективном романе. Только я что-то не понимаю, разве в СОРТе был кто-то четвертый?
— Нет, ни в коем случае, — покачал головой Седрик, по его губам скользнула торжествующая улыбка. — Но вы слышали когда-нибудь о… — он глубоко вздохнул. — О кутионамин лизергате?
— Нет, но, по всей видимости, скоро услышу.
— Это — яд. Порошок, превращающийся при возгонке в смертельно опасные пары. От этих паров люди сходят с ума.
— Вещество, получаемое из некоторых разновидностей грибов, — сообщил Пандоре заушник.
— Сходят с ума? — переспросила Пандора. — В каком, конкретно, смысле?
Она чувствовала огромную, ошеломляющую усталость. Этот разговор — и на него-то почти не хватает сил, а тут еще слушай Моррисову болтовню про какие-то там грибы.
А почему мальчонка так скованно двигается, словно аршин проглотил? Ну да, понятно. Скорее всего, этот шутовской наряд скрывает уйму синяков, и ссадин, и царапин, и… Светлая кожа со вздувшимися, побагровевшими рубцами… Думай, дура, о деле, не отвлекайся!
А усмешечка-то какая, усмешечка! Победителем себя чувствует.
— У женщин это вещество вызывает крайнее смятение и заметно выраженные либидозные тенденции.
— Пожалей мои уши! И кто это только научил тебя таким умным словам? Говоря по-простому, у них начинает свербеть между ног, так, что ли?
Кадык Седрика нервно подпрыгнул:
— Пожалуй. Мужчины проявляют примерно те же симптомы, а кроме того — склонность к насилию, слабо выраженную у женщин. Через несколько часов поражаются высшие центры мозга, что ведет к полному распаду личности, через день, или около того, наступает смерть — тут все зависит от концентрации паров.
— Так значит, мужиков укокошила эта самая Джилл?
— Судя по всему, она убила по крайней мере одного из них.
— И где же она раздобыла каменный топор?
— Каменное рубило было изготовлено Ван Шунингом.
— Да неужто? — Смех Пандоры, намечавшийся как иронический, получился попросту визгливым, даже на ее собственный взгляд. — Ну так расскажи же нам наконец вашу официальную версию. И эти изъятые записи — сам-то ты их видел?
И снова удовлетворенная усмешка — судя по всему, интервью идет точно по намеченной институтским жульем программе.
— Нет. Я могу лишь пересказать то, что мне сообщили. Вот когда будет суд, присяжные получат возможность ознакомиться со всеми уликами и доказательствами. Судя по всему, произошло следующее: первого апреля СОРТ ушел — был заброшен — на Нил, имея на борту доктора Джилл, эколога, доктора Ван Шунинга, московского специалиста по грибам, и доктора Джона Чоллака, институтского разведчика, именно последний и управлял машиной. Но это вы и сами знаете. Первые два дня прошли тихо и спокойно. Исследователи объезжали поверхность планеты, делали снимки, собирали образцы. Ничего необычного не наблюдалось. Наружу они не выходили — слишком жарко, да и воздух не пригоден для дыхания.
