Да-а-а, теперь понятно, чего от меня шарахаться стали – такая образина… Хотя все же как-то черезчур – ладно Акула с Рыжим, они кровь-то, возможно, впервые увидели; в смысле, вражескую и свою, как минимум, «гориллыча» труп… А Хорь с Шемахиным какого хороводы выписывали? Этих горлохватов врядли можно удивить грязной рожей. Хотя… а что именно они увидели?! Оставили «на фишке», можно сказать, в глубоком тылу, свежеиспеченного сержанта, по факту курсанта ЦУП-а, который по недомыслию или невезухе ввязался в перестрелку с матерыми бандюками, спасающими свои шкуры, и при этом почему-то не подох. Понятное дело, что они как раз планировали просто скучное бдение до того момента, пока они сами, взрослые дяди с пулялками, не закончат ночной штурм – но раз уж вышло «молодому» уцелеть, непонятно каким образом – поскольку на вопросы сержант что-то невнятное блеет – то и слава создателю. Но, странное дело – два из трех трупов убиты явно хищником, причем неведомо каким; в саванне такие коты, как мои питомцы, не водятся, а в горах пока почти никто не шляется! И вот Шемахин забирает на всякий случай тушку одного из бандюков, приводит на захваченную бандитскую базу, пред светлы очи начальства, чудом спасшегося сопляка, а когда на морду сопляка падает достаточно яркий свет…
Как же я ржал! Истерически, выплескивая и пережитый страж, и дикую головную боль, преследовавшую большую половину длинного дня, и радость оттого, что остался цел, и весь идиотизм собственного положения с невозможностью как-то разрулить – если только не светить кота… Не в голос, чтоб еще большую славу психа не заработать, но буквально захлебываясь, всхлипывая и икая! Они же решили, что этих уродов загрыз я! Хорь к тому же, ручаюсь, знает мое первое прозвище и откуда оно взялось, а потому морально уже готов! Только непонятно, кем меня теперь посчитают – безбашенным психом-живодером, или вообще какой-нибудь мистической хренью, типа того же «графина Отодракулы»?! Вот же, влип…
Через полчаса, когда отдраенная кожа уже скрипела, в дверь нетерпеливо затарахтел чей-то кулак:
- Следопыт, ты скоро? Ужин на столе почти, щас разогреем, и можно садиться.
Мне стало стыдно, сам вымылся, а бойцы?! Я с мокрыми волосами, напялив чистую футболку и трусы (себе оставлю, бельишко и рядом с армейским ширпотребом не валялось!) на ходу вытирая голову, подхватил шмотки (собственно, ношеные трусы и оружие), и выскочил в коридор:
- Народ, прошу прощения, увлекся! Душ свободен, кто следующий?
Из кухни высунулась голова Марата, окинула меня глазами снизу доверху и скрылась обратно, зато послышался его бубнеж:
- Ну вот, а вы тут всякие ужасы рассказывали… Командир как командир, все в порядке… И вообще нефиг херней страдать, Акула, иди мойся давай…
В коридорчик вышел старательно-невозмутимый Акула и показательно-равнодушно прошествовал мимо меня. Такое впечатление, что волосы у него на макушке как-то излишне топорщились, хотя… показалось, наверное. А-а-а, пофиг, ужин и спать…
40-е число 6-го месяца, санчасть ЦУП-а, день.
Ску-у-у-учно-о-о-оооо!!! Блин, прибил бы этого дебила криворукого! И плевать, что «свой», плевать, что «не хотел», плевать, что «оно само насралось»… Ко-о-озззлина-а-ааа!
Да и я тоже – везунчик! Вот как так надо ухитриться – пробежать хренову уйму километров по дикой саванне пешедралом, проскочить незамеченными под носом смаглов (ага, контрабасы это были, оказалось – из этих, «гнилых»), потом уцелеть в перестрелке с одним из (ладно-ладно, раз все окружающие уверены, что тремя – то пусть будет с тремя) живодеров, спасающих свои шкуры от казни (полкан наш, Ларев, вроде как взялся решить этот момент – смаглы в число военнопленных не входят, к тому же убийство военнослужащего на действительном контракте… здесь за такое как минимум вешают), короче, пройти крым и рым – и получить пулю от своего же сослуживца. Сдуру, поскольку этот даун трофейную винтовку разрядить забыл, и при погрузке «в кучу» оно выстрелило! А само ранение – в… ногу! Я сказал – в но-огу-у!!! Ну, верхнюю часть ноги! Сзади, ага…
Если без шуток – то даже не знаю, радоваться или огорчаться. Один из ефрейторов трое суток назад – из наших, которые брали базу смаглов – профилонил полученное задание, и только поотсоединял магазы от почти четырех десятков трофейных стволов. Нет, самих смаглов было всего около трех десятков, практически столько же, сколько и наших, плюс эффект неожиданности… Впрочем, это меня в сторону понесло. Короче, утром 37-го мы, всем собранным (крайне поспешно!) отрядом, принялись за сортировку и погрузку трофеев в трофейный же транспорт. Я со своими «махновцами» был припахан к загрузке грузовичков-пикапов именно тем, ради чего они сюда и прикатили – наркотой, плотно упакованными пакетами с гашишем и опиумом! Не я содержимое определил, мне рассказали, я сам опий от плавленого сахара не отличу, то есть, раньше не отличил бы… показали пару вскрытых пакетов. Самих брикетов этой дряни оказалось не так уж много, один двухосный пикап с двойной кабиной как раз под завязку опием и затарили, кузов и задние сиденья забили, в смысле... А когда мы с Маратом занимались шнуровкой кузова, от рядом стоящего грузовичка, с обычной кабиной на два рыла, зато трёхосного, вдруг раздался выстрел! Я сначала даже не почувствовал ничего, только через секунду или даже две-три дошло… больно! Нога почти сразу онемела, а вот в поясницу как шило вогнали! Пощупал рукой – точно, кровь, и хорошо так капает… Пока народ оглядывался, а я ощупывался (уже лежа), ефрейтор-сосед подбежал к нам и давай извиняться! Ну, сказано же – криворукий у…бан! Дал ему в ухо, но толку-то…
В общем, больше погрузкой я не занимался. Фельдшер кое-как перебинтовал мне ногу (честно – ногу, примерно то место, где плавки-боксеры заканчиваются!), меня сунули в тот самый забавный недомикроавтобус, или как там его… Сержант Новик, примчавший на звук пальбы и крики одним из первых, и первым же добавивший своему (ага, «страшный собак» оказался из складских «крысюков») по второй стороне, причем как бы не сильнее меня, в пару минут разобрался в ситуации, проверил остальные стволы – еще в пяти, в патронниках, оказались боеприпасы. Два ствола вообще были взведены! Любой случайный штырь, зацепивший крючок, или просто изношенность механизма…
Короче, ефрейтору… бывшему уже ефрейтору, добавили дружеских люлей еще и товарищи, с ребрами чуть даже перестарались, в подсчетах их количества... Собственно, он лежит в соседней палате, уже рядовой и вряд ли когда станет опять ефрейтором. Хоть и жаль придурка, но, думаю, оно и правильно – задача была поставлена, задача элементарная до слёз, а если лень помешала её выполнить, так кто ж ему доктор?! Новик лично извинялся за подчиненного, обещал, что в дальнейшей службе идиота примет живейшее участие! Золин разговаривал матом, а Хорь с людоедской улыбочкой лично же с козлины лычки ободрал, да и наобещал тоже много… всякого. Следующие часа четыре во время погрузки машин я просто валялся в кузове-кунге, хотя и ни разу не «нулевого габарита», на пузе, и любовался тем, чем можно любоваться бесконечно. А именно – как работают другие люди, в поте лиц своих! Даже у Акулы, при виде моей довольной рожи, на его собственной читалось желание слегка того… лимончиком меня сбрызнуть!
Ранение-то оказалось, в принципе, пустяковым – шкуру разорвало касательной и обожгло/вывернуло в стороны, штаны, конечно, попортило… Фельдшер, старшина Рудько, обколов вокруг новокаином, почистил и зашил, удивляясь в процессе трудов праведных прихотливости ранения. А рана, действительно – для любителя честно посачковать просто подарок! Серьезно не задето ничего вообще! Разодрана кожа, крови натекло прилично, для царапины прилично, так-то грамм двести, триста от силы… И все! То есть, в принципе, можно забинтовать и, время от времени меняя повязку, продолжать тяжко трудиться на благо общества. Но – фигушки! Место такое, что ни двигаться нормально нельзя, ни даже сидеть за столом не получится. А, следовательно, в караул меня не поставить, к поискам и сбору ништяков не припахать, да и за рулем мне делать нечего… лафа! Даже пожрать бойцы в будку притаскивали, когда обед организовали… Пока длилась суета – а с базы смаглов мы выехали уже ближе к вечеру, часов в шесть, вычистив её перед этим до голых стен – я даже покемарить успел неплохо, пока новокаин еще действовал. В туалет первый раз вообще сам похромал, а вот ближе к отъезду, когда проснулся от дергающей боли… в качестве подпорки пришлось Рыжего, который ближе прочих оказался, использовать!
