– Нам нужно поговорить, мальчик, – мягким голосом обратилась к пленнику гостья, и тон ее голоса звучал по-настоящему непререкаемо, не подразумевая у собеседника наличия каких-либо возражений.
– Госпожа, пожалуйста, я ничего не знаю! – Малец привычно захныкал, пытаясь вызвать к себе сострадание. Все-таки, женские сердца всегда более мягкие, и до них гораздо проще достучаться. – Я уже обо всем рассказал…
– И больше ты совсем ничего не знаешь? – Сочувственно спросила она, склоняясь над Шишем.
– Ничего, госпожа! – Для убедительности пленник шмыгнул носом и сделал вид что стирает с глаз слезы, хотя это движение было из того набора маленьких хитростей, что наоборот помогали их вызывать.
– Очень жаль… очень жаль, – пробормотала девица, и мальчишка собирался уже поинтересоваться, что она имеет в виду, но тут произошло то, чего юный карманник никак не ожидал.
Острый нос женской туфельки с хрустом впился уличному пройдохе куда-то в область подмышки, и от прострелившей все тело боли у того попросту перехватило дыхание.
– Ах-х-х-а-а-а… – это все, что сумел простонать пленник, потому что жуткий спазм пополам с невероятным изумлением, казалось, напрочь лишил его способности говорить.
Визитерша, тем временем, не выказывая какой-либо брезгливости или тем паче постыдной жалости, добавила еще несколько весьма чувствительных ударов ногами, не заботясь о том, куда они попадут. По лицу – так по лицу. В живот – ну и пусть. А затем она и вовсе наступила острым каблуком на промежность Шиша и надавила с такой силой, что в глазах несчастного засверкали яркие звезды.
Пойманному бедолаге даже на мгновение показалось, будто в подвале зажглось полуденное солнце, настолько ослепляющим был этот приступ боли. Он попытался оттолкнуть от себя чужую ступню, но сделал этим только хуже. Чокнутая девка встала на него вообще всем своим весом, губя на корню любые попытки защититься.
– Ты мне все расскажешь, мелкий гаденыш, – ровным голосом произнесла она, будто занималась подобным непотребством каждый божий день. – Я просто не позволю тебе лгать. Ты понял меня?
Узник попытался дать утвердительный ответ, но из его горла вырвался лишь тихий полухрип, который эту сумасшедшую явно не устроил.
– Ты. Меня. Понял?! – Переспросила она с нажимом в голосе… и не только в голосе…
Бедный Шиш отчаянно закивал, лишь бы только эта дура убрала свою ногу с его естества, но та не особо-то и спешила облегчить участь несчастного пленника. Похоже, в этот раз малец попал в крепкий переплет, и просто так из него выбраться не удастся…
Глава 23
– Ты хотел меня видеть, отец? – Таасим Атерна вошел в кабинет, перебарывая небольшое внутреннее волнение. – Слуга сказал, что ты меня ищешь.
– Да, присаживайся. – Аристократ указал на расположенное напротив его стола кресло и у юноши не было никакого иного выбора, кроме как подчиниться. – Я хотел поразмышлять вместе с тобой.
Ноир начал выкладывать на стол отрезы пергамента, бегло осматривая каждый взглядом, пока не нашел один искомый.
– Вот такое донесение мне принесли вчера ночью. Что ты об этом думаешь? – Мужчина протянул сыну аккуратный бумажный квадрат, который, судя по заломам, ранее был многократно сложен. Таасим молча принял его и углубился в чтение, и с каждой новой строчкой его брови взлетали все выше вверх.
– Кто тебе об этом сообщил, отец? – Спросил наконец изрядно удивленный юноша. – Этим сведениям можно доверять?
– Человеку, который мне их принес, нет резона обманывать.
– Но тогда ведь получается, что Данмар… кхм… никакой не аристократ?
– Очень похоже на то, – согласно кивнул Ноир, довольный тем, что его отпрыск пришел к тем же выводам, что и он сам. – По крайней мере, если поверить на слово работорговцам.
– А может ли статься так, – осторожно поинтересовался Таасим, боясь ляпнуть какую-нибудь глупость, – что в этом послании речь идет о другом человеке с таким же именем?
– Может, конечно! – Снова с каплей довольства в голосе подтвердил мужчина, словно бы поощряя сына за то, что не стал слепо верить в изложенную в послании информацию. – Только маловероятно. Сколько на всю империю найдется глупцов, которые назовут своего ребенка проклятым именем? А у скольких из них еще будет родитель кузнец?
Юный аристократ ничего не ответил, потому что побоялся подвергать сомнению размышления отца. И пусть мальчишка действительно везде представлялся сыном кузнеца, однако самому Таасиму этот аргумент главы казался весьма зыбким. В конце концов, настоящий Данмар мог быть давно мертв, а самый юный Аколит просто присвоил себе его имя, чтобы сохранить свое инкогнито.
– Я отправил несколько людей в пригород, – поделился Ноир, – и они собрали для меня еще немного информации. Судя по всему, история эта произошла больше года назад, когда работорговцы пытались прибрать одного осиротевшего мальчика. Его по странному совпадению звали точно так же, как и ублюдка, нанесшего нашей семье оскорбление. Однако отправленные по его душу ловцы бесследно исчезли. А под покровом ночи кто-то зашвырнул голову одного из охотников прямо на территорию логовища работорговцев, отчего те сразу же заподозрили вмешательство в их дела конкурирующей банды. Естественно, бандиты попытались спросить с них за исчезновение и убийство своих людей, но понимания не встретили. И с тех самых пор в пригороде медленно, но верно тлеет этот конфликт. Некто весьма настойчиво стравливал преступников между собой на протяжение целого года.
Ноир прервался, чтобы убедиться, что Таасим внимательно его
