Луч фонаря внезапно рванулся вверх, осветив обширное пространство.
– Здесь, похоже, подземный зал, – произнесла Лилит.
– Что за шутки? – удивилась настоятельница. – В наших помещениях нижних уровней таких залов нет.
– Значит, это не наше помещение, – логично предположила Лилит.
Поднявшись, четвёрка скитальцев некоторое время молча рассматривала открывшуюся картину. То, что помещение «не их», все поняли сразу. Не сговариваясь, воспитанница и Матвей включили свои фонари, а настоятельница фонарик, установленный на стволе автомата, реквизированного у запасливого привратника. Давно они не сталкивались с такой щедрой иллюминацией – им приходилось беречь батарейки.
Помещение можно было смело назвать подземным залом – размеры впечатляли. Чем-то похоже на миниатюрную станцию метрополитена – столь же вытянутое в длину. Высокий сводчатый потолок, двойной ряд колонн, тянущийся строго посередине, несколько ниш в стене, забранных железными решётками. Повсюду какие-то верстаки, лабиринты шкафов и тумб, штабели ящиков, цепи, свисающие сверху. Никаких украшений или излишеств – помесь чего-то, напоминающего лабораторию доктора Франкенштейна и простого склада.
– Лилит, я так понимаю, ты здесь не бывала, – предположила настоятельница.
– Да, – согласилась девушка. – И даже не предполагала существование этого места. Хотя... прежняя смотрительница рассказывала много всяких легенд про наши подземелья, там часто говорится о больших помещениях.
– Я тоже такие слышала, – подтвердила Нельма. – По одной, в годы последней смуты где-то у нас спрятали сотни телег серебра, стратегический запас Ордена. Но после боя за Монастырь те, кто занимался этим делом, погибли, потом некоторое время всем было не до этого, а когда спохватились, найти ничего не смогли.
– Враньё, – уверенно возразил Матвей. – Какой дурак стал бы столько серебра к нам тащить, когда полно нормальных складов? Попробуй столько побегать туда-сюда по этим лестницам, да ещё и с грузом на горбу.
– Можно посмотреть? – умоляюще протянула воспитанница, завороженная романтическими мыслями о спрятанных сокровищах.
– Вперёд, – усмехнулась настоятельница, – Только осторожнее, мало ли что.
Сама Нельма подошла к стене, где приметила светильник, внимательно его рассмотрела и усмехнулась:
– Не столь уж ветхая древность: лампа-то газовая! Уж никак не времена смуты.
– А я однажды внизу каску нашла, с отражателем и гнездом для свечки, – похвасталась Лилит.
– Каска медная? – уточнил Матвей.
– Да.
– Эка невидаль! Такими кепками у вертолётчиков полсклада завалено.
– Зачем они им? – удивилась смотрительница.
– Ясное дело, что незачем, но и выбрасывать жалко. Вертолётов ещё в проекте не было, когда они там уже лежали. Чего только не увидишь в нашем Монастыре.
Нельма, осмотревшись по сторонам, подумала, что если отсюда не найдётся другого выхода, то ничего страшного, по крайней мере, переночевать удастся нормально – в дренажных ходах это было попросту невозможно. Обернувшись на грохот упавшего ящика, она покачала головой:
– Старкова, я кому сказала вести себя осторожнее?
– Виновата!
– Ну что, нашла библиотеку Ивана Грозного?
– Нет, ящики пустые. Ой, тут какие-то бутылки стоят! Может, вода?
– Не трогай! – предостерегла Лилит. – Надо сперва рассмотреть.
– Это мы быстро, – оживился Матвей. – Ваши легенды ничего не говорят про утерянный винный погреб?
– Нет, – серьёзно ответила Лилит. – К тому же это явно не вино. По-моему, ртуть, слишком уж тяжёлые бутылки, я еле поднять могу.
– Смотрите, не разбейте, – предостерегла настоятельница и, рассмотрев верстак, обрадованно поинтересовалась: – Матвей, у тебя спички есть?
– Только зажигалка.
– Сойдёт, я тут коробку со свечами нашла.
– А они не испортились? – усомнился старик.
– Парафиновые, что с ними станется? Им что год, что тысяча, без разницы. Это, разумеется, не фонари, но всё же лучше, чем ничего. Эй, кладоискательница, ты там случайно ящик батареек не находила?
– Идите сюда, – странно напряжённым голосом произнесла девочка.
Старкова стояла возле решётки, перекрывающей большую нишу, и напряжённо рассматривала что-то, укрывающееся за ней. Подойдя поближе, настоятельница сперва инстинктивно схватилась за автомат, но тут же расслабилась – у дальней стены, скрюченный в три погибели, сидел демон. Мёртвый.
Многоопытная Лилит, классифицировав его с первого взгляда, проинформировала спутников:
– Сильф.
– Высший?! – охнула воспитанница.
– Не так просто. Вообще-то высший, но из диких кланов.
– Они особняком стоят, – уточнил Матвей. – Я сам видел, как свита сильфа грызлась с мангусами.
– Вам повезло, что вы выжили, – с почтением произнесла Старкова.
– Да, – согласился старик. – Так, по мелочам отделался... кое-какие ненужности поотрывало.
– Он закован в цепи, – определила Лилит. – И странный какой-то, похоже, с него содрали кожу.
– У сильфов нет ороговевшего хитина, – уверенно заявила настоятельница. – Не завидую тому, кто сдирал с него кожу. Она волокнистая, по прочности превосходит кевлар в десятки раз.
– Бронежилет бы с неё отличный вышел, – мечтательно протянула воспитанница. – Это гораздо круче переработанного псевдохитина.
– Возможно, кто-то и сделал, – предположила Лилит. – Ему к тому же ещё и часть головы отрезали.
– Здесь ещё один, – заявил Матвей, рассмотрев содержимое соседней клетки. – Гончая фиболо, вернее то, что от неё осталось. Кто-то отрезал ей передние лапы и голову. Не завидую я этим столярам: работа нелёгкая, а если тварь была ещё жива, то при этом наверняка возражала... Да что это за место такое интересное? Чем здесь занимались? И кто?
– Первая лаборатория, наверное, – неуверенно ответила настоятельница. – Слышали о ней?
– Нет, – хором произнесли воспитанница и старик.
Но Лилит знала больше их.
– Да, я слышала, но немного. Но ведь она располагалась в здании, там, где сейчас вторая казарма для младших, а это далеко. В его подвале есть несколько замурованных ходов, но я так и не нашла проход в ту часть подземелья.
– А что за лаборатория? – полюбопытствовала девочка.
– Я сама мало знаю, – ответила Нельма. – Она не имела отношения к нам. В этой местности одновременно основали Монастырь и исследовательскую лабораторию. Первую Клетку содержали учёные, они же проводили опыты над тварями. Постепенно наш Монастырь разросся, стал полностью автономным, а соседство научных специалистов создавало трудности. Слишком много мужчин, а у нас одни женщины... В общем, в конце девятнадцатого века учёные убрались в близлежащий центр.
