Вошедший в кабинет командующий 1-й Бронетанковой встретил рукопожатие генерал-лейтенанта с уверенностью человека, знающего себе цену. На сегодняшний день эта дивизия все еще оставалась основной ударной силой сухопутных войск контингента ВС США в Европе. Девяносто девять с десятком знаков после запятой процентов людей, хотя бы краем уха слышавших заявления политиков, полагают, что дивизия уже начала разваливаться на части. Что она уже «потекла» в сторону Форта Блисс, штат Техас, и вот-вот ее заменит 1-я Кавалерийская, с таким шумом и помпой выводимая из Ирака. Да, внешне так оно и было: флаг 1-й Бронетанковой, например, даже официально был уже переправлен через океан. При этом почему при всей разрядке и разоружении в центральной Европе «просто» мощная дивизия меняется на «самую мощную», без оговорок сильнейшую дивизию во всей армии США, – об этом задумывается вовсе не каждый, а говорит вслух и того меньше людей. И уж совсем малое их число задумывается о том, почему вдруг фактическое утроение количества военных баз США в Европе сопровождается «состворением» (если можно употребить этот термин в данном контексте) сильнейших общевойсковых и бронетанковых соединений в мире. А вслух об этом не скажет никто из знающих, ни один человек – уж за это Хертлинг отвечал даже не просто головой, а двумя: своей и своего начальника контрразведки.
Утроение числа баз является, конечно, чисто количественным понятием: на самом деле один германский Висбаден либо Гейдельберг можно считать за полдюжины румынских, польских и словацких «баз». В действительности же те пока представляли собой почти не оборудованные «полевые лагеря». Но давайте посчитаем месяцы. 1-я Кавалерийская уходит из Ирака со всеми своими смешанными чувствами в отношении достигнутых результатов, но выводится в тихую и мирную (после умиротворения Милошевича) Европу. А 1-я Бронетанковая, три с лишним десятка лет честно и просто выполнявшая свой долг по охране границ сначала Западной, а затем Объединенной Германии от вторжения советских/российских вооруженных орд, возвращается домой – к почету и расслабленному комфорту родной страны. Но возвращается не сейчас, а чуть позже: вроде бы сначала говорили о 2011 г., потом о 2012-м и 2013-м, но на самом деле все свершится уже в самом его конце, практически вплотную к началу следующего, уже 2014 года. Бюрократия, неповоротливость, – что поделаешь! Именно это и объясняет то, что даже из состава 1-й бригады дивизии в Техас формально не был возвращен ни один человек (если не считать рутинных перемещений). Аналогично из-за вызванных неповоротливостью логистики «как она есть» причин оставались на месте подразделения, непосредственно подчиненные V Корпусу или командованию ВС США в Европе, условно объединяемые понятием «7-я армия». 6-й батальон 52-го полка зенитной артиллерии корпуса, 130-я саперная бригада, также не входящая в состав дивизии, но придаваемая ей на каждых крупных учениях, – в общем, всякая мелочь… Мелочь на фоне основной ударной силы 1-й Бронетанковой, трех ее бригад: 4-я бригада была авиационной, а 5-я находилась дома, выполняя функции, значительная часть которых вовсе не была непосредственно связана с подготовкой пополнения, снабжением и «обороной форта». При этом та самая «мелочь» состояла из многих десятков единиц боевой техники, сотен грузовиков и тысяч военнослужащих, которых надо было где-то размещать. Но в Европу из Ирака плыла 1-я Кавалерийская со всеми своими пятью бригадами (4-я бригада дивизии также находилась дома, в том же Форте Блисс, штат Техас) и артиллерией. И с ней еще 4-я бригада обеспечения, бывшая 4-я Пехотная дивизия. Менее известная и с меньшей ударной мощью, 1-я Кавалерийская все равно представляла собой заметную силу. Заметную… Ее хватило бы, чтобы оккупировать и удерживать территорию площадью с Луизиану в любом государстве Европы на выбор… А к 1-й Кавалерийской – разнообразные части усиления, без которых дивизии на современном поле боя не смогут реализовать весь свой потенциал. Вспомогательные части, – то есть еще тысячи человек, тысячи грузовиков и автоцистерн. Говоря простыми словами – кошмар любого штабиста. И именно появление в Восточной Европе новых военных баз оказывалось в такой ситуации как нельзя более кстати. Фактически оно спасало ситуацию, позволяя штабам некоторое время поддерживать какое-то подобие порядка в перенапряженных логистических цепочках.
В результате образовывалась некая «дельта», – это математическое понятие было вполне применимо и в отношении времени. На несколько месяцев силы НАТО в Европе достигали невиданной с середины 40-х годов ХХ века концентрации. В Афганистане, кстати говоря, сейчас происходило что-то очень на это похожее: прибывающие на смену 82-й и 101-й воздушно-десантным дивизиям новые части медленно и тщательно «перенимали опыт» и «осваивали территорию», – под чутким руководством ветеранов. Не требовалось интеллекта Килби, Смута или нобелевского «американского трио» 2004 года, чтобы хотя бы просто начать задумываться, а что же это такое происходит в мире. Да и вообще особого ума для этого не требовалось, – не то что ума великих физиков с 18-каратной золотой блямбой Нобелевского комитета в шкафу. Всего лишь чуточку ассоциативного мышления! Но вот как раз его человечеству в целом в наши дни не хватало. Впрочем, именно за этот странный (при объективном взгляде со стороны) «провал» в понимании обывателем «текущей мировой политики» вполне нашлось бы кого поблагодарить, – если бы знать их имена. И если бы они могли поместиться целиком в памяти одного человека – даже такого, как генерал-лейтенант Хертлинг или генерал-майор Питтард. Всеобщая уверенность в полноте покрытия международных новостей эфиром Си-эн-эн – это здорово. Чего это стоит заинтересованным сторонам – это не так уж важно, если результат налицо. А что, кто-то думал иначе? Если да, то это тоже пример отсутствия у населения в наши дни склонности делать выводы даже из никем не скрываемой информации. В конце концов, вовсе не просто так значительная часть обладающей телевизионным вещанием доли населения планеты четко и безошибочно определяет разницу в рядовых в общем-то ситуациях. Так, если в компьютере у лопоухого иностранца-ученого в шведской Уппсале вдруг обнаруживается файл с записями о том, кто из его соседей по лаборатории носит бороду, а кто любит тяжелый рок, – он, вне всяких сомнений, русский шпион. И то, что он якобы изучает болезни картофеля, разумеется, является ничем иным, как маскировкой. Аналогично – если уже бывший русский шпион вдруг начинает терять вес и мочиться кровью посреди Лондона – тут уж совсем все понятно. Так понятно, что и доказательства-то только затрудняют это ясное дело… И наоборот, если в центре Москвы британский дипломат арестовывается с руками поверх замаскированного под уличную дрянь контейнера, весь мир понимает только одно – все это есть наглая и бесцеремонная провокация русских спецслужб.
