Сергей вздохнул. Не нравилась ему излишняя автономность товарища и слишком тесные контакты со своими друзьями. Разумеется, с тем, что без их помощи с мятежом справиться вряд ли бы удалось так быстро, не поспоришь. Более того, могли бы и вообще не справиться, поскольку без поддержки Берестина с его столетними корниловцами-ветеранами шансов у князя удержать Берендеевку не было — проверено.
Так ведь и сам Тарханов предпочитал держаться от дел Вадима подальше. Несмотря на прямое предложение лично познакомиться с «братьями» ответил уклончиво. Не сейчас, мол. Ляхов, по совету Шульгина, не настаивал. Бывает «пищевой консерватизм», когда никакими силами не уговорить человека попробовать тушёную собачатину или личинки древесных жуков под белым соусом, а бывает и психологический.
— Видишь, нашему юному другу будущие подчинённые понравились. А тебе? — Вадим вроде бы продолжал валять дурака, но Тарханов понимал, что он абсолютно серьёзен. Уж настолько он в манерах друга разбирался.
— Я ведь сказал — выше всяческих похвал. — Тарханов снова вздохнул, теперь с лёгкой усмешкой, адресованной Уварову.
— И что же ты, брат, с такой девушкой делать будешь?
Он тоже в момент просёк реакцию Валерия на Анастасию.
Подполковник опустил глаза к тарелке и не нашёлся, что ответить.
— Да ладно, Сергей, будет тебе, — сказал Ляхов. — Вне поля боя любая из них — милейшее и деликатнейшее существо. Чтобы там руку ухажёру сломать, подзатыльников надавать — не может быть и речи. Я же сказал — учились по программе института благородных девиц.
— Поверим, посмотрим, — с неопределённой интонацией ответил Тарханов. — Давай, зови сюда твоего Валентина. Он сейчас в каком качестве выступает?
— В каком качестве? — ответил вопросом на вопрос Ляхов, что весьма полезно для выигрыша времени. — Да, пожалуй, просто обеспечивающего… Он фактически, может считаться их старшим товарищем, если не братом. Окончил то же учебное заведение, правда, лет на семьдесят раньше, сколько-то времени работал на Земле, не этой, а параллельной, потом решил отойти от дел. Приехал к нам и ведёт в том же Кисловодске исключительно частную жизнь…
— Что это на КМВ все сюжетные линии сходятся? — удивился Тарханов. Лично для него там тоже всё началось ещё в юнкерские годы, и всё продолжается, продолжается…
— Воля случая. Если бы в Пятигорске когда-то не обосновался Маштаков, ничего последующего просто не было. Ни твоей встречи с Татьяной, ни набега террористов. Лариса не поселилась бы, наши с тобой бабы туда не поехали. Лихарев себе вполне мог иное пристанище найти. Естественно, и с девушками то же самое… Весь сюжет развернулся бы в каком-то другом месте, скорее всего — и по другому сценарию. Не мне ты, в конце концов, вопросы бы задавал, а кому-то другому. И наш друг Валерий служил сейчас там, где служил, или лежал в сырой земле под скромным офицерским надгробием…
— Скорее уж — в сухой, — вставил Уваров.
— Слишком много «бы», — сказал Тарханов.
— Именно. Потому и не стоит заморачиваться на подобных темах.
Он сделал рукой приглашающий жест Лихареву, и тот немедленно подошёл, сел за стол так, чтобы видеть свою девичью команду.
— Что ж, Валентин Валентинович, давай знакомиться по-настоящему, — предложил Тарханов. Официант немедленно подлетел, поставил Лихареву чистый прибор. Второй сноровисто наполнил гостям рюмки и бокалы.
Ляхов, после того как выпили, опять подмигнул Уварову.
— Ты пойди, барышень поразвлекай. Как вы, графья, умеете. Титула и прочих заслуг не скрывай — дело молодое. А мы тут как-нибудь, по-стариковски…
Подполковник иронически хмыкнул, но предложение принял с удовольствием. Занял освободившееся место Валентина, рядом с Анастасией и лицом ко всем остальным девушкам. Первым делом представился, спросил и с одного раза запомнил, как зовут каждую. О том, что в скором времени станет их прямым и непосредственным начальником, говорить не стал: факт, не способствующий лёгкости едва намечающихся отношений. Начал с обычных в офицерских собраниях баек, в меру забавных, иронично остроумных, наполовину вымышленных, но обязательно базирующихся на подлинных событиях. Иначе рассказчик немедленно был бы дезавуирован бывалыми слушателями. Хорошую выдумку знающие люди примут и оценят, пустой же болтовни не простят.
Валерий сразу заявил, что видит в окружающих его милых мадемуазелях будущих коллег и товарищей по оружию, почему и считает своим долгом просветить в кое-каких скрытых от непосвящённых тонкостях военной жизни.
— На том и стоит служба, что базируется не токмо на уставах, но и на случаях и примерах…
Девушки были уже не те, что в день своего появления на вилле Ларисы. Знали и понимали о здешней жизни более чем достаточно. Благодаря соответствующим урокам и семинарам, сотням просмотренных фильмов, снятых на этой и на параллельной Земле, регулярным выходам в свет, всей группой и поодиночке, в сопровождении опытных наставниц и в свободном полёте.
Единственное, в чём они по-прежнему испытывали дефицит, так это в равноправном общении с лицами противоположного пола и подходящего возраста. Майя с Татьяной тут были единодушны. Как строгие старшие сёстры, они считали, что девочкам ещё рано. Обживутся, освоятся, повзрослеют, тогда и смогут найти своих единственных. Не в дом же свиданий их вести.
Это в старое время мамаши подбирали своим недорослям горничных, чтобы, не выходя из дома, обучили, чему следует. Но для дочек и они подобных мастер-классов не устраивали. Разве на словах излагали нужные, по их мнению, по возрасту сведения.
Оттого Уваров со своей гвардейской внешностью, погонами, орденскими планками, а главное — манерой держаться и умением говорить интересно и увлекательно на любые темы сразу произвёл глубокое впечатление и вызвал искреннюю симпатию у всех без исключения. Почти то же самое случилось в Форте, офицеры с «Изумруда» проявили к гостьям нешуточный интерес в первый вечер знакомства. Хорошо, наутро Воронцов вывел «Валгаллу» в океан, где тяжелейшие физические нагрузки и яркие впечатления похода сбили наметившийся эмоционально-гормональный всплеск.
Валерий с трудом сдерживался, чтобы не скашивать глаза поминутно на свою соседку. Это ведь надо, удивлялся он сам себе, как это вдруг мгновенно, впервые в жизни он так запал на ничем почти не отличающуюся от своих подруг девчонку. Одну из семи.
Может быть, если бы она не стояла правофланговой и не выделилась сольной стрельбой из винтовки, так и не обратил бы он на неё внимания? И скользил сейчас почти безразличным взглядом, как по любой другой из остальных шести? А ведь каждая из них совершенно ничем не хуже.
