Этот вопрос несколько обескуражил Книжника. С настоящим оружием он имел дело каких-то несколько дней, а признаться бойкой амазонке, что лучше всего владеет метанием письменных принадлежностей, было как-то неловко.
— Автоматы люблю, — застенчиво сказал он. — «Калашниковы». Когда патроны имеются, конечно.
— Я так и подумала, что ты — стрелок, — со знанием дела кивнула Хельга. — Умные — они всегда стрелки.
Книжник так и не понял, что это было — нечто пренебрежительное или все же комплимент. Он все еще не разобрался в местном менталитете. Правда, уже начал подозревать, что эта юная особа несколько выбивается из местного стандарта женского поведения. Но уже с удивлением отметил про себя: она начинала ему нравиться.
— А хочешь, я покажу тебе Старое Кладбище? — оживилась вдруг Хельга. — Оно здесь, под землей! Туда сваливали трупы во время эпидемии железной чумы, сто лет назад, а потом кирпичами заложили. А мы в детстве нашли дыру в стене и туда лазили. А знаешь, что такое железная чума? Это когда люди от био заражались — на них ржавчина перекидывалась, и люди сами становились как ржавые! Сам увидишь — мертвецы там стоят, сидят, лежат кучами — и все в ржавые мумии превратились! Страшно — жуть!
— Э-э, спасибо, давай как-нибудь в другой раз, — побледнев, сказал Книжник.
— Что же тебе тогда показать? — несколько разочарованно спросила девушка.
Книжник задумался, сказал:
— А вот есть у вас кабель, по которому в Бункер электричество подходит. Можешь показать, где он начало берет?
— А зачем тебе? — с любопытством спросила Хельга.
— Как тебе сказать… Я исследую все странное, что нахожу в городе. По крайней мере пытаюсь исследовать.
— Ну и зачем это нужно? — пожала плечами девушка.
— Как ты не понимаешь? — поморщился Книжник. — Людям, чтобы выжить в этом мире, нужно узнать про него как можно больше. Вот, например, откуда оно у вас берется, это электричество? Вы уйдете из Бункера — и кому оно тогда достанется?
— Мы вернемся! — неожиданно отрезала Хельга. Подумав, добавила, будто бы извиняясь за этот всплеск: — Ладно, пойдем, покажу тебе этот дурацкий кабель…
Подземелья Бункера оказались еще обширнее и запутаннее, чем мог себе представить Книжник. Он даже перестал полагаться на память и принялся зарисовывать маршрут прямо на ходу в своем берестяном блокноте. Он опасливо косился на Хельгу: не заподозрит ли она в нем вражеского лазутчика? Но та лишь хихикала и с интересом заглядывала ему через плечо, приятно щекоча шею непослушными прядями.
— Здорово рисуешь! — признала она, глядя на небрежный набросок подземной арки с пыльной лампой, забранной в железную решетку.
— Есть немного, — скромно ответил Книжник. — У нас в Семинарии одобряют умение чертить и рисовать: с фотографией туго, не хватает реактивов, а нарисовать что-то от руки всегда можно. Для строительства важно, да и для разведки…
Книжник запнулся, настороженно глядя на спутницу: не примет ли она в действительности за «кремлевского шпиона»? Но та лишь сново потянула его за руку, и они двинулись дальше. И вскоре оказались в тупике: сводчатый коридор упирался в глухую бетонную стену. Из этой-то стены, прямо из центра, и тянулся толстый, с руку толщиной, кабель в металлической оплетке. Выглядело это довольно странно и сразу наводило на мысли о том, что человеку и в голову не пришло бы вогнать кабель в стену на уровне пупка.
— Работа био, — словно прочитав его мысли, сказала Хельга. — Наверное, сервы кабель тянули.
— Понятно, — протянул Книжник, которому в действительности не было понятно ни черта. — Ну, раз такое дело, пошли обратно — стену-то мы не прошибем…
— Ага… — странным голосом сказала девушка.
Книжник посмотрел на нее и вдруг с дрожью в ногах понял: неспроста она тащилась за ним в эти темные бетонные дебри. Просто здесь был эдакий укромный уголок, милое местечко для общения представителей разных народов… и противоположного пола. Еще бросились в глаза ее затвердевшие соски под натянувшейся тканью.
«Вот, блин…» — парень нервно моргнул, чувствуя себя беспомощным идиотом, заставил себя оторвать взгляд от ее влажных губ и стремительно двинулся вдоль кабеля, бормоча:
— Тогда хотя бы посмотрим, куда он ведет…
— Ага, — послушно отозвалась девушка.
«Хорошо, хоть не издевается, — лихорадочно подумал семинарист. — Вот я осел! Такой шанс был…»
Чтобы отвлечься от фривольных мыслей, сосредоточился на кабеле. Метрах в пяти от бетонного среза он все же уходил в сторону и дальше тянулся, как и полагается кабелю, — будучи прикрепленным к стене. Они прошли еще метров тридцать, и Книжник остановился, глядя на пыльный металлический ящик, прилепившийся к стене.
— Ага, — сказал он. — Распределительная коробка! Эта ветка идет к ступенькам, наверх. А куда ведет вторая?
— К Старому Кладбищу, — не без удовольствия сообщила девушка.
— Что-о?! — Лицо парня вытянулось.
— Ага, — мстительно разглядывая Книжника, сказала Хельга. — Как раз возле него и осыпалась стенка, а дальше мы этот кабель с подружками расшатали и дыру расширили, чтобы пролезть можно было. Кабель проходит в дыру и уходит куда-то дальше. И сторожат его те самые мертвецы.
Голос у девушки стал зловещим. Такими голосами младшие семинаристы в своих кельях рассказывали друг другу страшные истории. Книжник судорожно сглотнул.
— Ну а раз ты боишься… — Девушка неопределенно махнула рукой.
— Я?! — воскликнул Книжник. Сжал кулаки, насупился, аж краска бросилась ему в лицо. — Где это Кладбище? Веди!
— Да? — с легкостью отозвалась девушка. Схватила его за руку и, как ни в чем не бывало, снова потащила за собой. Волосы ее развевались, косицы подпрыгивали в такт шагам, она оглядывалась, сияя счастливой белозубой улыбкой. — Так я и говорю — жуть! Тебе понравится!
…Стоя перед черным проломом в стене, Книжник думал о том, что у всех свои представления о приятном времяпрепровождении. Ему совсем не улыбалось лезть в эту дыру, из которой тянуло древним запахом тления, — даже несмотря на интерес к этому проклятому кабелю, уходившему в мертвую тьму. Но второй раз спасовать перед девушкой было бы хуже, чем опозориться в бою. И парень, кряхтя, подтянулся — и нырнул в пролом вслед за шустрой девчонкой.
Некоторое время глаза привыкали ко мраку, пока он с удивлением не понял, что здесь довольно светло. Достаточно для того, чтобы увидеть кошмарную композицию из застывших и высохших трупов.
— Спаси и сохрани, Господи… — пробормотал Книжник, тайком осеняя себя крестным знамением: кто его знает, как отнесется Хельга к его вере? Но было не до тонкостей обрядов — зрелище предстало действительно жуткое.
