— Чем закончилась атака? Потери большие?
— Больше, чем хотелось бы. Потребовалась вторая атака. От истребителей осталась половина, почти все поврежденные. Штурмовиков уцелело всего семь. Да и то сказать уцелело, механики говорили, что два все равно пойдут под списание. Десятка полтора живых пилотов подобрали спасатели, еще четверых нашли мертвыми, остальные пропали. Так что, Вы у меня не единственный пациент и Вам еще повезло.
— Мы все-таки победили, — слабо улыбнулся Вольдемар.
— Можно сказать и так. Последнюю базу ансарцев разнесли буквально на куски, самих их из системы вымели, планета теперь наша. А чему Вы радуетесь.
— Еще одна война закончилась.
— Да, Вы правы. Война действительно закончилась, но не для Вас. Вам еще предстоит повоевать за свое здоровье, а сейчас отдыхайте. Укольчик сделать?
— Спасибо, не надо.
— Отдыхайте.
— Ну, что же, господин Дескин, я могу посоветовать Вам, не торопиться с операцией. Уже неделю Вольдемар лежал в нейрохирургическом отделении частной клиники. Эту клинику ему порекомендовали как самую лучшую на планете Леда, специализирующуюся именно на проблемах позвоночника. Всю эту неделю его таскали по всевозможным обследованиям и томографиям, взяли кучу анализов, а заодно облегчили текущий счет страховой компании на весьма солидную сумму. Дескин уже заподозрил, что лечение придется потратить еще и собственные средства. Полугодовой контракт пилота истребителя был неплохо оплачен, так что должно хватить. И вот, наконец, обследование закончено, диагноз поставлен, осталось выслушать «приговор» лечащего врача.
— Ваше состояние лучше, чем мы предполагали, Ваш организм обладает очень мощной способностью к самозаживлению. Поэтому давайте попробуем использовать эту способность, и не будем травмировать его хирургическим вмешательством. Сделаем Вам вытяжение, пройдете курс мануальной и физеотерапии. А под нож лечь никогда не поздно.
Вольдемар дослушал врача до конца и задал наиболее занимавший вопрос.
— Скажите, доктор, когда я смогу встать на ноги?
— Месяца через два, в крайнем случае, через три. А до этого строжайший постельный режим и процедуры.
Такой срок вполне устраивал Вольдемара и он рискнул задать еще один вопрос.
— А я смогу летать?
Прежде чем ответить, врач задумался на несколько секунд.
— Это я смогу Вам сказать ближе к концу лечения, но, скорее всего, ответ будет положительным. Не сразу, конечно, и если будете соблюдать все мои предписания.
— Буду, доктор, обязательно буду, до последней запятой буду соблюдать — оживился Дескин, — Вы еще меня другим пациентам в пример ставить будете.
Врач слегка удивленно изучил лицо Вольдемара, пристально посмотрел в глаза.
— Ответьте мне на один вопрос, — доктор сделал паузу, тщательно подбирая слова для вопроса, — Вам непременно нужно вернуться за штурвал истребителя?
— Да, — подтвердил Вольдемар, — очень нужно.
— Зачем?
Вот тут Дескин серьезно задумался. А, в самом деле, зачем? Эта война уже, по сути, закончилась. Другой, вроде, не предвидится. Можно найти себе какой-нибудь локальный конфликт, но опять же, зачем? Стать наемником и убивать за деньги? Противно. Да и возраст уже близок к предельному для пилотов. Перебрав несколько вариантов, Вольдемар, наконец, выдал.
— У меня нет ответа на Ваш вопрос, доктор.
Шлеп, шлеп, стук, шлеп, шлеп, стук. Преодолевая слабость в мышцах ног, атрофировавшихся за время долгого пребывания на больничной койке, Вольдемар опираясь на палку, медленно брел на процедуры. Медленно, неуверенно, но сам, без посторонней помощи. Благо боли в позвоночнике уже не мучили, и нервная деятельность нижних конечностей восстановилась полностью, или почти полностью. И шрамы от мелких осколков внутренней обшивки кабины на правой ноге зажили и уже были почти не видны. А вот травма мягких тканей правой ноги, к удивлению врачей, поддавалась лечению с большим трудом.
Шлеп, шлеп, стук. Восемьдесят пять метров больничного коридора от палаты до процедурной. Хорошо, что нет никаких лестниц, только ровный и гладкий пол коридора. Шлеп, шлеп, стук. Очень хотелось остановиться и отдохнуть, но Вольдемар боялся, что после остановки не сможет двинуться дальше. Собрав всю волю в кулак, и сжав зубы, он продолжал движение к цели. Шлеп, шлеп, стук. Дверь в процедурную уже хорошо видна. Какая же длинная эта дистанция, целых восемьдесят пять метров. Раньше такое расстояние преодолевалось играючи, минута и готово, не торопясь и не напрягаясь. Теперь на эту дистанцию он проходил минут за десять-двенадцать с полным напряжением сил. Ерунда, в первый раз он ее вообще преодолеть не смог, а сейчас каких-то десять минут.
Шлеп, шлеп, стук. Дескин попытался отвлечься от процесса ходьбы, но мысли непроизвольно съехали ко вчерашнему разговору.
— Средства, переведенные Вами на лечение, подходят к концу, — сообщил врач нерадостную новость, — есть у Вас возможность оплатить дальнейшее лечение.
Страховка закончилась месяц назад, полугодовое жалованье пилота растаяло за месяц. Вольдемар задумался, где найти деньги на лечение. Можно обратиться в фонд Ветеранов и инвалидов флота. «Астгартус майнинг» по-прежнему переводит им два миллиона ежегодно, могут же они выделить двадцать тысяч на его лечение. Однако, просто так не дадут, ранение он получил на чужой войне, придется иди на прием к Фабину и просить. Неприятно, но другого выхода нет. Только до Фабина надо еще добраться, а для этого надо закончить лечение. Замкнутый круг получается.
— А если я не найду денег, то Вы выпишите меня не закончив лечение? — мрачно поинтересовался Вольдемар.
— Нет, конечно, с нашей стороны это было бы преступлением. Лечение будет продолжено в полном объеме. Если не сможете заплатить, оформите долговую расписку, вернете, когда сможете.
— А если не верну?
— Мы, конечно, частная клиника, а не благотворительная организация, но думаю, что потерю средств, затраченных на Ваше лечение, переживем. В конце концов, Вы были ранены, сражаясь за интересы нашей планеты. Так что не волнуйтесь, с руководством клиники я договорюсь.
Шлеп, шлеп, стук. Вольдемар сделал последнее усилие, ухватился левой рукой за косяк и толкнул дверь в процедурную. Сделал шаг вперед и едва не упал, массажист вовремя подхватил его.
— Осторожнее. Зачем же себя так мучить? Ходите медленнее или постепенно наращивайте дистанцию. Зачем же сразу рекорды бить?
— Ничего, доктор. Я справлюсь, обязательно справлюсь.
Обратный путь до палаты он опять преодолел без посторонней помощи.
