Неподалеку от подъезда еще дымил развороченный микроавтобус. Рядом с дверкой водителя валялся мужчина в камуфляже настолько окровавленный, что даже не имело смысла проверять, жив ли он?
Автоматчики на ходу пополнили боекомплект взятыми с трупов магазинами. Чужая кровь оставила бойцов равнодушными. Даже шага не замедляли, лишь нагибались, хватали рожки, если те были на виду, и продолжали настороженное движение. Полковник чуть задержался, взглянул на убитых, явно пытаясь определить, кто они такие. Об успехе сказать было трудно. Лицо Павла Геннадиевича оставалось бесстрастным, а выводы, если таковые имелись, полковник предпочитал держать при себе. Единственное — он тоже довооружился, взяв себе трофейный автомат. Мало ли?
Вышли со двора. Антон успел мельком подумать — уж не на автобусе ли им придется ехать? Картинка была бы! Но откуда-то на скорости вынырнул зеленый «уазик», резко затормозил, и сидевший за рулем водитель кивнул. Следом за ним появился раздолбанный микроавтобус, в котором сидело трое в накинутых прямо поверх штатских рубашек бронежилетах.
— Долго возитесь, — недовольно буркнул полковник. — Все осмотреть, попытаться установить принадлежность нападавших. Доложите мне лично. Я — в контору.
Он кивнул своим бойцам, и последние, вместе с Антоном, полезли в «УАЗ». Машина немедленно рванула прочь.
— Почему так долго?
— Никак нет. Сразу по получении сигнала… — начал оправдываться водитель. В отличие от прибывших в микроавтобусе, в камуфляже и даже кепи защитного цвета.
— Сразу! Нас бы всех положить могли! — Дальше последовало несколько весьма емких слов.
— Но кто же знал?.. — робко заявил водитель.
— Действительно. Днем прямо в городе… — саркастически хмыкнул полковник. — Работнички! Гнать таких в три шеи! Чтобы всем прочим неповадно было! Совсем распустились, мать вашу через коромысло!
А глаза оставались настороженными. Да и сидевшие по бокам от Антона бойцы молча всматривались каждый в свою сторону. Словно не по мирному городу ехали, а по вражеской территории, где за любым кустом и в любой подворотне могла скрываться засада и неведомый противник мог предугадать их маршрут.
Ужгород продолжал жить своей жизнью, и никому не было дела до происшедшей в одном из дворов стычки. Лишь раз навстречу торопливо пронеслись две милицейские машины с мигалками, а следом — одинокая «Скорая помощь». Но, может, прочие двигались по другому маршруту.
«Уазик» торопливо въехал во двор Управления, застыл.
— Пошли. — Полковник вылез первым, чуть не поволок за собой Антона.
Какие-то коридоры, переходы, лестница вниз…
— Посиди пока тут.
В комнате фактически ничего не было. Старый массивный сейф в углу, обшарпанный стол, три стула, окошко почти под потолком…
Антон устало уселся, лишь машинально отметив, что оба стража остались дежурить по ту сторону двери. Присутствие вооруженных людей успокаивало — впервые в жизни.
Только закончилось ли все на этом? Сомнительно. Неужели в словах полковника заключалась правда? Иначе чем объяснить внезапное нападение? Но как они нашли?…
Вопросы крутились в голове почти несвязными отрывками, всплывали, исчезали никуда, появлялись вновь…
И вдруг резко, заставляя едва не подпрыгнуть от неожиданности, грянул мобильник. Антон не сразу понял происхождение звука. Лишь спустя долгие секунды сообразил, извлек телефон, нажал, даже не разглядывая высветившийся номер.
— Да.
— Антон, привет! Ты где?
— Я? — переспросил археолог.
Говорить, не говорить? Есть вещи, которые однозначно не стоит доверять телефону. Да и поверят ли!
— Не я же! Мне сказали, будто ты уехал.
И лишь сейчас до заторможенного сознания Антона дошло, кому принадлежал знакомый голос. Звонил Валентин Лихутов, хакер, поборник идеи летающих тарелочек. Намедни убитый.
— Валька, ты? А мне сказали… — дальше говорить археолог не мог.
На том конце повисла пауза. И лишь затем послышалось:
— В общем, говоря по правде, где-то так оно и было. Хотя неважно. Мало ли чего бывает? — Валентин хохотнул, но сразу стал серьезным. — Слушай сюда. Если, конечно, не хочешь повторить мою судьбу.
Слушать толком вконец ошарашенный Антон не мог. Слишком многое навалилось за какой-либо час. Сил едва хватило, чтобы выдохнуть вконец неопределенное и глупое:
— Валька… Ты хоть откуда?
— Откуда? — переспросил друг и очень серьезно ответил. — Оттуда… С того света.
Ленинградская область, окрестности Санкт-Петербурга
13 июля, ближе к утру
Как им удалось вписаться в поворот, не сбрасывая скорости, знает лишь Господь Бог. «Опель» едва не вынесло за обочину, еще мгновение — и машина вылетела бы прямо в стену леса, услужливо росшего в опасной близости, но Ветров неведомым способом справился, вырулил. Может, не он, а неведомая Судьба, которая порою помогает то одному человеку, то другому.
— И какой же русский… — пробормотал Сохан, переведя дух.
— Стараемся оправдать цитату классика, — чуть улыбнулся в ответ Роман.
Он не отрывал взгляд от дороги, вернее, от той ее небольшой части, которую высвечивали фары.
— Как навернемся!..
Роман промолчал. Говорить было нечего. Да и зачем о плохом? Старший лейтенант чувствовал, как уходят драгоценные секунды, и выжимал из машины все возможное и невозможное.
И лишь Батурина оставалась совершенно безучастной. Сидела прямо, смотрела куда-то перед собой, но сознавала ли что-нибудь? Вряд ли. То ли программа не предусматривала инстинкта самосохранения, и это скорее всего, то ли вообще произошел сбой, и журналистка превратилась в бездушную куклу. Ни одного слова за довольно долгое время, ни одной попытки что-то сделать или не сделать.
Дорога оставалась пустынной. Лишь раз промелькнул еще один пост дорожной полиции. Кто-то в форме выставил было вошедшую в анекдоты полосатую палку, но «Опель» пронесся настолько быстро, что сделать что-либо еще полицейский не успел.
Сохан обернулся на всякий случай, не будет ли погони, да куда там! Разве догонишь? Шею свернешь без малейшей пользы для закона и собственного кошелька. Или — для неведомых хозяев, если тут практиковались те же методы расправы, что и на уничтоженном посту.
— Тебя бы с дружком моим познакомить. Тот тоже лихачом был, — вздохнул дед.
— С Юриком? — машинально переспросил Роман.
— Зачем же с Юриком? С Димкой. Вот где страха у человека перед скоростью не было! Одно слово: истребитель! И в войну его фрицы сбить не могли, шустрый был очень и потом столько на реактивных летал! А уж по земле гонял — лучше любого гонщика. Этого, как его? Ну, на Ш… Шишмахера, что ли?
