Ехали мы уже целиком по платформе. А слева от нас на рельсах стояла одна из ржавых вагонеток, которая к счастью была до половины наполнена песком. Никакой команды не потребовалось: все всё поняли одновременно и без слов.
За непродолжительным полётом последовало приземление в песок. Хотя, мягким и сыпучим он уже перестал быть давно, упасть в него лучше, чем на асфальт. К тому же стенки вагона могут послужить надёжной защитой. Ведь через считанные секунды пылающий как факел тепловоз таки достиг здания. Раздался оглушительный грохот столкновения, после чего посыпались груды кирпичей. Что-то взорвалось, разбросав во все стороны обломки камня и железа. Именно от них нас и спасло то, что мы находились в укрытии. По его железным стенкам глухо ударяли тяжёлые предметы.
Мы высунулись из своего укрытия только через минуту. Зрелище оказалось впечатляющим. Погрузочный пункт был разнесён буквально вдребезги. В стороне сиротливо валялся обломок конструкции небольшого подъёмного крана. От поезда тоже мало что осталось. Только груда железа, перемешанная с кирпичами, ещё недавно составлявшими здание. Пожар, возникший на тепловозе, теперь перекинулся и на руины. И, не смотря на дождь, всё это горело легко и весело. Жаль, что времени полюбоваться этим не хватало. Выброс приближался.
Выбравшись из вагона, мы оббежали горящие руины. Нужно срочно искать ближайшее укрытие. В центре Зоны волна от выброса наверняка имеет максимальную силу. Значит и укрытие должно быть максимально защищённым. Как, например здания реакторов. В них то с большой долей вероятности и прячутся все, кто в опасный момент находится на территории станции. Получается, что и Барсук, которого мы ищем, будет там. Что ж, попав в здание реактора, убьём одним выстрелом двух зайцев.
Между нами и нашей целью пролегал тот самый охраняемый пустырь, который мы едва смогли преодолеть ночью. Сможем ли сейчас? Впрочем, других вариантов не было. Пришлось выбежать на открытое пространство.
Сперва всё шло хорошо. Часовые давно убрались с вышек, патрули также не повстречались. Мы благополучно пересекли пустырь и практически миновали предположительные казармы рабочих. Но тут раздались щелчки выстрелов, и землю перед нами взрыли несколько пуль. Мы резко бросились в сторону, чтобы укрыться за пригорком. Прозвучало ещё несколько выстрелов, но все они также были неточными. Стреляют откуда-то издалека. Артур приподнял голову.
— Они далеко, возле Саркофага, — сообщил он.
— Неужели они прямо в нём и прячутся от выброса? — удивился Олег, — разве выброс именно там и не зарождается?
— Выходит, что нет.
Невидимый центр, вокруг которого раскручивались тучи, действительно находился немного в стороне, точнее, немного позади нас. Как это я сразу не заметила?
— Не подпускайте их ко входу, — хриплым голосом прокричал Капитан. Его фигура тут же скрылась среди бетонных плит. Наёмники стали медленно приближаться к нам.
— Сдавайтесь, вы окружены! — крикнул один из них.
— Врёшь, собака, — процедил Артур.
— Ничего, подкрепление к ним скоро прибудет, — заметила я, — нужно отступать, чтобы не попасть в кольцо.
— Куда отступать? Нужно прорываться к реакторам, — нервно тараторил Олег, пытаясь выстрелами сдержать наступление врагов.
Со стороны разгромленного пункта уже бежали несколько человек. Сейчас они зажмут нас в угол. Я с десяток раз выстрелила в их сторону, чтобы хоть немного приостановить.
Резко вспыхнуло, громыхнуло, задрожала земля. В глазах покраснело и раздвоилось. Наступление на нас прекратилось: враги бросились к лазейке в Саркофаг, ища там убежище. Те, что шли со стороны пункта, побросали оружие и устремились за первыми, став отличными мишенями. Вот только нам самим было не до стрельбы. Небо ярко осветилось, тучи стали кружить с возростающей скоростью, постепенно сжимаясь в сплошную багровую массу. А вот и выброс.
— За мной! — крикнул Артур.
Мы вскочили на ноги и как можно быстрее побежали к зданию второго реактора. Земля хоть и мелко, но уже непрерывно дрожала, зрение упорно не хотело восстанавливаться, бежать было невероятно тяжело. Но инстинкт самосохранения упорно толкал вперёд, к спасению. И, не смотря ни на что, мы продолжали движение. Если остановимся, то погибнем. Дождь прекратился. Ведь окружающий мир уже начинал постепенно погружаться во мрак — последняя стадия перед выбросом. Он произойдёт через считанные секунды.
На бешеной скорости мы влетели в здание второго реактора. Но это ещё не означало, что мы в безопасности. Не разбирая дороги, мы бежали через случайные двери и помещения. Неважно где, неважно куда — лишь бы внутрь, вглубь спасительного здания. Туда, где нас защитят толстые бетонные стены.
От сильного толчка я повалилась на пол. В ушах словно завыла сирена, в глазах резко потемнело. Мои друзья упали тут же, рядом со мной. Теперь мы бессильны что-либо предпринять для своего спасения. Остаётся только надеяться, что мы достаточно углубились в лабиринт помещений. С такими мыслями я буквально отключилась.
* * *
— Что с ней?
— Вроде дышит.
— Потерпи немного, Алёна.
Я приоткрыла глаза. Тяжело было что-то разглядеть в темноте помещения без ночного видения, которое куда-то подевалось. К тому же всё вокруг заволакивала красноватая пелена. Чёрт, она же только у меня перед глазами. Голова буквально раскалывалась, в ушах звенело. С большим трудом я разглядела два силуэта, которые склонились надо мной.
Резкая боль в левом предплечье. Я попыталась перевернуться на бок, но меня с силой прижали к земле.
— Подержи ещё немного, я сейчас введу обезболивающее.
«Артур? Олег? Это вы?» — хотела спросить я. Но вместо этого лишь тихо застонала. Сознание то возвращалось ко мне, то вновь куда-то пропадало.
Иголку из предплечья вытащили. Приподняли голову и что-то под неё подложили. Кажется, упакованный спальник. Я ощутила приятный холодок в области затылка. Ко лбу и к вискам приложили небольшие камешки. Шероховатости не ощущалось, они были словно тщательно отшлифованными. Такие можно найти на морском дне. Их годами обтачивает вода, сглаживая острые края и шероховатости. Каждый час, каждую минуту. И ещё камушки были очень холодными. Неужели «звенья»?
— Порядок, скоро оклемается, — звон в ушах поутих, и я узнала голос Олега.
— Ничего, мы подождём. Ты, главное, держись
Через несколько минут окончательно вернулось зрение. Исчезла боль в голове. Я попыталась приподняться, но ничего не вышло. Конечности совершенно меня не слушались.
— Лежи тихо, это действие анестетика, — успокоил меня Артур.
