Покинув башню разведки, Моандор и Вокиал шли по мосту, над которым то и дело мелькали белесые тени летающих исполинов.
Вокиал терялся в догадках. И как же он хочет решить спор, если очевидно, что теперь голосование не пройдет успешно?
Моандор надеялся, что его компаньон и другие не струсят. Очень важно, чтобы Сандро сразу не полез в схватку. Не поставит вопрос ребром — проиграет. Наверняка. «Он раскис и едва ли поднимет на меня руку прямо там. Тогда сегодня мы снимем с него Цепь и Полиарх». — Моандор прикрыл глаза, честолюбивые мечты на миг овладели им. В дальнейшем проблема Сандро будет окончательно решена.
Погруженный в столь приятные мысли, глава нойонской разведки вошел в широкий тоннель, находившийся справа от него. Их пути с Вокиалом разошлись. Купол был построен так, что находящиеся в центре Зал Совета и Военный Зал имели входы по числу истинных. Когда кто-то из них погибал, зал перестраивали, а проходы замуровывали.
Моандор шел по своему личному коридору. Факелов вечного пламени на стенах становилось все меньше, а броня защитных полей все нарастала. Вскоре факелы совсем кончились, и стены сверкали лишь темно-багровыми переливами древних рун. У самых последних дверей Моандор остановился, произнес вслух фразу на редком диалекте, смысл которой никому, кроме него, не был ясен. Даже другие истинные и служба безопасности Видомины не распознали бы смысл. И главное, у них не было на это времени. Руны на стенах изменили свой цвет, в них выделилась фраза, сложенная из голубых огней. Померцав лишь мгновение, она яркой вспышкой сорвалась с места и понеслась назад, в глубь коридора. Моандор качнул головой, будто кого-то благодарил, и приказал дверям открываться. Стальной шестиугольник раздвинулся без единого звука. За ним царил полный мрак. Моандор цокнул сухим языком и вошел в зал.
Внутри было прохладно и очень темно. Лишь дуновение ветра подсказало, что дверь за спиной закрылась. Он сделал тридцать больших шагов и оказался на положенном месте. Сверхчувствительная кожа, напряженные до предела чувства не подводили нойона. Еще несколько дуновений, и тихие шаги, затем на какое-то время все стихло.
Моандор знал, что высота этого зала — полсотни ярдов, и именно оттуда, из-под купола, в стену ударил узкий красный луч. В месте его касания высветился яркий символ «N». Затем лучик погас, а символ пришел в движение. Он побежал по стене прямо за спину Моандора, и затем, все убыстряясь, описал по часовой стрелке полный круг. Прошло еще мгновение, и его след полыхнул сплошным кольцом багрового пламени. Оно затрепетало и огненными каплями устремилось вниз, к центру громадного зала. В его отблесках стали видны четырнадцать темных фигур. Они замерли на небольших платформах, выступавших над монолитом пола не более чем на два-три дюйма. Небольшая задержка, и багровый круг продолжил стремительно сжиматься, в конце концов сойдясь в одной точке шириной не более полуярда. Огонь на мгновение потемнел и, казалось, скоро совсем угаснет. Но спустя несколько секунд свечение набрало новую силу, залив центр зала багрово-матовым светом.
Четырнадцать существ в темных хламидах, прочных и мягких доспехах… Четырнадцать бессмертных стояли в этом широком кругу. В центре в небольшом углублении находился прозрачный кристалл. Внутри камня горел мистический огонь, озарявший весь зал мягким светом. Сверху ударил мощный поток воздуха. Взметнулись плащи и черные шлейфы за спиной у нойонов. Только один из них был светлым — плащ Моандора. Если бы не браслеты на руках у всех присутствующих, то в зале витала бы такая мощь, что способна перемещать горы.
Один из выступов, на котором стоял высокий нойон, пополз вверх. Он держал в руках длинный черный посох с символом «N», окруженным венком, на наконечнике. Платформа поднялась от пола почти на десять дюймов. Нойон скинул с головы капюшон. Глаза главы Совета были полны красного огня. На груди светилась золотистая цепь, на ней висел багрово-красный, пульсирующий, как вырванное сердце, кристалл. Нойон воздел вверх руку с посохом и начал читать молитву Хайду, их отцу и прародителю. Тринадцать глухих и могучих голосов вторили ему.
— О Хайд! — воскликнул Сандро и легко стукнул посохом о свою платформу. Она сама собой втянулась в пол, встав по высоте вровень с остальными. Совет объявили открытым.
Моандор даже прищурился от наслаждения, все начиналось очень хорошо. После некоторой паузы платформа, на которой стоял Вокиал, плавно поползла вверх…
— Я хочу обратиться к Совету в связи с происшедшими недавно событиями.
Послышался шепот. Было слышно, как Сандро одобрительно хмыкнул.
«Вот ты и пропустил первый удар, мой старый друг», — подумал Моандор.
— Уважаемый Совет должен донести до вас личные соображения о разразившейся на Зейлоте катастрофе… Опираясь не на догадки, а на факты. Так вот…
Далее последовала гневная и решительная речь, в которой оратор напрямую обвинял Арагон в случившемся. Это выступление заранее было спланировано Вокиалом и Моандором. Они знали — верховный нойон будет говорить о мире и необходимости перемен, и им было необходимо нанести упреждающий удар.
Верховный нойон побагровел, когда Вокиал бездоказательно напал на арагонцев. Глава Совета понял, что его позиция широкоизвестна, а враги уже изготовились. Почва начала уходить у него из-под ног. Сандро знал о взрыве, но подробного отчета из Колдсоула так и не получил, потому о реальных масштабах катастрофы слышал впервые.
Когда Вокиал закончил и его платформа опустилась, голос подал нойон-воин, сторонник Сандро по имени Пти. В предыдущих войнах он не раз лично спасал жизнь действующего главы Совета. В какой-то мере они и сейчас могли доверять друг другу. Воин встал и заявил, что Вокиал и ему подобные толкают их на гибельную авантюру, вместо того чтобы дать возможность восстановить собственные силы.
Затем слово взял Сандро. Он вел себя как опытный оратор. Каждый его жест, каждое движение, каждый взмах посохом передавали обуревавшие его чувства.
— Братья, я много лет провел в одиночестве, был погружен в глубокие раздумья. Лишь по чудовищному стечению обстоятельств мое обращение к вам совпало с этой катастрофой. Я долго думал и принял для себя важное решение, и теперь вы должны его подтвердить.
Моандор отлично знал этот речевой прием. Обычно после того, как Сандро красиво, ясно и четко говорил подтвердить, Совет подтверждал его решение, так было всегда, но только не сегодня, не сейчас. Сегодня все продумано заранее. А Сандро меж тем продолжал. Он ясно дал понять, что война против десятикратно превосходящего по силе противника — глупость и безумие. Пришло время заключить настоящий публичный мир. Белый маг-дипломат ответил согласием на предложение личной встречи. Пора рассказать правду о перемирии и отказаться от тайного договора, которым завершилась последняя Война Стихий. Вывести остатки сил из Фолии обратно за хребет пепла. Перевооружиться, использовать время мира, для того чтобы найти нечто опережающее Арагон не на один шаг, но на порядок!
