— Воистину, большая честь для Вождя, он неутомим в заботах о своих воинах!
Ну наконец-то.
— Я слышал, что глава рода Края не оставляет следов?
— Да, никто до сих пор не мог найти его следов, как и следов его людей. Верно и то, что он — опытный воин, с острыми когтями и мертвой хваткой.
Засады, устроенные Штитсином, принесли уже немало вреда. Эрнсейт принял решение. Он величественно поднялся и провозгласил:
— Я сам туда отправлюсь. Такой отважный военачальник заслуживает того, чтобы им занялся сам Вождь Клана.
— Честь и хвала Эрнсейту, Вождю Клана Рухас, — тихо ответил капитан.
— Они явились, военачальник Штитсин.
Глава рода кивнул, не отводя взгляда от облака пыли над дорогой. Они стояли на склоне холма, скрытые деревьями и густым кустарником. Штитсин взглянул на муравьев внизу. «Муравьи», — подумал Штитсин, невесело усмехнувшись сравнению. Люди Флота в моральном отношении — те же муравьи. Они ничего не смыслят в чести и доблести.
— Будь готов, Картрайт.
— Я готов следовать за тобой, как всегда, Штитсин.
Глава рода кивнул:
— Мой верный щит. Будь готов. Они приближаются!
Колонна медленно двигалась по дороге. Когда они прошли мимо затаившегося в засаде отряда Рода Края, Штитсин с яростным воплем выскочил из укрытия и устремился вниз, навстречу врагам. Он знал, что его воины последуют за ним, со всех сторон обрушатся на людей. Он знал, что Картрайт присоединится к воинам, готовый защитить тех, кто отстанет.
Вот они, безволосые, голокожие недоумки! Штитсин вскинул пистолет одной лапой, другой вытащил меч из ножен…
И внезапно среди воинов Флота он увидел халиан.
Штитсин замер.
Их было много, и они были так перемешаны с людьми, что Штитсин боялся выстрелить, чтобы не попасть в своих. Он стоял, раздираемый тоской и бессильной яростью, и его воины также остановились, как вкопанные. Но вот сквозь толпу воинов протиснулся Картрайт и зашипел на ухо Штитсину:
— Эти халиане — предатели!
Эти слова словно разбудили Штитсина. Как обычно, он почувствовал благодарность к союзнику — Синдику. С воплем «Предатели!» он бросился вперед, на своих, с пистолетом и мечом…
И тут он увидел еще одного халианина, на голову выше других, с яркими желтыми пятнами.
Штитсин снова застыл на месте, как громом пораженный.
— Вождь моего Клана!
— Пусть так, — ответил ему Эрнсейт. — Сложи оружие, Штитсин! Люди Флота — достойные воины. Мы вместе хоронили погибших. Они теперь — наши союзники.
Штитсин стоял, его душа разрывалась на части. Верность боролась с ненавистью…
— Ни один настоящий Вождь не станет руководить столь позорным делом! — выпалил Картрайт.
— Молчи, червь! — грозно сказал Эрнсейт.
Вперед выступили несколько воинов Флота и направились к Картрайту. Вождь Клана перевел взгляд на воинов Края.
— Сложите оружие! — приказал он. — Заключите мир с достойным противником. Теперь они ваши союзники и ваша защита.
— Он предатель! — взвизгнул Картрайт. — Ваш Вождь предал вас!
Штитсин снова обрел способность действовать.
Он с воплем бросился на Вождя:
— Умри, предатель, продавший честь!
Халиане с криками ужаса бросились между ними, но было уже поздно. Штитсин подлетел к Вождю и замахнулся мечом…
Меч со звоном отскочил от брони, защищавшей грудь Эрнсейта, а вождь, выпустив когти, одной лапой вцепился в открытую грудь Штитсина. Другой же — схватил его за горло…
Все поплыло перед глазами Штитсина, заволакиваясь красной пеленой. Изо рта хлынула кровь. Через несколько мгновений все было кончено.
Эрнсейт стоял над мертвым телом, тяжело дыша. Он чувствовал возбуждение и даже торжество, но к этому примешивалась горечь утраты.
Он поднял глаза. Взгляд его полнился ненавистью.
— Вы схватили мерзавца?
— Да, Вождь, — ответил один из офицеров Флота. Два десантника подтащили Картрайта и бросили его к ногам халианина.
Человек вскочил, сжимая в руке нож, который прятал до того в рукаве. Эрнсейт замахнулся, но Картрайт уже упал, получив удар ногой в спину от одного из десантников.
Халиане окружили Синдика, корчившегося на земле от боли.
— Это и был настоящий враг, — сказал Эрнсейт капитану. — Он не предал ваш род, потому что он не вашего рода. Он предал меня и моих людей, предал доверие Штитсина.
Капитан кивнул, лицо его было каменным.
— Так и берите его себе — он ваш.
Кое-кто из десантников невольно вскрикнул, считая такое решение несправедливым. Но крики тут же смолкли, когда люди увидели, как задрожал Синдик.
— Это справедливо, — сурово ответил капитан. — Что ты сделаешь с ним, Вождь Эрнсейт?
— Мы вытянем из него все, что он знает, — ответил Вождь. — А потом он ответит за преступления перед Кланом. Он умрет. — Эрнсейт повернулся к своим воинам. — Унесите тело военачальника Штитсина. Он погиб с честью, как настоящий воин. Похороните его со всеми почестями и с песней славы. Хотя он и пошел по ложному пути, но действовал во имя Халии и во славу Клана!
Халиане одобрительно загудели в ответ. Воины Штитсина подняли тело своего командира и понесли в замок.
— А как быть с этим гадом? — зло спросил Разнор.
Лицо Эрнсейта потемнело.
— Он будет похоронен рядом с военачальником Штитсином, голый и без оружия, чтобы в Вечной жизни мог служить подножием духу Штитсина.
Люди беспокойно зашевелились, услышав это, но капитан заявил:
— Это верно! Пусть тот, кто предал дух, теперь служит этому духу! И пусть об этом сложат песню!
— Пусть сложат, — эхом отозвался Эрнсейт. — Сегодня умер доблестный воин, а завтра умрет его злая тень. Воины, несите тело. Сородичи, пойте песню славы!
И колонна направилась к Твердыне, темневшей на фоне ночного неба. Они шли, и траурный плач сопутствовал им.
