Я думал. Не пробежал я и пяти шагов, как мой план был составлен, разработан, подписан в печать, издан, переплетен в буклет и раскрыт на первой странице у меня в голове.
Первым делом надо убраться с улицы. Добежав до следующей двери, я бросил деньги и вытряхнул из рукава мини-гранату. Она как раз поместилась в замочную скважину и с внушительным грохотом снесла замок и часть косяка. Мои преследователи еще не появлялись, я дождался их и только тогда рванул дверь. Хриплые вопли и свистки свидетельствовали о том, что меня заметили. За дверью был длинный коридор, в конце которого я и стал с поднятыми руками. Между тем вооруженная погоня нерешительно заглядывала в дверь.
— Не стреляйте, ребята! — крикнул я. — Сдаюсь! Я бедный парень, меня подбила на преступление плохая компания.
— Стоять, не то продырявим! — радостно зарычали они, входя по одному и светя мощными фонарями мне в глаза.
Я стоял себе с абсолютно пустыми руками. Потом огни погасли, и раздался грохот падающих тел. Следовало ожидать — в том проходе было больше сонного газа, чем воздуха.
Осторожно дыша через носовые фильтры, я снял форму с храпящего полицейского примерно моей комплекции, проклиная неуклюжие застежки, и надел ее прямо на одежду. Потом взял у него из руки пистолет, вложил в кобуру, подобрал свои вещи и пошел по улице обратно к банку. Напуганные обыватели выглядывали из дверей, как зверюшки из нор. На углу мне встретилась вторая полицейская машина. Как я и полагал, силы стягивались к этому району.
— Несу награбленное! — крикнул я плечистому водителю. — Обратно в банк. Мы этих крыс загнали в угол, всю шайку. Вон в ту дверь, помогите ребятам!
Последнее указание было излишним, машина уже рванула с места. Первый автомобиль стоял на прежнем месте. На глазах у зевак я забросил вещи на переднее сиденье и сел сам.
— Расходитесь. Представление окончено! — крикнул я, разбираясь в незнакомом управлении.
Там было жутко много всего — хватило бы и на космический корабль, не то что на этот жалкий наземный транспорт. У меня ничего не получалось. Толпа подалась сначала назад, потом вперед. Я слегка вспотел. И только тогда заметил, что в маленькой скважине нет ключа, и с запозданием вспомнил, что говорил Слэшер: машина без ключа не заведется. Со всех сторон слышался нарастающий вой сирен, а я судорожно ощупывал все карманы, какие находил в своей дурацкой форме. Ключи! Целая связка. Торжествуя, я стал совать их один за другим в скважину, пока не сообразил, что они для нее слишком велики. Заинтригованная толпа придвинулась поближе, в восторге от такого представления.
— Назад, назад! — крикнул я и потянул оружие из кобуры, чтобы пригрозить им.
Должно быть, пистолет был снят с предохранителя, а я нечаянно не на то нажал. Раздался оглушительный выстрел, все застлало дымом, и пистолет выскочил из руки. Его заряд пробил крышу машины, а мой большой палец болел.
По крайней мере, зеваки разбежались — и очень быстро. В это время я увидел подъезжающую полицейскую машину и понял, что дело мое худо. Должны быть другие ключи. Я снова стал искать, бросая ненужные предметы на соседнее сиденье. Наконец я перебрал все. Другая машина остановилась позади моей, дверцы открылись.
Что это блеснуло в кожаном кармашке? Они. Пара ключей. Один из них сразу подошел, и тут двое блюстителей закона приблизились ко мне с двух сторон.
— Что тут происходит? — спросил один.
Я повернул ключик, мотор взвыл и застучал.
— Небольшие затруднения, — ответил я, путаясь в рычагах.
— А ну вылазь оттуда! — сказал он, вытаскивая оружие.
— Дело жизни и смерти! — нервно выкрикнул я, нажимая на педаль, как это делал Слэшер.
Мотор взревел, колеса завертелись, машина ожила и рванулась с места.
Но не вперед, а назад.
Захрустело стекло, заскрежетал металл. Полицейские исчезли. Я снова стал пробовать. Появился один из легавых, поднял свой пистолет и, спасаясь, отскочил в сторону: я нашел верную комбинацию, и машина чуть не сбила его. Путь был свободен, и я помчался вперед. С полицией на хвосте.
Не успел я доехать до угла, как они уже погнались за мной. Их сирена громко выла, а на крыше вращалась мигалка. Я вел машину одной рукой, а другой тыкал во что попало. На ветровое стекло брызнула жидкость — ее стерли дворники; громко заиграла музыка; струя горячего воздуха согрела ноги; наконец включилась сирена, а возможно, и мигалка. Мы мчались по широкой улице, и я чуял, что так просто мне не уйти: полицейские знают свой город, умеют водить машину и по радио перекроют мне путь. Осознав это, я повернул руль и свернул в поперечную улицу. Поскольку я ехал немного быстрее, чем следовало, машину бросило на тротуар, она ударилась о стену дома и снова отскочила на мостовую. Мои преследователи притормозили, не желая совершать такой же драматический поворот, но не отставали, а я еще раз повернул за угол. Повернув таким образом два раза направо, я взял обратное направление и теперь снова ехал к месту преступления.
Это могло показаться безумием, но в самом деле было безопаснее всего. Вскоре я со своей сиреной и мигалкой затесался в кучу таких же воющих и мигающих бело-синих машин. Прелесть, что там делалось. Они разворачивались, давали задний ход, загораживали друг другу дорогу, а я делал все, чтобы усилить суматоху. Сколько тут было ругани, как из окон трясли кулаками — я бы охотно остался еще, но возобладал здравый смысл. Когда веселье достигло апогея, я выбрался оттуда и быстро свернул за угол. Никто за мной не ехал. Снизив скорость до разумных пределов, выключив сирену и потушив огни, я покатил по улице в поисках убежища. На полицейской машине далеко не уйдешь, да я и не собирался; сейчас мне нужна была крысиная нора.
И пошикарнее: не люблю ничего делать наполовину. Вскоре я увидел свою мечту, всю в огнях и рекламе, всю в сиянии, — первоклассный шикарный отель в двух шагах от места преступления. Здесь меня будут искать в последнюю очередь — надеюсь. Какая-то вероятность все же остается. Я запарковал машину, снял с себя форму, сунул в карман пачку ассигнаций и направился к отелю со своей поклажей. Когда найдут машину, то, скорей всего, подумают, что я сменил ее на другую — такой вывод напрашивается сам собой, — и расширят круг поисков.
— Эй, ты, — окликнул я служителя в униформе, гордо стоявшего у дверей, — прими багаж!
Тон мой был оскорбителен, манеры грубы, и он бы окатил меня презрением, если бы не мой акцент и не крупная банкнота, которую я сунул ему в руку. Глянув на нее, служитель засуетился, угодливо заулыбался, схватил багаж и пошаркал за мной в вестибюль.
Блестящие деревянные панели, пушистые ковры, мягкое освещение, красивые женщины с большими декольте в сопровождении пожилых мужчин с большими животами — как раз то, что надо. Многие поднимали брови при виде моего костюма, пока я следовал к стойке портье. Последний холодно посмотрел на меня вдоль длинного патрицианского носа, и на меня повеяло льдом. Я растопил его, кинув пачку денег перед ним на стойку.
— Вы имеете удовольствие принимать богатого, но эксцентричного миллионера, — сказал я. — Это вам. — Банкноты исчезли, не успел я договорить. — Я только что с приисков, и мне нужен ваш лучший номер.
— Что ж, это можно будет устроить, но сейчас свободны только императорские апартаменты, и это будет стоить…
— Мне безразлично сколько. Вот, берите и скажите, когда еще понадобится.
— Ну что ж, я полагаю, это можно будет устроить. Если вас не затруднит написать здесь свое имя…
— А как ваше имя?
— Мое? Роско Эмбердекстер.
— Какое совпадение — меня зовут точно так же, но вы можете называть меня «сэр». Должно быть, это имя здесь распространено. Вот и распишитесь за меня, раз нас зовут одинаково. — И, поманив его пальцем, я хриплым шепотом добавил: — Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я здесь. Все охотятся за моими деньгами. Пришлите ко мне управляющего, и я дам ему необходимые сведения.
Дам я ему нужную сумму, — полагаю, он не будет возражать.
