Всё это время я лежала тихо, не шевелясь. Чувствительность стала постепенно возвращаться. Я уже свободно управляла собой. Нужно полежать ещё минут двадцать для надёжности.
— Как думаете, — неожиданно спросил Олег, — а Исполнитель Желаний существует на самом деле. Если да, то мы совсем близко к нему. Представляете?
— Попросить чего-то хочешь? — я вопросительно посмотрела на него.
— Возможно, — он уклонился от прямого ответа.
— Запомни, — сказал Артур, — по легенде исполняются только самые заветные желания, а не то, что ты попросишь вслух.
— Думаешь, я не знаю, чего хочу?
— Возможно, что истинная сущность человека скрыта так глубоко, что он сам даже не подозревает о её существовании, — многозначительно произнёс Артур.
— Нет уж, я хорошо знаю самого себя, — отмахнулся рукой Олег.
— И что же, по-твоему, ты можешь получить?
Олег призадумывался. Похоже, он не настолько хорошо себя знает, как говорит.
— Лично мне всегда хотелось верить, что Исполнитель существует, — присоединилась я к обсуждению, — и что столько сталкеров не зря погибло на пути к Центру.
— Людям нужен стимул, чтобы жить, — согласился Артур. — Я много раз это говорил, говорю и сейчас.
— А сам ты веришь в него?
— Я верю в то, что вижу, — признался Артур. — Но я ни разу не видел его.
— Интересно было бы знать правду.
— А дальше что?
Олег снова замолчал, заведенный вопросом в тупик.
— Человек живёт, когда ему есть, ради чего продолжать жизнь, — заметил Артур.
— А если его желания исполнятся, то он умрёт? — не поняла я.
— Он просто потеряет вкус жизни. Вот люди постоянно стремятся чего-то достичь, прикладывают все усилия, чтобы показать своё превосходство над другими в какой-либо области либо в целом. А если человек будет знать, что он уже лучший, что ему делать дальше? Все стремятся к самосовершенствованию, но для тех, чьи желания исполнены, путь вперёд закрыт. Вернее, просто нет его.
— Выходит, сам процесс поиска важнее, чем результат? — спросил Олег.
— Не важнее, а интереснее, — Артур встал, потянулся, и снова присел на корточки.
— Не думаю, что я хотел бы чего-то плохого, — уверенно заявил Олег.
— А я ни за кого из нас и не сомневаюсь, — говорю я. — Но есть же нехорошие люди на свете. Вот если бы Барсук добрался до Исполнителя…
— Он бы попросил денег, не более того, — успокоил меня Артур. — Всё то, что он натворил — лишь метод достижения цели. Вполне нормальной цели.
— Неудачный пример, — согласилась я. — А если исполнится просьба какого-нибудь бандита, желающего погрузить мир в анархию. Или кто-то захочет стать диктатором или…
— Может, лучше бы некоторые желания не исполнялись, — понял мою мысль Олег.
— Диктатор стремится к единоличной власти, он думает лишь о самом себе, — сказал Артур. — Он не может изменить весь мир, так как не думает о человечестве в целом. И, тем более, он не думает о каждом человеке, входящем в состав этого мира, в состав человечества. Его власть будет призрачной, он станет одним из Гитлеров или Наполеонов, наполняющих психиатрические больницы.
— И с бандитами также? — поинтересовался Олег.
— Может, кому-то и необходима анархия, — продолжал Артур. — А кому-то — мир во всём мире. Это ведь даже не желание, а идеология. На самом деле подобные люди просто хотят стать такими же, как остальные. Просто один считают, что должен жить так же хорошо, как «все», другой — чтобы «всем» жилось так же плохо, как ему. На самом деле им плевать на других, но не на себя.
— Значит, на время забудем о человечестве, — согласилась я. — И вернёмся к теме. Чего бы вы хотели лично для себя?
— Наверное, я всегда хотел поменьше думать о будущем, — попытался разобраться в себе Олег. — Почти всю жизнь я только и думал о завтрашнем дне. Где достать денег и сил, чтобы пережить его. В Зоне это чувство пропало, выходит — мне ничего не нужно.
— О будущем не думают те, кто действительно счастлив в настоящем, кто твёрдо знает его, либо тот, у кого будущего нет, — сказал ему Артур. — Если ты считал бы себя счастливым, оказавшись перед Исполнителем, он бы не сделал ничего. Если бы ты не был таким — он просто убил бы тебя, чтобы лишить тебя будущего и страхов перед ним.
— Думаешь? — Олег был немного напуган таким мнением.
— Предполагаю, — отрицательно покачал головой Артур.
— А я, наверное, тоже ничего не хочу, — задумчиво сказала я. — Мои проблемы остались на «Большой земле», а я здесь, в Зоне.
— И с таким настроем останешься здесь навсегда, — обломал меня Природовед. — Станешь одним из её призраков.
— А сам то ты что получил бы, умник, — поинтересовалась я. — О других ведь рассуждать легче, чем о себе.
— Я бы начал жизнь заново, — не растерялся Артур. — Я всегда хотел иметь цель, достигнув её, я вернусь на старт и начну всё по новой.
— Интересная позиция, даже и не возразишь, — развёл руками Олег.
За разговором я и не заметила, как относительно пришла в норму. По крайней мере, подняться на ноги я смогу. Значит, скоро можно будет идти отсюда. Хорошо, конечно, было помечтать. Но самое время вернуться к реальности. Мы покинем Зону и станем жить, как нормальные люди. И точка.
— Выход завалило, — с растерянным видом доложил Олег. Он ходил, чтобы разведать ситуацию наверху, но принёс неутешительные известия.
— Что значит, завалило? — не понял Артур.
— То и значит — путь к отступлению отрезан.
— Проклятье.
— Здесь должен быть ещё один выход, — напомнила я.
— Разумеется. Прямо над разрушенным реактором в Саркофаге, — Артуру явно не хотелось туда идти.
— А разве нельзя пойти в другую сторону, к административному корпусу?
Артур посветил в ту сторону. Луч фонарика осветил завал, блокирующий путь.
— Значит в Саркофаг, — согласился Олег.
Меня взяли под руки с двух сторон и буквально потащили вперёд. Золотой коридор имеет протяжённость более километра. Но мы попали сразу в его середину. И всё равно идти далековато. Зато не заблудимся. Здесь не было не поворотов ни развилок. Только обшитые золотистыми пластинами стены, ведущие куда-то в бесконечность. Тускло горели фонари, отблески света отражались в пластинах. Сколько времени горят эти лампочки? Какая сила заставляет их светиться?
Из-за слабого света, коридор казался слишком уж мрачным. И не золотого, а тёмно-бронзового оттенка. Десять минут, за которые мы преодолели его, показались вечностью. Массивная дверь в конце была приоткрыта. За ней находилась лестница, ведущая наверх. По ней мы выбрались в огромное пустое помещение. Повсюду на полу лежали громадные обломки конструкций. Сквозь отверстия в потолке капала вода. Неужели мы внутри Саркофага? Поверить в это невероятно тяжело.
