– Да мы и не сомневаемся, – уважительно отозвался монах.
– Отойдите-ка за порог. – Птичий Пастух достал из-за пазухи флейту.
Они отступили в коридор. Темре надел маску.
Полилась музыка. Лихая, разбитная, с показным надрывом душещипательных воровских песен, она напоминала ту, которую Клесто сыграл, чтобы поднять куклу со дна канала, но к этому примешивалось что-то еще. Что-то жутковатое, зовущее – или, скорее, открывающее дорогу… Казалось, что Смеющийся Ловец непонятно каким образом играет две мелодии одновременно, а возможно, так оно и было.
Валявшуюся на кафеле куклу окутало зыбкое мутноватое свечение. Предметное наваждение, когда пришелец из хаддейны вселяется во что-нибудь материальное – довольно редкая разновидность. После развоплощения морок исчезает, а предмет остается: куда он денется, если принадлежит этому миру? Потом такие вещи на всякий случай сжигают, чтобы не случилось рецидива.
Сначала паучара неуклюже сучил растопыренными ногами, потом сумел встать, пружинисто покачиваясь. Было похоже, будто он топчется в нерешительности.
Музыка смолкла. Спрятав флейту, Клесто подобрал конец поводка и вручил монаху.
– Он будет беспрекословно подчиняться вашим командам. Когда он нападет на след, вы поймете: он начнет всячески показывать и звать, чтобы вы пошли за ним. Если посадить его в сумку, он там уснет до тех пор, пока вы его не разбудите. Впрочем, если он, находясь внутри, вдруг почует присутствие своего создателя или его близкий след – сразу очнется и забеспокоится, поэтому обращайте внимание на то, как он себя ведет. Благодаря моим чарам под дождем он будет выглядеть, как собака, так что панику среди прохожих на улице вы не посеете. – Клесто ухмыльнулся, словно представив себе, какая это была бы паника. – Но если зайдете в помещение или хотя бы под навес, где с неба не капает, мое дождевое колдовство перестанет действовать, имейте в виду.
– Насовсем перестанет? – деловито осведомился «бродячий кот».
– До тех пор, пока снова не окажетесь под дождем. Поэтому прежде, чем куда-то заходить, сажайте его в сумку.
– Кукла сможет превращаться в собаку и обратно? – обескураженно и слегка недоверчиво уточнил Темре.
– Не превращаться, а принимать видимость. Ты же видел мой плащ, который соткался в мгновение ока из дождевых капель? Вот и вокруг вашей куклы появится своего рода оболочка, схожая с собакой, а там, где сухо, она опять распадется на капли и растечется водой. Не бойтесь, сумка не размокнет.
– Но ведь когда мы с тобой сели в трамвай, твой плащ никуда не делся и ты не промок…
– Это потому, что он был на мне, – мягко пояснил Дождевой Король, и Темре стало неловко за свое тугодумие.
Морок дисциплинированно переминался с ноги на ногу посреди комнаты. Котяра наблюдал за ним с некоторой опаской, а Темре смотрел скорее оценивающе: сколько там на него иголок понадобится? Ага, речь вроде бы шла о паре…
– Прикажите ему что-нибудь, – предложил Клесто. – Сами увидите, что он подчиняется, как дрессированный.
– Замри! – рявкнул монах.
– Прыгай! – велел Темре.
Они произнесли это почти одновременно. Паучара судорожно задергался на месте, словно его одолел внезапный припадок, а Смеющийся Ловец расхохотался, оправдав свое прозвище.
– Ну и где же он подчиняется? – Убийца наваждений приготовился засадить в неудавшуюся ищейку первую иглу.
– Ох, да вы как дети…
Узкая ладонь Клесто накрыла его руку с перстнем до того, как он успел выстрелить, и за этим последовал новый взрыв смеха.
– Вы бы для начала договорились между собой. Бедный паук должен слушаться вас обоих, и если один скажет – налево, а другой – направо…
– Ага, поняли, – чуть сконфуженно пробормотал брат Рурно. – Темре, молчи пока, я попробую. Паучара, замри!
Морок перестал дергаться в конвульсиях и застыл, как будто опять стал обыкновенным неживым предметом, изготовленным из тряпья, проволоки и содержимого помойного ведра.
– Умница, хороший паук. Теперь два раза прыгни на месте!
Страшноватая черная кукла прилежно выполнила приказ, словно радуясь тому, что ее больше не донимают противоречивыми требованиями.
Темре высвободил и опустил руку с перстнем. Чуть не свалял дурака. И утешаться после этого он смог бы разве что тем, что дурака он свалял как профессионал.
Прогулка под дождем с паучарой на поводке выматывала не хуже обязательных ежемесячных тренировок в Гильдии. Вверх по улице. Вниз по улице. Подняться на мост и сесть в трамвай – главное, не в переполненный, потому что с сумкой, а в сумке морок, утыканный острыми костями, как подушечка иголками.
Нет, для куклы никакого риска, что ей в давке обломают эти украшения, ведь она сейчас служит вместилищем для твари из хаддейны, а наваждение неделимо и не может лишиться какой-то своей части. Зато оно запросто кого-нибудь поранит, если кость или кухонный нож проткнет ткань сумки. Клесто заверял, что не проткнет, но лучше все же не проверять.
Проехав несколько остановок, выйти из трамвая с целью уточнить направление – и обнаружить, что укатили не туда, поскольку ищейка рвется теперь в обратную сторону.
Видимо, объект поисков не сидел на месте, а потому и паучару тянуло то налево, то направо. Темре побаивался, что он сорвется с поводка и убежит, но шнурок, сплетенный Птичьим Пастухом из невесомых осенних паутинок, не уступал в прочности стальному тросу.
На другой день арендовали машину. Трамвай быстрее, но автомобиль для таких блужданий подходит больше, хоть и ползет по крутым подъемам и спускам, словно беговая черепаха. За превышение скорости в венгоской столице нещадно штрафовали: происшествия, вызванные тем, что кто-нибудь чересчур разогнался, съезжая с горки, и не успел затормозить, не обходились без человеческих жертв.
Темре на несколько дней взял отпуск. Договорились, что Акробатка – его наваждение, и он должен регулярно справляться насчет новостей по этому делу, а в остальном его пока беспокоить не будут, если только не начнется какое-нибудь из ряда вон выходящее нашествие гостей из хаддейны, предполагающее мобилизацию всех гильдейцев.
Насчет того что изготовитель куклы и убийца Тавьяно – одно и то же лицо, никаких сомнений не осталось. Судя по тому, как повела себя ищейка в квартире на Крупяной горке, здесь побывал тот самый человек, к которому ее неудержимо тянуло через весь Лонвар.
Пасмурное небо нависало низко над холмами, и из этого слоистого скопища туч безостановочно моросило, город был мокрым и серебристым. Дождь не закончится, пока Темре и Котяра не доведут свою охоту до конца.
