Игра пошла нешуточная, и банальное размахивание оружием тут вряд ли поможет. Настал час мозгового штурма.
Коридоры, коридоры, коридоры. Темные, страшные. Эхо гулких шагов, тысячи посторонних звуков: капающей воды, работающей вентиляции, поскрипывания пола, чего-то еще. И страх, липкий, как скотч, и обволакивающий, как индийское сари.
Нервы на пределе, сжатые пружиной. Внутренняя дрожь, комок, подступающий к горлу, вязкий и противный.
Боже мой, это такая пытка, изматывающая, изнуряющая. Я ругаю себя, готов в любую секунду сдрейфить и повернуть назад. И не могу. Остатки воли упрямо гонят меня вперед. Я вроде лемминга, на всех парах несущегося в бездонную пропасть. В голове вертятся строчки из «Айболита»: «О, если я не дойду? Упаду, пропаду. Что станется с ними, родными?»
Упасть и пропасть тут легко. Я представляю собой отличную мишень, вся надежда на опережение, на то, что окажусь на долю секунды быстрее. Мысленно матерюсь, называя себя самоуверенным идиотом.
За спиной Катя. Сосредоточенная и молчаливая. У нее тоже занятие не из простых: мысленно прощупывает пространство. Кажется, это называется сканированием, но от него пока пользы как от козла молока.
Я оглянулся, знаком спросил, как дела.
Она пожала плечами. Понятно. План был бы хорош, если бы не основывался на ошибочном предположении. Выходит, зря я понадеялся на экстрасенсорику. Ничего не работает – ни Катины, ни мои способности. В голове брезжит догадка: какая-то зараза блокирует их, а раз так, страшно даже представить ее возможности. С другой стороны, других представляющих опасность действий мы не наблюдаем.
Заманивают, что ли? Если да, то зачем? Шлепнули бы сразу, и вся недолга.
Будто в подтверждение этого из глубины грохнул выстрел. Я интуитивно упал на живот и послал три пули в конец коридора. Катя действовала синхронно: распласталась на полу и тоже открыла огонь. Я мысленно одобрил ее действия. Молодец, девчонка! В быстроте реакции ей не откажешь.
Честное слово, останемся живы, я буду не я, если не поведу ее под венец!
И сам над собой посмеялся. Тут война идет, а я о чепухе думаю. Дожить бы, а там разберемся.
Патроны даром не пропали. Послышался сдавленный вопль. Не знаю, сколько в коридоре големов, но минимум одного мы зацепили. Тот, кто вопил, совершил последнюю ошибку в своей жизни. Я тотчас выстрелил на звук. Глухой шлепок стал лучшим свидетельством моей меткости. Умница, возьми с полки пирожок…
Я ухмыльнулся, но ухмылка тут же сползла с моего лица. Послышался странный звук, напоминающий скрежет когтей по полу. Рычание, щелканье суставов. Как будто перед нами оказался передвижной зверинец, самые опасные обитатели которого вырвались из клеток на свободу. Да, забыл добавить – еще их неделю не кормили.
Мне эти ассоциации жутко не понравились. Я озадаченно почесал висок. Впереди точно не люди, во всяком случае не человекообразные.
Я напряг глаза, всматриваясь. Зрение аккомодировалось, приспособилось, до кошачьего, разумеется, ему было далеко, но кое-что я разглядел. Разглядел и сразу тоскливо вздохнул. Да и как тут не затоскуешь, если засек в противоположном конце коридора две тени, одна, скорее всего, принадлежала человеку. Вернее, голему. А вот вторая сразу показалась странной. Явно какой-то зверь, причем незнакомый. Он почуял меня, шумно втянул ноздрями воздух и зарычал. Какой это был рык! Даже Ниагарский водопад низвергается с небес на землю куда тише.
У меня мурашки не только по спине, по всему телу забегали.
Приплыли! Сегодняшний день определенно богат на сюрпризы. Кто бы там ни был, но это явно не комнатная собачка. И не французский бульдог или какой-нибудь ризеншнауцер. Гораздо хуже!
С видовой принадлежностью я если и ошибся, то не сильно.
Это создание определенно напоминало пса: здоровенного откормленного ротвейлера с такой же непропорционально большой головой и челюстями, способными, как мельничные жернова, перемолоть кости в муку. А самое главное – практически лишенного естественного для прочих живых существ инстинкта самосохранения.
Давным-давно, во времена моего сопливого детства, был у нашего соседа, жившего этажом выше, похожий песик. В один прекрасный день он съехал с катушек. Набросился на хозяина и едва его не загрыз. Пришлось вызвать милицию. Сначала милиционеры бегали за ним, а потом уже от него. В итоге собачку пристрелили в подъезде.
Правда, у ротвейлеров глаза в темноте не горят, а у этого они пылали как два гигантских факела.
Такие твари чем больше, тем злее. Тип возле нее наверняка науськивает псину, чтобы бросилась на нас. Сейчас отдаст команду, а дальше начнется самое интересное.
Я нервно сглотнул. Если стрелять, то сразу на поражение. Подранки в десять раз страшнее. Порвет на британский флаг и не успокоится. Вопрос на засыпку – где у твари уязвимые места. Если это какой-то секретный «броненосец „Потемкин“», уповать на «калаши» не имеет смысла. Тут минимум базуку надо.
Тихий свист и… массивная туша размером с теленка понеслась в нашу строну. Двигалась она со скоростью и мощью паровоза, а что самое жуткое – стремительно набирала ход.
– Что это? – выкрикнула Катя.
Она только сейчас увидела песика. Ее изумление было мне понятно. Я такой твари даже наверху не встречал.
Отвечать было некогда. Расстояние между мной и «теленочком» стремительно сокращалось. Я нажал на спусковой крючок, предвкушая глухой отзвук выстрела. А в ответ тишина. Еще нажал. Результат аналогичный.
Елки-моталки, патрон заклинило. Вот гадство! Я оказался беззащитным перед огромным зверем. А еще говорили, что «калаш» – самое надежное оружие в мире. Хотя зачем наговаривать, всякое в жизни бывает. Палка раз в год стреляет, а верное оружие отказывает. Се ля ви, как говорили французы.
Я сошел с линии огня, успев крикнуть Кате: «Стреляй!». По внутренним ощущениям события растянулись на целую минуту, хотя на самом деле счет шел на доли секунды.
Катя всадила в пса целую очередь, увлекшись, а скорее – не на шутку перепугавшись, давила на спусковой крючок даже после того, как последняя гильза упала на пол и застыла.
Собака попыталась прыгнуть, но не смогла. Пули сначала остановили ее, а потом откинули назад. Тихо скуля, она испустила последний вздох и умерла.
Я не ожидал, что все так легко получится. Противник тоже. Тень в противоположном конце коридора бросилась бежать. Мы кинулись за ней. Я перескочил через распростертую тушу пса и побежал дальше, стараясь не упустить врага из виду. В горячке даже не сообразил, что бегу без оружия и являю собой замечательную мишень. Осталось только нарисовать круги и «яблочко». Маячу на открытом пространстве. Стрелку срисовать меня, что высморкаться. Даже снайпером быть не нужно.
