— Может быть, — тоскливо согласился с ним Хессеф, который явно падал с головокружительных высот эйфории в черную бездну безнадежности.
— Чушь, недосягаемый господин. — Наверное, Твенкель принял новую дозу зелья, прежде чем предложил Уссмаку присоединиться к ним, потому что голос его звучал жизнерадостно и уверенно. — Нам просто не повезло, вот и все. Нельзя постоянно попадать в цель, правда? А у Больших Уродов имелось преимущество — более выгодная позиция.
— Точно, а как они получили преимущество? — поинтересовался Уссмак и ответил на свой собственный вопрос: — Они его получили, потому что мы бросились сломя голову вперед, не оценив местность, в которой оказались А причина в том, что слишком многие из нас приняли солидную дозу имбиря перед тем, как пуститься в путь, — сказал он и от удивления раскрыл рот
Ну вот, он жалуется на имбирь, а сам только что не смог удержаться и стал его жертвой. Какая восхитительная ирония!
— Мы их все равно раздавим, — объявил Твенкель.
— Думаю, когда мы приземлились, мы могли бы их победить, — сказал Хессеф. — Сейчас нам приходится сражаться с усовершенствованными танками… а наши остаются такими же, какими были в самом начале.
— Однако они намного лучше того, что есть у Больших Уродов, — с сердитым шипением заявил Твенкель; из-за наркотика его уверенность перешла в едва сдерживаемую воинственность. — Даже их новые машины медленнее и слабее по сравнению с нашими.
— Да, верно, — сказал Хессеф. — Но они уже не такие медленные и слабые, как те, с которыми мы столкнулись, когда прилетели на Тосев-3. Кто знает, что еще построят тосевиты? — Его передернуло.
В то время как Твенкель под воздействием имбиря становился высокомерным и полностью игнорировал реальность, Хессеф видел эту реальность, словно под увеличительным стеклом, когда впадал в состояние депрессии.
— Если мы их подчиним себе, они больше ничего не построят, — провозгласил Твенкель.
Уссмаку его мысль понравилась. Поскольку имбирь играл у него в крови, он разделял все чувства Твенкеля: Раса добьется всего, чего только пожелает, и ничто ей не помешает. Но он знал, что нельзя полагаться на ощущения, возникающие под воздействием имбиря. К сожалению, большинство самцов, пристрастившихся к тосевитскому зелью, этого так и не поняли. Он пытался взглянуть на себя со стороны, словно на совершенно чужого самца, чтобы посмотреть, что делает с ним наркотик.
— Нам нужно победить их как можно скорее, — заявил он. — Иначе они построят новые машины. А каждая новая машина значительно усложняет наш путь к победе.
— Бегство от их танков не поможет нам одержать над ними победу, — застонав, проговорил Хессеф. — Мы потеряли в сражении целых пять машин! Настоящий кошмар! Одному Императору известно, что про нас говорят в Безансоне.
Он опустил глазные бугорки к полу при упоминании суверена Расы и долго их не поднимал. Вне всякого сомнения, он бился к острых когтях послеимбирной депрессии.
— Вам нужно принять еще одну небольшую дозу порошочка, недосягаемый господин, — проговорил Твенкель и, вытащив маленький флакон, высыпал немного имбиря себе на ладонь.
Командир танка быстро высунул язык, и порошок исчез.
— Ну вот, уже лучше, — сказал Хессеф, когда имбирь снова принял его в свои объятия.
— А чем лучше? — вслух спросил Уссмак. — Мир ничуть не изменился, он такой же. Только вот вы приняли новую дозу зелья. Все остальное осталось по-прежнему.
— Изменилось все, потому что внутри меня играет чудесный порошок. И не важно, насколько отвратительны Большие Уроды, мне плевать! И я не намерен из-за них переживать. Вот буду тут сидеть, на своем тепленьком местечке, и не стану ни о чем думать.
«А если какой-нибудь тосевит выберет именно этот момент, чтобы нас атаковать, мы все погибнем, потому что ты не хочешь сейчас ни о чем думать».
Уссмак промолчал. Несмотря на все, что ему довелось пережить, несмотря на то, что чудесный порошок бурлил в крови, послушание, воспитанное в нем с самых первых дней жизни, не позволило ему высказать вслух свои мысли.
По правде говоря, он сомневался, что Большие Уроды решатся преследовать отступающие танки Расы. Зачем им это? Они собирались задержать продвижение Расы на север и выполнили поставленную перед собой задачу. Им побеждать не обязательно, им нужно оказывать сопротивление.
«Как долго?» — подумал Уссмак.
Ответ, который напрашивался сам собой, ему совсем не понравился: пока у нас не закончатся снаряды и все прочее.
Сегодня мы лишились пяти танков. Хессеф прав: в Безансоне, наверное, будут в ярости, когда узнают, что тут произошло.
«Интересно, сколько всего танков, рассредоточенных по всему Тосеву-3, осталось у Расы?» — подумал Уссмак.
Во время первых дней вторжения, когда они одерживали одну головокружительную победу за другой, казалось, что такие мелочи не имеют значения. Они продвигались вперед в соответствии с планом и крушили все на своем пути. Однако теперь им приходится сражаться по-настоящему и нести потери.
Да, конечно, тосевитам тоже достается. Уссмак отлично все понимал, несмотря на то, что радостное возбуждение, рожденное имбирем, пошло на убыль. Даже в сегодняшней стычке, в которой Раса проявила себя не лучшим образом, им удалось уничтожить больше неприятельских танков, чем потерять. Переписывая на диск свой отчет о сражении, командир подразделения наверняка представит его как победоносное.
Но разве это победа? Способность делать ясные и четкие выводы, дарованная чудесным порошком, позволила Уссмаку увидеть ситуацию в ее истинном свете. Да, тосевиты в огромных количествах теряют свои машины, но они производят новые, которые оказываются лучше старых. Уссмаку вдруг стало интересно, сколько еще танков осталось на борту грузовых кораблей, доставивших их на Тосев-3 из Дома. А больше всего его занимал вопрос — что станет делать Раса, когда их запас иссякнет.
Когда он заговорил о своих сомнениях вслух, Хессеф ответил:
— Вот почему нам следует как можно быстрее подчинить их себе. Иначе нам просто нечем будет с ними сражаться.
Даже несмотря на новую порцию имбиря, командир танка прекрасно понимал, как обстоят дела в действительности.
— Мы их раздавим, — повторил Твенкель, который по-прежнему находился под воздействием порошка, и ласково похлопал рукой автопогрузчик. — Таково наше предназначение. Мы — Раса.
— Кстати, нужно его почистить, — проговорил Уссмак. — Мы ведь сегодня много стреляли. Иначе мы останемся с совершенно бесполезной пушкой.
— Все будет в порядке, недосягаемый господин, — заявил Твенкель. — До сих пор же ничего плохого не случилось, значит, и дальше не случится.
