прежней двадцатки воинов. Понимают, что теперь следующие дружинники легко помножат последних бандитов на ноль. Ждут своих сбежавших подельников, которым давно бы уже пора вернуться после погони.
То есть, навести получается у одного только, второй, более ближний ко мне, сразу натыкается головой на пятку копья и валится на землю.
Ничего себе! Я одной рукой как-то очень метко и сильно бросил древко копья, одним ударом отправил в нокаут первого стрелка.
Помню, что мне приказано Тварью, поэтому на автомате оставляю жизнь первому бандиту.
Зато тот второй, который оказался в пяти метрах от меня, подняв арбалет, даже не прицелившись как следует, сразу нажимает пусковую скобу.
Был бы я прежним человеком, болт бы точно нашел меня и вонзился мне в живот, ближе к печени.
Только, я отчетливо осознал тот момент, где-то за секунду до того, когда мужик в пробитой кольчуге решил стрелять в меня. Успел отстраниться от места, куда нацелено острие болта и по какому-то внутреннему наитию крикнул:
— Стреляй!
И еще раз скомандовал:
— Стреляй!
Легко раненый в плечо и ногу разбойник послушно выстрелил, даже не довернув арбалет в мою сторону.
Вообще мимо меня, туда, откуда мое тело исчезло уже секунду назад, очень долгую секунду для меня.
Болт свистнул в целом полуметре от моей фигуры, оплошавший стражник оторопело и безнадежно посмотрел на свою руку и сам арбалет. После чего поднял голову, чтобы сразу же упасть от удара по голове, прямо по лбу пришедшемуся.
— Вот и первые счастливые лично для меня последствия только что приобретенных характеристик, — признался я себе.
Все на тоненького прошло, мог и я здесь остаться лежать, однако, выжил даже без особых проблем.
— Почему же Тварь так уверена в моей победе? — такой вопрос меня до этого момента сильно интересовал, а вот теперь как-то сразу я понимаю почему.
И из-за новых способностей у меня и из-за того, что происходит с ней самой.
Просто она страшно голодная и нетерпеливая, поэтому погнала меня вниз, толком ничего не объяснив про мои новые возможности. Рискуя моей жизнью и еще тем, что я просто сбегу от нее.
От векового голода ничего не соображает, дура страшная!
Похоже, что тела и энергия убитых и принесенных в жертву троих разбойников ее не насытили нисколько!
Это я уже как-то могу определить. Ничего не соображает и делает понятные мне ошибки, прямо на авось действует.
А почему бы мне и не сбежать? Никто меня не держит, похоже, заберу мое добро, одну лошадь у бандитов прихвачу. Навьючу ее и поеду себе спокойно в Кворум торговать! За время службы я научился с упряжью управляться и даже ездить немного могу. В смысле, что на часок-два меня хватит, потом придется отдых ногам и спине с поясницей давать.
Ну, я готов лошадь всю дорогу в поводу вести, чтобы из этих мест поскорее исчезнуть.
Останется только пару оставленных внизу дружинников объехать, если они еще там дежурят. Что совсем не трудно проделать по другим распадкам между каменистыми холмами. Еще хорошо бы не встретить в ближайшее время никого знающего меня в лицо из остальной дружины норра.
Хотя, не так много тут таких высоких воинов в отставке раскатывает, чтобы меня сразу же не признали, как убийцу молодого норра, просто по рассказу тех же выживших возчиков.
Здесь обшарю и стражников, и дружинников, наберу монет и еще чего-то ценного. Наверняка, они из баронства после неудачного восстания убежали не с пустыми руками, что-то прихватили с собой.
С хорошими деньгами всяко проще будет новую жизнь начать в тех же баронствах.
Спасибо Твари за новые Характеристики и установленную Таблицу говорить не стану, просто исчезну не прощаясь. Если народ тут прямо сейчас толпами в ее логово не полезет, никогда она меня не найдет в жизни.
Пока наберется силы, я уже далеко окажусь.
Ну, это в моей лично жизни, ограниченной достаточно во времени по сравнению с существованием самой Твари.
Я-то сто пятьдесят лет проспать не смогу, материк этот, где Империя разместилась — очень большой по размерам. Так и он — не единственный на планете, есть еще два таких же континента.
То есть, убежать и спрятаться вполне можно, однако, при мысли о простом бегстве, кроме облегчения, я чувствую какое-то сопутствующее ему настойчивое чувство, что это — очень неправильный поступок.
Нельзя ее здесь так оставить, если я могу к ней подобраться так близко, как никто другой.
Подобраться и нанести удар в спину, коварно и беспощадно.
Стражников придется безжалостно добить, чтобы они не полезли своих наверх искать. Тех, которые ушли за мной и не вернулись. Где они сразу попадут к Твари в рабство, тогда начнется круговорот крови и жертв снова.
Только, и вариант с их заслуженной смертью — без гарантий особых.
Рано или поздно здесь появится остальная дружина норра, разберется с тем, что здесь случилось. Заподозрит, что этих двоих кто-то именно последними убил и вполне возможно, что отправятся обыскивать соседние горы, где опять же попадут в ментальную ловушку Твари.
Всего то подняться на триста метров и все, в твоих мозгах уже поселилась Тварь. От нее уже никуда не денешься, все выполнишь, что прикажут.
Придется что-то решать прямо сейчас, уходить или еще что-то придумать.
Пока я вяжу по рукам и ногам приходящих в себя стрелков, теперь неспешно обыскиваю тела, еще шалаши с мешками и поясами. Дружинники все мертвы, наверняка, их добили оставшиеся в живых стрелки-арбалетчики.
А вот среди бывших стражников двое еще живы. Ходить сами не смогут, не то состояние у них точно, однако, уже хорошо перевязаны и помрут только если от заражения крови. Или ее потери.
Чтобы послужить приманкой для Твари и отвлечь ее — вполне способны.
Хоть какую-то пользу принесут людям в конце своей поганой жизни.
Только, как мне ее достать? Из тощи скалы? Лезть в эти темные проходы?
Скинуть камень в лаз? Не поможет, она мне все мозги выжжет за пару секунд.
Единственно, что в момент смерти приносимого в жертву человека она явно отключается от контроля, первый раз точно три минуты отсутствовала где-то.
Да, у меня будет пара минут после перерезанного горла жертвы, когда Тварь окажется беззащитной.
Даже не так — не способной сломать мне мозги!
Однако, как до нее добраться?
И тут во время обыска одного из шалашей я нашел в нем две здоровенные фляги, литров по пять каждая, сделанные из дерева и плотно обтянутые кожей. Такие
