Хуммель, это же Нибенг там валяется!!! Чего вы улыбаетесь, дебилы? Тащите меня отсюда!!! Это совсем плохое место!!! Он тут не просто так помер, идиоты!!!
Однако, забравшись под козырек, я вижу обоих пленных бандитов с довольными рожами, удерживающими бессильно барахтающегося товарища.
Пора и мне приступать к кровавому обряду, не стоит затягивать с этим делом, пока Тварь отвлеклась на контроль новых бедолаг. Я достаю нож, решительно оттаскиваю мужичонку на положенное место, как Тварь останавливает меня:
— Пусть один из них принесет жертву! Ты пока постой! Посмотри за ними! Чтобы не бросились бежать! Когда я улечу в наслаждение!
Не знаю, что это, знак неудовольствия или Тварь и правда не сможет контролировать пленных и связанных бандитов. Ну, связанных только по рукам и то, только спереди. Могут ломануться вниз, как только ментальный контроль ослабнет, а они рассмотрят, при чем они тут присутствуют и лично сейчас участвуют.
Я делаю вид, что очень недоволен и ругаюсь достаточно сердито, что кто-то отберет мои баллы, очки или как их там назвать.
А внутри довольный как слон.
Пока просто подхожу к камню, забрав у пленников одеяло, на котором принесли первую жертву.
Как бы мне самому жертвой тут не стать, если Тварь во мне начала разочаровываться. А подходящие подручные — вот они, уже здесь стоят и лыбятся, один поднимает голову трепыхающегося мужичка, второй примеряется к его горлу.
Я бросаю нож перед ними, продолжая переживать про себя о том, что не я перережу горло.
Похоже, это у меня получается, ибо, на меня внимания Тварь не обращает никакого, плотно руководит новыми палачами.
Да еще всегда будешь бояться при такой жизни и карьере, что чем-то не угодил Господину своему, поэтому скоро твоя очередь радовать его своей смертью. Очень неблагодарное занятие — работать на такого нанимателя без малейших признаков человеческого.
Вот нож припал к шее бедолаги, тот страшно мычит, придавленный тушей одного бандита к каменному полу и потом тоненько визжит, когда чувствует острую боль в горле. Визг постепенно захлебывается в брызнувшей крови.
Вздох удовлетворения доносится и до меня, установленная Таблица в моей голове исправно передает ощущения Твари, пусть и минимально.
— Пора! Рискнуть!
Умело откатываю камень в сторону одним толчком, даже не прилагая особой силы. Пока в мозгу замелькали ощущения далекого экстаза, пока первые струйки крови потекли в широкие трещины где-то над обителью Твари.
Пропихиваю одеяло в нору и, придерживая его, накладываю мелкие дрова и хворост, забранные из лагеря бандитов. Выливаю на одеяло почти полную флягу самогона, отрубив ей горлышко одним ударом припасенного топора и чиркаю приготовленной зажигалкой.
Хорошо, что загоревшийся спирт не взорвался как тот же бензин.
Тут же бросаю на занявшееся пламя солидный камень, принесенный только что и смотрю, как огненный шар улетает вместе с дровами по желобу лаза. На его месте остаются языки горящего самогона.
Открываю крышку на второй фляге, выливаю немного, с литр на стенку лаза, потом так же кидаю ее вниз. Самогон на стенке сразу же вспыхнул, теперь из лаза в низкий потолок бьет прямо такая горяченная струя пламени сгорающего спирта.
Камень я не стану задвигать, приток воздуха для горения необходим.
Поэтому просто кидаюсь в лаз, мгновенно оказываюсь на воздухе и несусь по склону, прямо как в забеге на стометровку. Скачу, как горный баран, не боясь себе что-то сломать.
Главное, чтобы не сломали мне мозги, остальное я переживу.
Через какое-то время с криками за моей спиной из щели под козырьком вылезают опомнившиеся бывшие стражники и несутся следом, отставая от меня на добрую сотню метров.
Я уже пробегаю кровавое пятно на вершине склона, а они еще и середину дистанции до него не добежали.
Считаю секунды и, хоть запас еще секунд в пятнадцать есть, ну, как я прикидываю, когда пробегаю мимо моей палки-ориентира, не переставая перебирать ногами.
Когда до стоянки бандитов осталось метров сто, я притормозил и начал оборачиваться назад, по моим подсчетам прошло две минуты, когда острый нож отворил шею жертвы.
Сейчас, плюс— минус полминуты, Тварь должна прийти в себя.
Она стала сильнее, впитав в себя жизнь и кровь мужичка из беглых стражников, поэтому может дальше закинуть свой ментальный аркан.
С другой стороны, ее тело должно уже хорошо гореть, если я все правильно понял. Костер на ней самой или где-то рядом поджаривает ее физическое тело, от растекшегося самогона никуда не спрятаться в тесной норе.
Как оно выглядит — это тело и может ли огонь ему повредить — я точно не знаю.
Только понимаю, что в толще скалы должна держаться нулевая или отрицательная температура, значит, если она там пролежала сто пятьдесят лет — жару она точно не любит, зато к холоду относится положительно.
Я продолжил быстро спускаться, а добравшись до стоянки и убедившись, что гостей новых там еще нет, заметил, что оба бандита не добежали до видимого участка спуска. Похоже, убежать они не успели, только, разрази меня гром, если я пойду проверять, что там с ними случилось.
И в полном неведении про их судьбу счастливо уеду. Меньше знаешь — спокойнее спишь.
Поэтому я продолжил мародерку, посматривая теперь вниз холма, на стоянку лошадей, потом обязательно возвращаясь к другому краю, высматривая бывших пленников.
Понимаю, что Тварь взяла их снова под свое управление, теперь обязательно попробует отомстить, захватить меня их руками. Впрочем, вряд ли она выпустит их на такое расстояние, где нахожусь я, потеряет возможность контроля над своими новыми рабами.
Тем более, они выросли под воздействием настойчивой веры во Всеединого Бога, поэтому так просто зомбировать у нее бывших стражников не получится. Как она сама мне рассказывала.
Хлопоты все не заканчиваются, свои тюки я уже нашел, теперь досматриваю трофейные пожитки и уже собираюсь покинуть эту уютную рощу.
Через часа два-три наступит темнота, мне бы гораздо спокойнее было оказаться подальше от Твари, мертвых тел и самой бандитской стоянки.
Еще нужно добраться до места, где меня ждет Мурзик и забрать кота с собой в новое путешествие.
Чтобы я еще куда-то пустился в погоню?
Ни за что! Ни в жизнь!
И тут мне в голову прилетает какая-то новость, или говоря современным языком — сообщение от Таблицы.
Я на минуту перестаю заниматься спуском присмотренных многочисленных трофеев к лошадям и сажусь под деревом, чтобы ознакомиться с ним.
Да, длинную строку из непонятных значков-символов я отчетливо вижу, только, о чем мне сообщают, не смогу понять. Была бы Таблица на местном языке, тогда
