– Боитесь, что я сбегу?
Йенсен чуть было не улыбнулся, представив, как он в таком состоянии, весь замученный и перепачканный, прорывается через кордоны СБ.
– В принципе, да, – Гарвей вытащил из кобуры бластер и, проверив предохранитель, положил его себе на колени. – Скайлер и Ноук в данный момент находятся на противоположной стороне улицы и готовятся к попытке освободить вас.
У Йенсена вдруг снова резануло в желудке. «Быть этого не может! – подумал он. – Лжет, стервец». На лице его, видимо, отразились те же мысли, но Гарвей истолковал их по-своему.
– Только не питайте напрасных надежд. Нам известен их план проникновения, к тому же с ними один из наших агентов. Как только они начнут действовать, мы возьмем их в клещи, и они окажутся между внешней стеной и ротой солдат с бронещитами. Укрыться им будет негде, а вы даже шума не услышите.
Йенсен скосился на бластер префекта.
– Именно поэтому вы здесь?
Гарвей горько улыбнулся.
– Однажды я вас уже недооценил, поэтому решил подстраховаться.
Префект Апостолерис никак не может осознать, насколько вы опасны. Возможно это потому, что четверо его агентов много лет успешно водили за нос одного из ваших. Что бы я ему ни говорил, он по-прежнему считает, что вы должны реагировать на все, как обычные люди.
– В то время, как на самом деле мы являемся злобными беспощадными демонами…
– Вы все шутите, а ведь в этом есть доля истины. Чем дольше я за вами наблюдаю, тем больше убеждаюсь, что клеймо «Черного спецназа» каким-то образом изменило ваш разум. Сделало вас… я бы сказал, почти маньяками.
– В чем же это выражается? В том, что мы не прыгаем на задних лапках перед рекрилянами?
Йенсен устало покачал головой.
– Вспомните историю, Гарвей. Никому из завоевателей так никогда и не удалось до конца подчинить себе порабощенные народы. Во времена любой оккупации существовало подполье и доставляло захватчикам немного хлопот.
– Я согласен с вами. Но, в конечном счете, партизанам требуется всенародная поддержка и стимул к действию в виде, пусть не частых, но все же успешных налетов на позиции врага. А ведь у вас на Плинри не было ни того, ни другого. Хотя вам и удалось, в конце концов, организовать локальные беспорядки. – Гарвей взял в руки бластер и задумчиво погладил ствол. – Вам известно, что мой отец входил в Группу Стратегического Планирования, которая в 2414-ом году выступила с предложением о создании «Черного спецназа»? Правда, он выступил против, полагая, что правительству следует расширить программу «Шагающий танк».
Йенсен попытался усмехнуться, но с его губ сорвался лишь сдавленный хрип: – …которая потерпела полное фиаско. Нашлось около сорока способов поразить даже мини-ракетой этот ваш «Шагающий танк». И рекриляне использовали их успешно. Во всех наземных сражениях после Наварры «Шагающих» уничтожали в первые полчаса. Слишком дорогостоящее самоубийство.
– Я знаю. Но было бы гораздо лучше, если бы сторонники отца одержали верх. На долю Плинри выпало немало страданий и без того, что вы можете на нее навлечь, – Гарвей с укоризной посмотрел на Йенсена. – Или вам наплевать, что может сделать с Плинри Рекрил в отместку за ваше безрассудство?
– Не надо взваливать на нас вину за карательные акции Рекрила. Война есть война, и для нас она еще не кончилась. Вы говорите, что хорошо знаете спецназовцев, так почему же вы надеетесь, что мы подожмем хвосты и разбежимся, как побитые собаки? В таком случае вы не заслуживаете даже презрения.
– Вы, кажется, неправильно меня поняли, коммандо. Я нисколько не пытаюсь влиять на ваши действия. Все это я говорю лишь потому, что лично вы свое уже отвоевали, и я… – он неожиданно умолк и, откашлявшись, заговорил снова. – Вероятно мне просто тоже иногда нужно с кем-то поговорить. Не думайте, что если префект СБ прошел «стандартизацию лояльности», то его уже ничуть не волнует судьба народа Плинри. И я не желаю, чтобы люди страдали из-за какой-то помпезной авантюры, заранее обреченной на провал. Вот почему я хочу, чтобы вы все успешно скончались раньше срока, не успев натворить новых безобразий. Тогда Рекрил наверняка оставит нас в покое.
Какое-то время Йенсен молчал, почти забыв о боли и усталости.
– Проникновенно излагаете, надо сказать. Только не знаю, насколько вы искренни.
– Я и не ждал, что вы поверите.
Гарвей вдруг умолк и уставился на дверь. Через мгновение Йенсен услышал приглушенный топот бегущих ног. Гарвей встал со стула и направил оружие в сторону двери. Сердце Йенсена бешено заколотилось и, судорожно вдыхая воздух, он собрал остатки сил для последнего рывка.
Ждать пришлось недолго, и через несколько секунд дверь распахнулась.
Первый выстрел Гарвея опоздал на долю секунды и к тому же оказался неточным. В дверном проеме появилась одетая во все черное фигура, в руке неожиданного гостя сверкнул нож. В ту же секунду Гарвей снова вскинул бластер, но прежде чем он успел выстрелить, Йенсен изо всех сил уперся ногами в пол и повернул установку, к которой он был привязан, словно распятый на кресте. Этого оказалось достаточно, чтобы легонько стукнуть перекладиной по спине префекта. Тот рефлекторно дернул бластером в сторону Йенсена и тут же был сбит с ног. Ворвавшийся в комнату спецназовец выбил из рук Гарвея бластер и, придавив его к полу коленом, занес над ним нож.
– Не убивай его! – прохрипел Йенсен.
Но рука нападавшего уже опустилась. Однако вместо рокового удара префект получил лишь мощный толчок кулаком в лоб и стукнулся затылком об пол. Он сдавленно застонал, хватая ртом воздух, но спецназовец уже обрезал стягивающие узника ремни. Только теперь Йенсен смог разглядеть знакомые черты лица.
– Скайлер… – выдохнул он.
– Он самый.
Еще несколько раз сверкнул нож, и узник освободился от пут.
– Где Ноук? – спросил Йенсен, тщетно пытаясь подняться.
Когда это ему все-таки удалось, Скайлер едва успел подхватить Йенсена под руки, не позволяя рухнуть на пол.
– Не спеши, – посоветовал Скайлер. – Но времени у нас действительно маловато.
– Уйма, – поправил его Йенсен и, тяжело дыша, снова опустился на сиденье пыточного устройства. – Нам отсюда не выбраться. Все, что тебя сейчас окружает, – это гигантский капкан.
– Мы уже заметили, – Скайлер подошел к Гарвею и принялся стаскивать с него серо-зеленый китель. – Но, должен тебе сказать, они немного перемудрили. Колли знали, что мы попробуем воспользоваться суматохой и проскочить через КПП, поэтому расположили свои основные силы снаружи, рассредоточив их по переулкам. А в самом здании охрана осталась только в центре управления.
– Лихо, – прошептал Йенсен, разглядывая массу грязно-серых следов от луча на бронекостюме своего товарища.
