– Вонючие колли! – прорычал он.
Мердок покачал головой.
– Не они виновны в смерти Валентайна. Его казнил Скайлер. Как предателя.
– Что! – буквально взвыли Фуэс и Кутюр, а Маккитерик выпучил глаза.
– То, что слышали. Ваш друг был агентом СБ.
– Чушь! – крикнул Кутюр. – Он был черным спецназовцем.
Мердок повернул голову и смерил его взглядом.
– Вы воевали рядом с ним? Или лично знаете кого-нибудь, кто может это подтвердить.
Кутюр заколебался, понимая, что находится сейчас в не очень выгодном положении.
– Я… лично нет. Но часто слышал, как он описывал некоторые сражения, которые действительно проходили вблизи Аргента.
– И что с того? Я тоже могу приблизительно описать некоторые сражения времен Александра Македонского.
– Вы намекаете, – медленно произнес Фуэс, – что Валентайн никогда не был спецназовцем?
Соображаешь. Правда, Не очень быстро. Но почему раньше никто из вас его не заподозрил?
Никто из аргентян не произнес ни слова и не обменялся ни единым взглядом, но будто по команде стали медленно двигаться в сторону двери.
Для Мердока это было даже больше, чем чистосердечное признание.
«Спецназовцы» это прекрасно поняли и, естественно, попытались обойти плинрянина с флангов.
– Вы считаете, что так просто отличить спецназовца, страдающего нарушением нервной проводимости, от мошенника? – спросил Маккитерик. В голосе его, наряду с интонацией оскорбленного, чувствовалась настороженность. – Насколько я помню, один из ваших людей, кажется Додс, тоже подвергался воздействию газа. Почему же вы его не убили?
– Потому что он не был шпионом, как Валентайн. Впрочем, как и вы тоже.
Выражение их лиц ничуть не изменилось, что служило для Мердока еще одним подтверждением правоты его слов.
– Вы сумасшедший, – заявил Фуэс. – Безумец. По какому праву вы предъявляете нам такие обвинения? Причем совершенно бездоказательно.
Мердок презрительно посмотрел в его сторону.
– На вашем месте я бы выбрал для защиты более веские аргументы, чем мое безумие. Мне довелось как-то видеть вас в деле. Помните? Спецназовец – это не только быстрая реакция, но и еще чувство единства с остальными, не говоря уже о беспрекословном подчинении приказам командира.
– Так что же, если я не соответствую образу идеального спецназовца, это уже преступление?
– А как насчет нас? – спокойно добавил Маккитерик.
Он все еще сидел за столом, и Мердок даже немного засомневался относительно его персоны. Может быть, он действительно чист? Или просто не заметил предупреждающего сигнала.
– Кутюра и меня вы не видели нигде, кроме заседаний тактической группы. А обстановка там далеко не боевая. И вы еще смеете судить нас.
Мердок криво усмехнулся: – Вы так легко отрекаетесь от соратников? Не очень-то вы сплотились за столько лет совместной борьбы.
– Мы преданы прежде всего Радиксу, и так было всегда, – сказал Кутюр.
Он сделал шаг к Фуэсу, но это еще больше приблизило его к Мердоку. – И если Фуэс – предатель…
– Погоди секундочку, – заговорил Фуэс. – Ты хочешь поверить этому.
Сигнала Мердок снова не заметил, но как только закончилась фраза, они, все трое, ринулись в атаку. Маккитерик резко встал, опрокидывая стол, а Фуэс и Кутюр подскочили с флангов. Действовали они очень четко, и, будь на месте Мердока какой-нибудь другой спецназовец, более «средней руки», им, возможно, и удалось бы одержать верх. Но Лейт недаром называл темнокожего спецназовца «лучшим в мире бойцом». Как только Маккитерик толкнул стол, Мердок отскочил в сторону Фуэса, оказавшись вне пределов досягаемости Кутюра. Фуэс был готов к этому и попытался ударить противника в голень и провел серию ударов руками. Но Мердок, не тратя сил на блокировку, отступил на шаг и увернулся от атаки. Сделав вид, что хочет атаковать Кутюра, он развернулся на сто восемьдесят градусов и провел обратный удар ногой в грудь Фуэса. Отдернув ногу словно пружину, Мердок принял стойку «всадника», снова повернувшись лицом к центру комнаты. Фуэс рухнул, и в ту же секунду на спецназовца набросился Кутюр. Он крутанулся вокруг своей оси, стараясь подсечь ноги спецназовца и одновременно на развороте выбросил к лицу Мердока руку с растопыренными наподобие птичьей лапы пальцами. Тот подпрыгнул, пропуская ногу атакующего, и перехватил руку Кутюра за запястье. Позволяя ей двигаться по инерции, он согнул запястье и завернул ему руку за спину. Как только тот оказался повернут спиной, Мердок отпустил руку и, размахнувшись, нанес ему сокрушительный удар в позвоночник. Кутюр издал сдавленный хрип и, прогнувшись назад, упал лицом вниз.
Мердок медленно повернулся в сторону опрокинутого стола. Стоя спиной к окну. Маккитерик с бледным перекошенным лицом целился в него из пистолета. Голова и кисти рук спецназовца не были защищены бронекостюмом, и ему оставалось лишь уклоняться от выстрелов. Мердок отпрыгнул в сторону и, сгруппировавшись, сделал кувырок к столу. Как только он двинулся с места, раздался глухой щелчок. Это не был выстрел из пистолета-парализатора, и пуля отколола от стены кусок штукатурки, вторая пробила столешницу. Стол не перевернулся вверх ногами, и стоявшая вертикально крышка скрывала Мердока целиком. Он мог бы уклониться еще от нескольких выстрелов, прячась за ней. Но вместо этого спецназовец оттолкнулся от пола ногами и прыгнул назад.
Маневр сработал. Маккитерик, решив в начале, что Мердок спрячется, бросился к столу, чтобы расстрелять его в упор. Но, оттолкнувшись, спецназовец отлетел метра на два, и как только Маккитерик вскинул пистолет, в горло ему вонзился cурикен. Схватившись за шею, он нагнулся вперед и, прежде чем упасть, еще несколько раз рефлекторно нажал на курок.
Пока не утихло эхо от выстрелов, Мердок лежал неподвижно. Затем он поднял голову, стараясь определить, не слышен ли откуда-нибудь топот бегущих ног. Но все было тихо, и Мердок, удостоверившись, что все трое мертвы, извлек cурикен из тела Маккитерика. Он задержался еще на секунду, думая, стоит ли обыскивать комнату, но, решив этого не делать, направился к двери. Выйдя из комнаты, Мердок осторожно прикрыл за собой дверь и зашагал по коридору. Он не чувствовал никакой вины за содеянное и, также как Скайлер, считал это актом правосудия.
Злость и недоумение с новой силой охватили Кейна, когда они с Лейтом в очередной раз вошли в зал заседаний. Он бросил на капрала быстрый взгляд, но тот, если даже и заметил это, то не подал виду. Места, где обычно сидели четверо спецназовцев Аргента, пустовали.
Тримейн не стал тратить время на предисловия и сразу же задал вопрос: – Капрал Лейт, вы можете сообщить нам, где находились ваши люди вчера с девяти вечера до полуночи?
