Лес вокруг был сырой и холодный, враждебный. Слышался волчий вой.
– Там, за холмом, почти в Лордароне воют, и мои люди там, – указала Шива.
Сон наконец одолел её, а потом и разведчик прилег на слой свежего лапника и тесно прижался к ней. Усталость победила, засыпая, Лазарен был так рад, что все же взял с собой эту связку камней.
Стояла ранняя осень, ночи были уже много холоднее дней, если бы не костер, им бы пришлось худо. Он ещё раз посмотрел на лицо Шивы. Прямой нос, резкие губы и скулы, пышные волосы и крупная грудь. Она была очень красива сейчас, когда отблески пламени играли на её волосах, придавая им легкость и мистическую подвижность. Её правильное, будто из мрамора выточенное лицо контрастировало с этими волосами, она себя подкрашивает, может, какое-то азахарейское средство, думая так, рыцарь уснул.
Сон рвал его назад, в Энроф, в прошлое. Говорят, что люди в браслетах молчания не видят снов, теперь Лазарен четко знал, что это не так. Правда, ему не снилось что-то удивительное, неожиданное, чего не бывало в реальности. Казалось, он осязал во сне, как его астральное тело, его душа попались в эту жуткую ловушку коварных браслетов. Смех некроманта из Тамил-Азота, их дерзкий побег, штурм Карстольда, возвращение в Энроф, интриги и новое задание. Постоянно лез в голову последний разговор с Оллином Эй-Тоем, его слова: «Рууд сделает всё, чтобы сорвать твою миссию», «Вернешься, и все будет по-настоящему!»
Эта ночь не была спокойной для Лазарена. Утром он очнулся на земле, скатившись с лежанки.
В предрассветной мгле над поляной скользнула крупная серая тень, движущаяся с юго-запада, затем ещё и ещё одна, тени возвращалась. Лишь с первыми лучами солнца все стихло.
Они проснулись рано, и голод погнал их вперед. Лазарен предлагал сойти с дороги, пойти вдоль течения ручья, который наверняка впадал в более крупную реку, где могла быть рыба. Шива предложила вместо этого сварить грибы. Лазарен плохо разбирался в грибах, но доверился Шиве, не то от влечения, не то от нахлынувшей поутру безысходности. Было около полудня. Они съели суп из каких-то неизвестных эрафийцу грибов с большими красными и оранжевыми шляпками, черными толстыми, синеющими при срезе ножками, что росли вдоль тропы. Вместо котелка Лазарен предложил свой шлем.
Шива, немного более разговорчивая и вообще повеселевшая после еды, перебирала золотые монеты в мешочке.
– Богаты, как короли, а едим, как нищие, – заметила она. – Есть о чем задуматься…
Шива сбросила монеты обратно и села поближе.
– Ну что ты такой задумчивый?!
– Нас предали, в том, что случилось, моей вины нет и твоей тоже, а наши люди мертвы. Гирд мертв…
– Ты думаешь, кто-то мог предупредить их о встрече? Я вообще не понимаю, почему драконы ударили по нам. Король Краг Хак ещё считается моим покровителем, у него есть телохранитель некромант. Может, он все устроил?
– Блокада тоже его рук дело?
– О чем ты, я не понимаю тебя… – разведчик посмотрел на Шиву.
– Как ты считаешь, что сейчас происходит?
– Происходит, да, какое-то сплошное безумие… – задорно расмеялась воительница.
Лазарен обнял её за плечи, и их губы обожглись страстным поцелуем. Был день, они не знали, куда точно идти, что делать, как все произошло и что они будут есть вечером… Но все это было теперь не важно. Они просто страстно любили друг друга.
Ближе к вечеру, когда солнце стало красноватым и висело где-то далеко над Эрафией, путешественники преодолели хребет и спустились в следующую долину. Тут был уже совсем другой лес. Равнина стала шире, а деревья – лиственными. Какие-то полянки и целые поля, которые приходилось переходить больше часа. Здесь паслись редкие козы и бараны, совсем дикие, не боявшиеся людей, что обеспечило им отличный ужин – не только на этот вечер, но и на следующий день. Зато стало хуже с водой. Ручей остался далеко за горой, и хотя тут было влажно и сыро, кроме луж и болотец, никакой открытой воды не было. На следующее утро вместо голода их мучила жажда. Они проснулись рано и шли вперед. Сейчас «вперед» и «назад» казались Лазарену относительными понятиями. Шива сама не была уверена, что они прошли место, где её должна была ждать по возвращении с переговоров вторая часть отряда.
Никаких следов лагеря им не встречалось, ни костровищ, ни лошадиного и волколакского помета, ни срубленного леса. На счастье, впереди вдруг показалось небольшое озерцо.
Не было большего предела их мечтаний в тот момент. Шива по пути жалела, что они не слили кровь с барана, которого забили за день до того.
– Пить кровь нельзя, после будешь расположена к некромантии! – утверждал разведчик. Они сильно повздорили.
– Все это чушь, сказки ваших толстых священников, не видящих дальше собственного пивного пуза. Разве я похожа на некроманта? – кричала Шива.
– Конечно, нет!
– А я выпила не один кувшин крови, уж поверь. Это очень питательно и полезно, особенно лошадиная кровь с молоком!
– Меня сейчас стошнит! – Вот так они спорили, пока не заметили в очередном прогале леса изумрудную гладь озерца.
Они буквально побежали вперед, не оставалось сил даже радоваться. Лазарен вбежал по колено, потом по пояс и пил, пил эту воду, отбрасывая рукой водомерок и липкий сор. Шива просто упала в озеро следом за ним. Потом подобралась ближе и пила воду жадным и сильным ртом.
Лазарен по пути сбросил в траву обвязанные куски запеченного мяса и сейчас приподнялся посмотреть – где оно? Нельзя было увлекаться плесканием, разумно полагал разведчик – весь обед мог достаться муравьям и мелкой живности. Но Шива из грозной и жесткой воительницы превратилась в маленькую рыжеволосую шалунью. Она отчаянно плескалась и брызгалась, её волосы намокли и скатались в липкие космы, свисавшие со лба.
– Ты совсем ребенок!
– А ты зануда и служака! – она показала ему язык.
Вместо того чтобы рассмеяться, Лазарен вдруг побледнел и изменился в лице. По пояс в воде он рванулся к девушке и опрокинул в воду, прижимая рукой рыжую голову.
– Ты меня что, утопить решил, дурак, что на тебя нашло?!
Она барахталась и кричала, разведчик, не отвечая, зажал ей рот и, чуточку переждав, указал глазами на другой берег. Шива сплюнула воду, посмотрела на ту сторону, перестала сопротивляться и замерла, как кошка перед прыжком.
На другом берегу крошечного озерца из леса высыпали несколько десятков личей. Они спускались к самой воде и только потому не заметили купающихся. Число нежити всё росло, у озера, видимо, было что-то вроде сборного пункта. Наконец, построившись в широкую колонну, они двинулись вдоль берега. Место ушедших занимали другие, послышался командный голос, и недоброе чувство охватило Лазарена. Он уже слышал его прежде.
