Халатное отношение к созданию нового мира влечет за собой непредсказуемые последствия – в процесс могут вмешаться мятежные ангелы.
Сопоставив все, что он знал о генераторе, Игарт вернулся на место побоища, повторно распугал воронье и кенгов, забрал пару противогазов и счетчик Гейгера. Мало ли.
Теперь можно и в путь.
Туман остался позади, в Зоне царила засушливая летняя погода, солнце нещадно пекло кожу на голове. В капюшоне жарко, без него – еще хуже.
Гайки в кармане закончились, и он набрал гравия возле железной дороги. Глянул вверх, опасаясь фрайбовских беспилотников, перебежал колею и устремился в лес, но навстречу вышли трое бородатых мужчин в камуфляжах. Игарта они держали под прицелом автоматов, у одного в руках был обрез.
Это сталкеры, у фрайбовцев – парализаторы.
Присмотревшись к нему, мужики опустили оружие. Игарт сказал:
– Бродяги, продержитесь сутки, потом черные не смогут вам ничего сделать. Спрячьтесь где-нибудь.
Бородачи переглянулись. Тот, что с обрезом, спросил:
– А ты откуда знаешь?
– Просто поверьте. Идите в лес.
– Псих? – пробасил самый молодой, похожий на Мефистофеля, с водянистыми глазами навыкате и козлиной бородкой. Игарту показалось, что он встречался с ним раньше, причем очень давно. Пациент «Мыса доброй надежды»? Нет, но близко, очень близко. Пришлось отгонять назойливую мысль.
– Слушай, если ты такой вездесущий, скажи, черные поблизости есть?
– Скажу. Мне нужно пять минут.
Игарт уселся на траву, посмотрел на мир глазами ворона. Пет летел над небольшим хутором, перед которым был лесок, откуда вышли сталкеры. Почти все крыши провалились внутрь домов, по замусоренным улицам ветер гнал целлофановый пакет. Пакет прошелестел мимо двух спящих псов – серых, похожих на волков. Один из них дернул ухом и даже не открыл глаз.
– На юге точно нет, так что возвращайтесь и переждите в хуторе. Там только псы, две штуки.
– Но как ты сумел? – донеслось вдогонку.
– Магия. – Игарт пожал плечами и зашагал им навстречу. Они уважительно расступились, пропуская его.
– Избранный? – донеслось вослед.
Ему ответили:
– Не, я его видел, он не такой.
Ворон описал над головой круг, каркнул и спикировал на плечо, распушил бороду под клювом. Игарт вынул из нагрудного кармана пластиковую карточку, повертел в руках и мысленно велел птице хранить ее, чтобы по первому требованию отнести в указанную точку. Или отдать Маузеру, если приказа не последует.
Ворон снова каркнул.
* * *
Здание столовой, где должен прятаться Маузер, напоминало тушу выброшенного на берег кита. Игарт специально вышел из зарослей на дорожку, где он был бы заметен Маузеру, потоптался, ожидая, что его окликнут. Но Маузер молчал. Значит ли это, что его здесь нет?
Ворон, кружившийся в небе, облетел окрестности: никого. Ни Маузера, ни врагов. И что делать? Ждать его или выдвигаться?
Линия заката угасала, и небо наливалось синевой. Ворон спикировал на протянутую руку, уселся на плечо. Если и идти, то в сумерках, пока беспилотники слепы. Когда совсем стемнеет, переночевать в брошенном доме и продолжить путь, пока не рассвело.
– Руки за голову! – прогремел мужской голос. – Стоять, бояться!
Игарт схватился за автомат, бросил взгляд на второй этаж столовой: ему махал Маузер.
– Извини, не узнал тебя с розовой макушкой. Как там Ольга?
– Да…
– Подожди, спущусь.
Не прошло и полминуты, как Маузер с надеждой смотрел на него, вытянувшись по струнке.
– Ольга?..
– Я с ней встречался. В общем, у тебя идеальная спутница. С ней все нормально.
Маузер закрыл руками лицо и рассмеялся. Устыдился порыва и сделал хладнокровный вид.
– Спасибо. Думал, чокнусь, пока дождусь тебя. Они ведь могли ее убить.
– Миелофон у меня. – Игарт достал пластиковую карточку, отмечая, что Маузеру это неважно, он уже счастлив. Если бы его отправляли в стиратель, он умирал бы с улыбкой на лице. Теперь у него цель – выбраться отсюда к Ольге.
Бывает же! Раньше Артюхов осмеивал возвышенные чувства. Любовь должна быть практичной и представительской. Ан вот тебе! Может, вся затея удалась только благодаря страстному желанию двух людей. Кольнула ревность, он бы правую руку отдал, чтоб оказаться на месте Маузера. Не ценой его жизни, конечно. И не ценой ее счастья. Губить прекрасное кощунственно.
– Еще у меня рюкзак с вещами тяжелый. Ты бы взял себе половину, вдруг пригодятся.
Маузер запихал маскхалат в вещмешок, противогаз повесил на пояс. С оружием у него проблем не было – схрон черных рядом. Собираясь, он в двух словах рассказал, что вчера черные активизировались, напали на ветровцев, сталкеры яростно сопротивлялись, а когда машины смяли защитную стену, застрелились и рассеялись по лесу. Все предупреждены, но люди на грани отчаянья – никому так и не удалось пробиться в Большой мир, а фрайбовцы неутомимы. Лакокрасочный завод пока не трогают, Януш там верховодит.
В общем, все именно так, как предполагал Игарт.
Выдвинулись, когда небо с сочно-синего сменило цвет на серый.
* * *
Заночевали в трансформаторной будке возле болота. Толком не спали, всю ночь промучались: комары пили кровь немилосердно, что-то всю ночь топало вокруг, ржавые стены не выглядели надежной защитой.
Едва тьма рассеялась, Игарт растолкал храпящего Маузера и распахнул дверь.
По земле полз туман, белыми щупальцами обхватывал древесные стволы. Ветер еще спал, черные сталкеры, надо полагать, тоже. Маузер бодро матерился, расчесывая лицо, опухшее от комариных укусов.
– В дорогу! – скомандовал Игарт, надевая увесистый рюкзак. – Советую поторопиться.
Маузер вылез из трансформаторной будки и зашагал вперед. Ворон вспорхнул с ветки и полетел на юг.
Летел он быстро, ему не угрожали аномалии, и оказался на месте, когда Игарт и Маузер проделали половину пути. Игнорируя команду, пет уселся на ветку и уставился на равнину, над которой висел черный смог. В одних местах дым поднимался тонкими струйками, в других – вырывался из недр, будто под землей сам Сатана курил трубку. Кое-где в выхлопах дыма вспыхивали искры.
– Что говорит разведчик? – поинтересовался Маузер. К нему вернулось чувство юмора и боевой настрой.
– Отказывается лететь дальше. Значит, там смертельно опасно. Не знаю, что это, но похоже на Мордор.
– Орки есть?
– Попрятались, сволочи.
Вышли на плоское обожженное поле. Бурая трава хрустела под ногами. За полем наблюдался лес, над которым нависало черное облако дыма. Солнце еще не взошло, и потому казалось, что это обычный лес, но когда подошли ближе, стало ясно, что он мертвый, причем умирал он долго и мучительно: скрученные, изуродованные стволы сплелись, будто хотели друг друга поддержать. И не разобрать уже, где осина, где сосна, где береза.
