— Я тебя силком к нам притащу, — сказал в наступившей тишине Сейя. — Хватит зарывать талант в землю. Всё. Отказ не принимается.
На выезде из города, где больше не существовало опасности вместе с какой-нибудь дорогой, под которой проходила одна из галерей, обвалиться в самую преисподнюю, Орельен остановил машину и достал с заднего сиденья ноутбук. Юстис смотрел прямо перед собой, нервно кусая нижнюю губу, — он не издал ни звука с тех пор, как они оставили в квартире гэшээровцев, но его отца это мало беспокоило. Сначала надо было закончить дело, а уже потом разбираться с эмоциями.
Быстро установив связь с бомбами, Орельен мельком вспомнил этого гражданского, который чуть было не помешал всем его планам осуществиться, и довольно осклабился, представив, как его похоронит вместе со всеми, кто уже давно раздражал его — до хруста костяшек. С какой-то стороны это даже удача: ведь именно благодаря Шереметову в подземельях сейчас собрались главные управленцы ириосской ставки — и бонус в виде очередного столичного выскочки. Наконец-то с ГШР здесь будет покончено. А позднее перепуганные владельцы основного производства АНД — кстати, тоже Шереметовы, уж не родственники ли? — легко передадут свои заводы Зебастиану.
Оставалось отдать последний приказ. Улыбаясь, Орельен нажал «да» на вопрос «Активировать бомбы?» — и экран полыхнул всеми цветами радуги.
Не ожидавший подобного эффекта, бывший начальник оперативного отдела с удивлением прочитал высветившуюся на весь экран надпись над анимированным ядерным грибом: «Бабах!» Несколько секунд — и на чёрном фоне, враз поглотившем и окна сообщающейся с бомбами программы, и оказавшиеся за ней иконки рабочего стола, осталось висеть одно-единственное окно. Очередная надпись на нём гласила: «Запрашиваемая программа не отвечает или временно недоступна. Оставь надежды, ищущий, не то обрящешь. Целую, твой ГШР». Осознав, что это означает, Орельен со всей силы захлопнул ноутбук и выбросил его в окно. Затем вжал в пол педаль газа.
Когда их автомобиль вырулил, визжа шинами, на дорогу, Юстис ничего не выражающим голосом спросил:
— Они нас обыграли, да? Сейя, Кристиан, этот ревизор… Зачем теперь к Зебастиану? Он же нас просто убьёт.
— Это нам надо было кое-кого «просто убить». Но я найду что ещё предложить ему, — задыхаясь от бешенства, проговорил Орельен, безумным взглядом сверля дорогу и лихорадочно перерывая память в поисках стоящей информации. Вдруг его озарило, и следующий час до назначенной встречи с Зебастианом в горах он обдумывал, как это лучше преподнести.
Небольшой палаточный городок ждал Орельена после изнурительной дороги по склонам уже почти свёрнутым. К одной из оставшихся палаток хетта и его сына провожали двое с автоматами. Войдя внутрь, к Зебастиану, расположившемуся за столом и сейчас с холодным интересом хирурга рассматривавшему гостей, Орельен сразу упал на колени, дёрнув за собой и Юстиса, и низко опустил голову, ожидая реакции своего нового хозяина.
— Моя осведомительская сеть сообщила мне, что твои бомбы — просто пшик, как это изначально и задумывалось, — начал Зебастиан, крутя меж длинных тонких пальцев ручку. — Это так… неслучайно. Невероятное совпадение. Три отличных моих плана были запороты агентами МД, причём как действующими, так и бывшими. Похоже, пора переходить на ГШР. А ты как, Орельен? Уже выбрал свою смерть? Я подозреваю, это самоубийство, раз ты явился сюда. Угадал?
— Я владею информацией, которая может оказаться полезной, — Орельен поднял на велька глаза. — Позвольте, я расскажу, а потом вы решите, стоит ли нас убивать.
— Хорошо. Рассказывай.
— Вы когда-нибудь слышали про Синаю?..
* * *
После того как с бомбами было покончено, Кристиана сразу отпустили домой. Ему вызвали такси — из того парка, что сотрудничал с ГШР, — эта же машина должна была забрать с его квартиры Сейю и Керена, всё ещё спящего мёртвым сном. Кристиану показалось немного странным, что гражданские водители развозят туда-сюда надправительственных агентов, но, наверное, в самом ГШР царил такой переполох, что искать иных водителей было некогда. Встретивший его за наполовину выбитой дверью Сейя душевно пожал ему руку, пообещав заскочить на днях и забрать его в ГШР, и, взвалив на себя Керена, исчез на этаже.
Всю оставшуюся ночь, слишком возбуждённый от того, в чём ему довелось поучаствовать, Кристиан взвешивал все «за» и «против» и на утро вместо лекций в университете — последних перед госэкзаменами — отправился к родителям сообщить о принятом решении.
Разговор вышел для него тяжёлым. Мама, которую Кристиан любил всем сердцем, пусть она и была ему лишь приёмной, на все его аргументы отвечала плачем — и тем сильнее это ранило его, так как на его памяти она почти никогда не плакала. Отец лишь твердил как заведённый, что Кристиан когда-то пообещал им не соваться в ГШР и что, если ему наплевать на свою жизнь и будущее, пусть хоть о них подумает, для кого нет ничего важнее него. Однако в конце концов хорон одержал победу — без ссор и угроз родители всё же приняли его новую судьбу. Начиналось что-то новое, важное, может быть то, чего он ждал всю жизнь и ради чего родился, и осознание этого заставляло его до последнего стоять на своём.
Через два дня к нему и правда пришёл Сейя — ровно через полчаса после того, как Кристиан вернулся домой после института. За обедом, на который Кристиан любезно пригласил риза, они обсудили все детали его будущего поступления и, закончив трапезу, направились в галереи ГШР.
Все тесты, предложенные системой, в том числе и психологические, Кристиан прошёл с блеском. Пока Сейя ходил за документами, он сидел в кабинете и размышлял о том, как круто может повернуться жизнь, стоит лишь один раз сунуть нос не в своё дело. Причём перемены произошли не только с ним: по дороге Сейя рассказал ему, что временно занявший место начальника оперативного отдела Лемм уже начал наводить у них порядок и ставка наконец просыпалась от своей дрёмы. Зебастиан и правда был близко, очень близко, а они раньше вовсе не были готовы хоть что-то ему противопоставить. Но теперь всё менялось — каждый день. В ближайшем будущем Лемм обещал совершить обмен агентов: некоторых отозвать в столицу, а на их место пригласить тех из Канари, кто сможет привести и натренировать здесь свежую кровь из самих ириосцев. Ближе к концу своего срока пребывания в командировке терас должен был назвать имена тех, кому предлагал перевод, и Сейя искренне надеялся, что попадёт в их число.
Когда риз наконец вернулся, весело размахивая в воздухе свежеотпечатанными документами нового агента ГШР, Кристиан в очередной раз удивился тому, как изменился его знакомый за эти два дня: будто потускневшую картину раскрасили новыми, яркими красками. От того скучавшего, полумёртвого агента, которого он увидел в патрульном отделении, кажется, не осталось и следа.
