После ухода леди Синоп Соалм снова осталась в одиночестве среди гор и ждала, пока темнота окутает ее целиком. Ночное небо, так часто дарившее ей мгновения спокойствия одним своим видом, теперь лишь прикрывало угрозы, о которых говорила пожилая женщина. Соалм неожиданно ощутила холодное давление на сознание и невольно вздрогнула.
— Йота. — Обернувшись, она увидела стоявшую у выхода из пещеры кулексус. Глаза темнокожей девушки поблескивали во мраке. — Шпионишь за мной?
— Ага, — последовал ответ. — Тебе не стоит оставаться снаружи так долго. На орбите висят корабли и спутниковые системы кланов. Их приборы дальнего действия могут прозондировать этот район.
— Сколько времени ты за мной наблюдала?
— «Я не верю, что Он склонен прощать», — процитировала Йота, прикасаясь пальцами к торку-ограничителю на шее.
Соалм нахмурилась:
— Ты не имеешь права вмешиваться в личную жизнь!
Если это замечание и должно было вызвать у Йоты чувство вины, она никак на него не отреагировала. Казалось, пария не обладала способностью принимать во внимание такие мелочи, как личная жизнь, такт или правила приличия.
— Что имела в виду эта женщина, когда говорила о «буйствующих силах зла»? — Йота качнула головой. — Эти слова не означали военную угрозу.
— Это довольно сложно, — сказала Соалм. — Честно говоря, я и сама еще не во всем разобралась.
— Но ты ценишь ее мнение. И слова, записанные в книге.
У Соалм кровь застыла в венах.
— В какой книге?
— В той, что осталась в одном из залов нижнего уровня. Там, где люди вместе с Синоп собираются вместе, чтобы поговорить об Императоре, которого считают богом. Ты тоже там была.
Соалм с угрожающим видом шагнула вперед:
— Ты следила за мной?
— Да. А потом, когда все разошлись, я кое-что прочла в этой книге. — Йота все так же поглаживала пальцами свой торк. — Мне показалось, что там все очень запутано.
Соалм изучала выражение лица кулексус и лихорадочно размышляла. Если Йота обнаружила существование тайной часовни на базе повстанцев, последствия могут быть непредсказуемыми. Большинство борцов за свободу твердо придерживались официального антирелигиозного эдикта, признававшего незаконными любые церкви; и неизвестно, как поступит Эристид, если узнает, что она связана с Лектицио Дивинатус.
— Келл будет недоволен, — сказала Йота, будто прочитав ее мысли.
— Ты не скажешь ему об этом! — потребовала Соалм. — И ни о чем не будешь рассказывать!
Йота склонила голову набок:
— Он твой кровный родственник. Анимус спекулум распознает цвета ауры. Как только я увидела вас через визор своего шлема, я поняла, что ваши ауры связаны между собой. Но вы и это тоже держите в тайне.
Соалм безуспешно попыталась не выдать своего потрясения.
— И какие еще секреты тебе известны, пария?
Йота ответила уверенным взглядом:
— Я знаю, что ты сейчас прикидываешь, не лучше ли меня убить, чтобы заставить замолчать. Если сделаешь попытку, есть вероятность одержать победу. Но подобные действия тебе не по нраву. Вот твой брат — он бы не колебался на твоем месте.
— Я не Эристид, — заявила Соалм.
— Нет, конечно. — Лицо Йоты смягчилось. — А на что это похоже?
— Что?
— Иметь родственника. Брата. У меня не было ничего подобного. Я росла в замкнутой среде. В исследовательском центре. Ваш опыт мне интересен. Так на что это похоже?
Как ни странно, Соалм на мгновение ощутила жалость к кулексус.
— Это нелегко, — сказала она. — Йота, послушай меня. Прошу тебя, не говори никому об этой часовне.
— В противном случае ты попытаешься меня убить?
— А ты хочешь заставить меня?
Кулексус покачала головой:
— Нет.
Где? Где спрятан Патент?
Вопрос стучал в мозгу Копья и не утихал ни на мгновение. Он не мог расслабиться, не мог отвлечься, пока не найдет этот документ. Весь изощренный и тщательно разработанный план его господина зависит от одного этого пункта. Без него убийство Императора Человечества невозможно. Копье бесполезен, оружие разряжено, и лезвие меча затуплено. Само его существование без этого убийства не имеет смысла. Все смерти, все совершенные им убийства, начиная с удушения родных отца и матери, испепеления Несущего Слова, который пришел перерезать ему горло, глупцов с Йесты Веракрукс и пси-ведьмы, заканчивая смотрителями и тем человеком, лицо которого он сейчас носил, — все это были лишь ступени к величайшей цели.
И теперь Мерриксун Эврот лишил его добычи. Смертельная ненависть по отношению к войд-барону была столь всепоглощающей, что Копье опасался встретиться с ним, чтобы не впасть в неистовство от одного его вида.
Копье впитал все, кроме самых незначительных воспоминаний Гиссоса, но оперативник даже не подозревал, что Патент на торговлю в реликварии барона всего лишь подделка. Во всем консорциуме «Эврот» не больше дюжины людей превосходили Гиссоса в вопросах секретности, и кому-то из них могло быть известно истинное местонахождение книги. Но как узнать наверняка? Он может убивать их одного за другим, но ничего не добьется, пока не впитает мысли их умирающего мозга. На такое рискованное предприятие он сейчас пойти не мог.
Об этом должен знать сам Эврот. Но убийство войд-барона здесь и сейчас, проблема избавления от тела и новое воплощение, когда он только что принял облик Гиссоса, — это было слишком рискованно, чтобы рассчитывать на успех.
Нет. Необходимо отыскать иной путь, и как можно скорее.
— Гиссос? — Голос аристократа прозвучал резко и отрывисто. — Что ты здесь делаешь?
Эврот вышел в приемную своих личных покоев, где его ожидал оперативник.
— Мой лорд, — заговорил Копье, стараясь собраться с мыслями, — простите за вторжение, но мне необходимо срочно обсудить с вами кое-что.
Эврот, завязывая бархатный кушак дневного облачения, оглянулся через плечо. За полуоткрытой дверью можно было увидеть спальню и обнаженную женщину, дремлющую на смятых простынях.
— Мы заняты, — с недовольной гримасой сказал барон. — Приходи в аудиенц-зал после того, как мы войдем в варп, и тогда…
— Нет, сэр. — Копье добавил голосу Гиссоса металлический оттенок. — Мы не можем откладывать разговор. Если мои догадки верны, нам, возможно, придется вернуться на Йесту Веракрукс.
Этого было достаточно, чтобы привлечь внимание барона. Эврот прищурился, но Копье успел заметить в его взгляде мелькнувший страх.
— Это еще почему?
— Я обдумывал свои действия и просматривал записи о йестианских убийствах. — Он поймал взгляд барона и начал излагать версию, придуманную в течение нескольких последних часов. Версию, которая, как он надеялся, заставит барона выдать нужную информацию. — Эти два смотрителя — Йозеф Сабрат и Дайг Сеган, — которые совершали ужасные убийства… В тот момент, когда я считал, что они меня убьют, прозвучало несколько слов, которые были мне непонятны.
