Палпатин не искоренял идеалы демократии и свободы. Джедаи долгие годы выполняли весьма сомнительные задания многих Верховных канцлеров, но всегда во имя поддержания мира и справедливости. И никто из них так и не смог понять, что демократия гибла как раз усилиями Сената, жителей Корусканта и других бессчётных миров и звёздных систем, которые устали подчиняться старым порядкам. А в галактике, где воля народов диктуется сверху, а цели оправдывают любые средства, нет места джедаям.
Месть ситов свершилась — окончательно и бесповоротно.
Когда Оби-Ван вновь поднял взгляд, на искажённой полосами помех картинке возникло изображение фигуры, с ног до головы закутанной в чёрное. Человек или, возможно, гуманоид — расовая принадлежность имперца в маске не упоминалась — по всей видимости, сыграл довольно значимую роль в охоте на «бунтовщиков»джедаев и в их уничтожении, а также в порабощении пособников-вуки.
Должно быть, мозг самого Оби-Ван стал источником очередного всплеска статических помех, сопроводивших упоминание репортёром имени существа в маске. Всё ещё ощущая внутренний холод после сообщения о гибели джедаев, от нового известия он едва не окоченел.
Нет, он не мог слышать то, что сейчас услышал!
Он стремительно развернулся портовому рабочему.
— Что он сказал? Кто это?
— Лорд Вейдер, — ответил мужчина, чуть ли не с головой ушедший в стакан с бренди.
Оби-Ван покачал головой.
— Нет, это невозможно!
— Человек пустыни, ты не спрашивал меня, возможно ли это. Ты спросил меня, что он сказал.
В каком-то оцепенении Оби-Ван поднялся с места, опрокинув стол.
— Эй, полегче, друг, — воскликнул мужчина, тоже поднимаясь.
— Вейдер, — пробормотал Оби-Ван. — Вейдер жив.
Прочие посетители кантины, повернувшись на звук, изучающе оглядели возмутителя спокойствия.
— Держи себя в руках, — шепнул мужчина Оби-Вану. Он подозвал владельца кантины. — Плесни ему выпить — да не воды какой-нибудь. Запиши на мой счёт. — Поставив стол на место, он усадил Оби-Вана на стул и сам опустился на соседний.
Владелец кантины поставил на стол перед Оби-Ваном стакан с выпивкой.
— Он в порядке?
— В полном, — откликнулся человек из Мос Айсли. — Ведь так, приятель?
Оби-Ван кивнул.
— Тепловой удар.
Очевидно, владелец кантины этим удовлетворился.
— Я принесу ещё воды.
Новый друг Оби-Вана подождал, пока владелец не скрылся из виду, после чего негромким голосом осведомился: — Ты точно в порядке?
Оби-Ван вновь кивнул.
— В полном.
В голосе мужчины проскользнули заговорщицкие нотки: — Если хочешь и дальше оставаться в порядке, давай потише насчёт Вейдера, усёк? И не вздумай задавать о нём вопросы — даже в этом Силой забытом месте.
Оби-Ван оглядел мужчину.
— Что ты о нём знаешь?
— Только одно. Моему другу — торговцу твёрдыми породами древесины — не посчастливилось оказаться на Кашиике, когда имперцы нанесли свой удар по городу Качиро. Но, похоже, удача всё же не до конца отвернулась от него, потому что он сумел поднять корабль в небо и совершить прыжок. Но он утверждает, что краем глаза видел этого парня — Вейдера — который кромсал своим мечом вуки, словно те были мягкими игрушками. А затем сошёлся в схватке на мечах с джедаями. — Портовый работник украдкой оглядел кантину. — Этот твой Вейдер — ОН сжёг Кашиик, приятель. Из того, что я понял из рассказов своего друга, многие годы пройдут, прежде чем очередной груз ценной древесины врошир снова поднимется с планеты.
— А что же вуки? — спросил Оби-Ван.
Незнакомец уныло пожал плечами.
— Поди догадайся. — Бросив несколько кредитов на стол, он поднялся. — Ну, держись подальше от неприятностей, друг. Эти песчаные пустоши — не такие глухие, как тебе, возможно, кажется.
Когда владелец принёс стакан воды, Оби-Ван опустошил его одним залпом, после чего закинул на плечи походный мешок и оставил приятную прохладу террасы, выйдя на главную улицу Анкорхеда, озарённую резким светом двойных солнц. Он двигался будто в оцепенении, причиной которого навряд ли являлся яркий свет или послеполуденная жара.
Каким бы невероятным это ни казалось, Энакин каким-то образом уцелел на Мустафаре и вновь принял ситский титул Дарта Вейдера. Как же глуп был Оби-Ван, притащив сюда Люка! Татуин — родина Энакина, могила его матери, родной дом его единственных родственников.
Оби-Ван сдавил рукоятку светового меча под плащом. Неужели, бросив Энакина умирать на Мустафаре, он ещё сильнее затянул на его шее петлю тёмной стороны?
Способен ли он вновь встретиться с Энакином лицом к лицу?
Способен ли он в этот раз убить его?
С дальней стороны улицы он украдкой следил за Оуэном и Беру, которые ходили от лавки к лавке, запасаясь продуктами. Должен ли он предупредить их о Вейдере? А может, забрать у них Люка и спрятать его на ещё более глухой планете во Внешнем кольце?
Внутри Оби-Вана накапливался страх. Его надежды и надежды Йоды на будущее разбивались так же легко, как Избранный разбил надежды джедаев на восстановление равновесия в Силе.
«Оби-Ван».
Он застыл как вкопанный. Этот голос он не слышал много лет, да и сейчас он воспринимал его не ушами, а мысленно.
— Квай-Гон! — воскликнул Оби-Ван. — Учитель! — Осознав, что местные немедленно нарекут его сумасшедшим, если вдруг заметят, как он разговаривает сам с собой, джедай нырнул в узкую аллею между двумя лавками. — Учитель, Дарт Вейдер — и в самом деле Энакин? — спросил он через мгновение.
«Да. Хотя тот Энакин, которого мы с тобой знали, был порабощён тёмной стороной».
— Я допустил ошибку, оставив его на Мустафаре. Я должен был убедиться, что он мёртв.
«Сила определит будущее Энакина. Оби-Ван: Люку нельзя говорить, что Вейдер — его отец, пока не настанет подходящий момент».
— Должен ли я перепрятать Люка в ещё более глухое место?
«Та малая частица Энакина, что ещё живёт внутри Вейдера, считает Татуин источником практически всего, что причиняет ему боль. Вейдер никогда больше не ступит на поверхность Татуина, хотя бы из опасения пробудить в себе дремлющего Энакина».
Оби-Ван облегчённо выдохнул.
— Значит, мой долг остаётся прежним. Но из того что сказал мне Йода, я понял, что мне ещё многому предстоит научиться, мастер Квай-Гон.
«Ты всегда стремился к знаниям, Оби-Ван».
Голос Квай-Гона стих; вместе с ним начали рассеиваться и страхи Оби-Вана, сменяясь заново обретёнными надеждами.
Вернувшись на слепящий свет двойных солнц, он нагнал Оуэна, Беру и Люка и весь остаток дня неслышной тенью следовал за ними.
