– Ну что же, каждый волен выбирать то, что ему больше по вкусу, – воспользовавшись случаем, Людочка решила немного подразнить Желвакова. – Человек, хоть однажды не вкусивший однополой любви, не может считать себя полноценным. Или у вас другое мнение?
– Я как-то не в курсе… – замялся Желваков. – Всё, знаете ли, работа да работа. Свободного времени совершенно нет.
– Ну, это вы зря! Жизнь тем и хороша, что даёт возможность получать самые разнообразные ощущения. Не надо ни в чём себе отказывать, иначе потом будет поздно… Одна моя подруга, занимаясь с мужем любовью, всегда берёт в постель девушку-бисексуалку, несовершеннолетнего мальчика и могучего негра.
– А негра зачем? – На лице Желвакова появилось недоумение.
– По ходу любовных игр он готовит прохладительные напитки и выполняет всякие необременительные поручения, а когда наступает общее пресыщение, насилует всех подряд, включая мужа. Получается очень пикантно. Сейчас это высший шик… Ну разве вы против того, чтобы вами попользовался негр?
– Кучеряво живётся в высшем обществе. – Былой запал Желвакова как-то сразу угас.
Зато Людочка веселилась своим выдумкам от души:
– Вам должно понравиться. Впрочем, негра можно заменить японцем. Это дело вкуса.
Тут с Желваковым случилась досадная оплошность. Потянувшись за салфеткой, он спихнул со стола Людочкину сумочку, содержимое которой, естественно, рассыпалось по полу. Бормоча извинения, он бросился устранять последствия своей неловкости, умудрившись при этом вывернуть сумочку чуть ли не наизнанку.
Не составляло особого труда догадаться, для чего понадобилось это маленькое представление, и Людочка мысленно поблагодарила Цимбаларя за добрый совет.
Какое-то время за столиком сохранялась некоторая неловкость, но постепенно беседа вернулась в прежнее русло.
– Не обижайтесь, но у меня есть ещё одна просьба. – Желваков попытался скорчить умильную физиономию, но это у него плохо получилось.
– Опять куда-то съездить? – Людочка надула губки.
– Нет, нет! Я, видите ли, в Петербурге совсем недавно и ещё не успел обзавестись необходимыми знакомствами. Встреча с вами – это просто дар божий. Есть дела, которых приличные люди не должны касаться. Вы, конечно, понимаете, что именно я имею в виду… Возможно, вам известен человек, который берётся за выполнение всяких деликатных поручений, связанных с определённым риском. Это должен быть крепкий мужчина без комплексов, умеющий постоять за себя и других.
– Есть такой, – сказала Людочка, сразу представив себе Цимбаларя. – Человек, соответствующий вашему описанию, раньше состоял в телохранителях одного папиного знакомого. А теперь остался на бобах.
– Почему, если не секрет?
– Папин знакомый скончался… Успокойтесь, речь не идёт о насильственной смерти. Его погубили излишества. Подавился клешнёй омара. А поскольку дело происходило за городом, спасти его не удалось.
– Вы сами ему доверяете?
– Более или менее. Что касается рекомендаций, то они самые положительные.
– Как бы мне с ним встретиться?
– Когда?
– Сейчас скажу… – Желваков задумался. – Завтра после обеда. Часа в два.
– Хорошо, – кивнула Людочка. – Снова на этом месте?
– Конечно. Для меня оно самое счастливое… Надеюсь, что время и место встречи устроят вашего знакомого.
– Мне он не посмеет отказать. Но, учтите, за свои услуги он берёт довольно высокие гонорары.
– Полагаю, мы договоримся… Каковы ваши планы на вечер?
– К сожалению, вынуждена покинуть вас. Через полчаса меня ждут в Доме моделей на примерку. Пора готовить гардероб к осеннему сезону.
Желваков потянулся губами к Людочкиной руке, теребившей уголок салфетки, но девушка была начеку, и он неловко ткнулся носом в мокрую крышку столика.
Пустив по следу удаляющегося Желвакова Ваню, сыщики собрались в уютной беседке, расположенной так, что из неё просматривались все подходы к кафе, за несколько последних дней ставшему чем-то вроде неизменного места конспиративных встреч. Кроме того, из беседки можно было любоваться речкой Таракановкой, а при желании даже плевать в её мутные, стоячие воды.
– Ну давай же скорее! – Цимбаларь взмолился с такой страстью, словно бы требовал от девушки чего-то совсем иного. – Мочи нет!
Заставив мужчин отвернуться, Людочка извлекла из-под одежды письмо, хранившее ароматы её молодого тела.
– Ну и гусь этот Желваков, – сказал Кондаков, аккуратно вскрывая конверт перочинным ножиком. – О любви разорялся, а сам бессовестно подставил тебя.
– В его понимании я ничем не рисковала, поскольку не успела отметиться ни в одной милицейской картотеке. – Людочке пришлось вступиться за своего кавалера.
– При чём здесь картотеки! С такой внешностью тебя можно вычислить в два счёта. Об этом он подумал?
Внутри первого конверта оказался второй, на котором печатными буквами, явно через трафарет, было написано: «Срочно! Конфиденциально! Городским властям и компетентным органам».
– Хорошо ещё, что не президенту, – хмыкнул Кондаков, рассматривая конверт на свет.
Не обнаружив внутри ни миниатюрного взрывного устройства, ни штаммов смертоносного вируса, ни каких-либо других подозрительных предметов, он вскрыл и этот конверт. Добычей опергруппы стали несколько листков стандартной почтовой бумаги, текст на которых был исполнен по той же методике – посредством трафарета и синего фломастера.
Не дожидаясь понуждения, Кондаков приступил к чтению, по своему обыкновению запинаясь на каждом слове и путая ударения:
– «Ваша преступная халатность, заключающаяся в игнорировании моих требований, привела к трагедии. Не встречая понимания со стороны властей, я вынужден был пойти на крайние меры. Речь идёт о взрыве в фарватере Невы. Погибли люди. Городскому хозяйству нанесён ущерб, значительно превышающий сумму, которую я требую. Времени для размышления больше не остаётся. В случае, если мои условия принимаются, в колонке частных сообщений газеты «Невский курьер» должен быть помещён следующий текст: «Безусловно согласен». Подпись любая, но лучше что-нибудь из римской мифологии. Спустя сутки после опубликования сообщения поместите в камеру хранения Финляндского вокзала чемодан, содержащий пятьсот тысяч… – Кондаков прервал чтение. – Это уже любопытно! Посмотрите-ка сюда.
На листке, предъявленном для осмотра, печатная цифра 500 000 была от руки исправлена на 1 000 000.
– Это я виновата, – призналась Людочка. – Взвинтила цену. Он сбегал в туалет и там внёс в письмо коррективы.
– Зато теперь мы абсолютно уверены, что Желваков истинный автор письма, а не очередной посредник, – сказал Цимбаларь.
