Вверх по лестнице, застеленной ковровой дорожкой, – лекари заверяют, что тело в идеальном порядке, но вот в коленях покалывает на каждой ступеньке. Анна почти с искренней радостью встречает повелителя – легкий поцелуй в щечку; сбоку, протягивая бланк радиограммы, появляется толстяк-радист – его чмокать не стоит.
– Что это вы мне суете?
– Господин Энжер, радиограмма для Грация. Вы распорядились все, что ему поступает, сперва показывать вам.
– Ясно, давайте.
Достать из кармана очки. Проклятые жрецы – много говорят, но делают мало: глаза разрушаются быстрей, чем тело, и уже давно не различают того, что находится перед носом. Мутные каракули набирают резкость – превращаются в связный набор слов.
Энжер, изучив текст радиограммы, снял очки, бережно положил их в футляр из черепахового панциря, покачал головой:
– Чем дальше, тем интереснее… Кораланосу давно уже пора получить маршальский жезл. Достаточно умен и дотошен – раскопал новости…
– Господин, передать радиограмму советнику? – спросил радист.
– Передай. Но не в таком виде. Надо внести исправления, а то наш советник вприпрыжку побежит на юг. Шапку оставь без изменений, а текст должен быть такой: «Розыск принца Аттора продолжать. Ваша второстепенная задача: обеспечение безопасности Творца «молниеносного прогресса» Энжера Эмиля Сольве, барона Конго, графа Бельгийского, принца Датского, короля над всеми королями. При возможности продолжить розыск Посоха Наместника Вечного. Подкрепление к вам уже отправлено из Скрамсона». Запомнили?
– Так точно! Позвольте доложить: если вскроется подлог, обвинят меня – подпись на бланке ведь моя.
– Любезный, допишите в примечании, что прием был неуверенный и конца радиограммы разобрать не удалось, а на просьбы повтора корреспондент не отвечал. Но даже без этой приписки неприятности вам не грозят – я своих людей в обиду не даю. Жаль, что вы этого до сих пор не поняли. Поторопитесь отдать ему исправленную радиограмму – мы скоро вылетаем.
Скомканный синеватый бланк настоящей радиограммы отправился в мусорный контейнер: «Нед Кораланос, светлый барон Скрандии, гранд-генерал кавалерии объединенных сил освобождения, ныне комендант освобожденного Энтерракса, говорит для Манса Ликкуса Грация, светлого графа Шарра, штабс-полковника гвардии объединенных сил освобождения, ныне советника светлого рея Великого Альрика Победителя. При разборе развалин Цитадели Темной Династии обнаружено тело принца Аттора. Ошибка исключена. Все мероприятия по розыску принца приказываю свернуть. Основной вашей задачей теперь становится обеспечение безопасности Творца «молниеносного прогресса» Энжера Эмиля Сольве, барона Конго, графа Бельгийского, принца Датского, короля над всеми королями. При возможности продолжить розыск Посоха Наместника Вечного. Если противодействие противника велико или существует риск для охраняемого лица, приказываю отойти за Матриссу и ожидать там дальнейших распоряжений. Подкрепление к вам уже отправлено из Скрамсона».
Ель – интересное дерево: обладает множеством плюсов и всего лишь одним минусом. Из плюсов: хорошая древесина, годная не только на дрова; отличное укрытие в непогоду – под густой елью нижние ветви образуют естественный шалаш, защищающий от стихии; горные ели дают густую тень, подавляя сорную поросль, – передвигаться по нормальному, незаболоченному ельнику можно без непреодолимых помех. Минус у ели, пожалуй, единственный – на ней трудно повесить человека. Не найти у нее подходящих сучьев для такого важного дела. Вообще с сучьями у нее проблема – залезть на макушку дерева очень непросто.
Омр, раскачиваясь на верхушке исполинской ели, напряженно всматривался в даль, игнорируя вопросы спутников.
– Ххот! – в очередной раз не выдержал Амидис. – Ну что там?
– Деревья там, – буркнул омр.
– А кроме деревьев что? Где там этот самолет? Пропал?
Омр не стал ничего отвечать – с ловкостью обезьяны ринулся вниз. На последних метрах оторвался от ствола, как по горке слетел на землю по густым ветвям. Оттирая засмоленные руки о влажный мох, произнес:
– Выбирайтесь – самолет, похоже, сел где-то неподалеку. Моторы долго гудели, а самого не видно было. А потом вдруг затихли.
Из-под ели выбралась вся компания, Амидис при этом уточнил:
– Он два раза над нами пролетел – около полудня и сейчас. Может, заметил?
– Не знаю… Я бы нас не заметил – прятались мы хорошо. Под этой елью в упор ничего не разглядеть, а он высоко прошел. И не разворачивался. Я с аэропланами не раз сталкивался: они, когда интересное замечают, кружиться начинают, рассматривая. Гранату тоже могут скинуть или даже несколько, – а сдачи этим гадинам не дашь. А этот не кружился – прямо пролетал. Здоровый, зараза: никогда таких не встречал. Даже не слышал про подобное. Видали, сколько у него моторов? У нормальных самолетов один всего, а у этого несколько. Думаю, народу в него много помещается. Плохо… Получается, на нашем пути могут засаду устроить.
Мальчик, внимательно вслушиваясь в обсуждение, заметил:
– Тропа непригодна для посадки. Повсюду вдоль нее стоят каменные столбы и пирамидки – они по широкой площади раскиданы безо всякой системы. Леса тоже никто давно уже не чистил – заросло все. Самолету нужно место открытое: не сесть ему возле Тропы. Значит, если он приземлился, то далеко в стороне. Пока они сориентируются, пока выступят – стемнеет. А в темноте бесшумно не походишь, да и сбиться легко с дороги. Так что нам этот самолет не помешает, если мы сейчас не станем останавливаться. Несколько часов ходу – и оставим их за спиной.
– И глаза свои в потемках на сучках оставим, – нерадостно буркнул Ххот.
– В книгах написано, что омры в темноте видят, будто кошки…
– Так оно и есть.
– Значит, будешь вести нас ночью. Не сможешь ты – поведу я или Тибби.
– С крысой понятно – в своих вонючих норах они все прекрасно видят. А ты-то здесь при чем?
– Я тоже неплохо вижу в темноте – с дороги не собьюсь и глаза ваши сберегу. Мы так и будем тут болтать? Я понимаю: все устали и хотят отдохнуть. Нельзя – надо потерпеть: спасение в скорости. Давайте вперед – у нас не так много времени, чтобы тратить его на болтовню.
* * *
Мелкогорье Венны имеет одну особенность: при внешней одинаковости здешних холмов, равномерно рассыпанных по всему краю, местность постепенно повышается к северу. Чем дальше, тем этот подъем становится заметнее – меняется климат и растительность, скудеет и без того небогатая почва, ее шкуру все чаще прорывают скальные останцы. Исчезают озера, болота и ленивые речушки – им на смену приходят многочисленные горные ручьи.
